Под звуки меренге...

Лифшиц постарался просчитать все, но тщательно разработанный план дал сбой и он оказался в проигрыше. Это всегда так, когда приходится доверять что-то другому. Ни на кого надеяться нельзя. И что мы на сегодня имеем? Один мертвяк, а компромат не найден.

Он налил себе коньяку на самое донышко и попробовал переиграть ситуацию. Если Игорь ничего не нашел у Саблина и в номере, значит, это может быть где угодно. Он мог зарыть под пальмой. Положить в любой банк. Со смертью Саблина к этой ячейке никому не подобраться... Он на секунду расслабился и налил себе еще коньяку.

«А что если он положил в банк с указанием: в случае смерти передать тому-то или туда-то. А что если у его жены имеется доступ к этому сейфу и перед отъездом она заберет все?» Он не может выпустить ситуацию из-под контроля. Не спускать с нее глаз по приезде в Питер. Он не спеша отхлебнул из стакана и невидящими глазами уставился в окно, пытаясь разобраться: смерть Саблина ему в масть или нет. Покойник не может меня шантажировать, не может меня выдать конкурирующей стороне... Но если он оставил кому-то указания: «В случае моей смерти сделать то, то и то...»

Ему вдруг стало очень неуютно в своем просторном ультрасовременном офисе за сияющим полировкой рабочим столом. У него появилось чувство опасности, и по спине пробежали мурашки. Где-то он допустил ошибку. Где?

Он облокотился на стол и с тоскою посмотрел в окно. Это был сорокалетний, начинающий полнеть мужчина, на вид — рафинированный интеллигент-демократ, а по сути жестокий, хладнокровный циник. Он ни во что не ставил человеческую жизнь, но старался обходиться без лишних трупов. Никому не доверял, полагаясь лишь на себя. Но он не в состоянии все сделать сам. Так трудно держать все под контролем и самому не засветиться. Самое опасное в этом деле — оставить следы, ведущие к заказчику. Если, не дай бог, этот маньяк уложит в отеле еще один труп... Тут и местные аборигены поймут, что здесь что-то не так. Это поставит под угрозу весь план.

«По приезде придется его убрать. Он единственная нить, ведущая ко мне...» Лифшиц еще долго сидел, ссутулившись под грузом навалившихся проблем, и ругал последними словами Игоря.

Этот день начался с того, что они с Лизой паковали багаж.

— Куда девать вещи Николая? Не повезу же я их домой,— спрашивала Лиза, стоя посреди комнаты, заваленной вещами.

— Оставь их здесь. Многие туристы оставляют свои вещи в отелях, персонал заберет их. Это — для бедных, —ответила ей Яна.

— И ты так делаешь? — Лиза с изумлением посмотрела на нее.

— Нет, я так не делаю. Я сама бедная и почти ничем не отличаюсь от персонала. Я здесь совершенно случайно. Ты знаешь, как я сюда попала, я тебе рассказывала.

Яна начала сортировать вещи, а Лиза только мешала и постоянно хныкала.

В дверь постучали. Лиза пошла открывать.

— Привет, ну как вы? Собираетесь? – услышала Яна голос Игоря.

— Да, Яна помогает мне. Не знаю, что бы я без нее делала...

— А свои вещи она собирается собирать?

— Сейчас закончу здесь, пойду свои собирать. Помоги мне застегнуть сумку, — обратилась Яна к Игорю.

— Спасибо. Ну я пошла.

— Возьми меня с собой. Я не большая помощница, но хоть посижу с тобой, — попросила Лиза.

— Пошли, — сказала Яна и была благодарна ей за это. В противном случае ей пришлось бы остаться наедине с Игорем.

В аэропорту царила привычная суета: одни пассажиры спешили получить багаж, другие — успеть на свой рейс. Носильщики и таксисты предлагали свои услуги, таможенники досматривали багаж...

Пройдя регистрацию и паспортный контроль, они зашли в зал ожидания. Народу столько, что присесть не куда. Яна уселась на корточки и закрыла глаза.

Женский голос монотонно объяснял пассажирам, к какому выходу пройти, чтобы улететь в Санто-Доминго или Гваделупу...

Яна задумалась. «Гваделупа... Где это? Крохотный остров, затерянный в Карибском море? Хорошо бы сейчас пойти в ту сторону, куда приглашал этот голос, и оказаться в Гваделупе...  Одной...»

— Духота. Я схожу куплю что-нибудь попить, — сказал Игорь и пошел в сторону киосков.

Яна оглянулась и вдруг увидела девушку в фольклорном костюме. Одну из тех, кто стоял с ними перед объективом в день приезда. Она вспомнила, что у нее нет ни одной фотографии Игоря. Он всегда фотографировал только ее и никогда не разрешал снимать себя. Первые дни она не задумывалась об этом. Она открыла кошелек и увидела несколько зеленых бумажек. «Какое счастье, что у меня осталось немного долларов». Предупредив Лизу, что отойдет, она оглянулась по сторонам: Игоря нигде не видно. Яна быстро направилась к стенду. Найдя фотографию, она заплатила и спрятала в сумочку.

Игорь набрал номер.

— Добрый день, Максим Данилыч.

— Насколько сегодняшний день будет добрым, зависит от твоих новостей ...

— Мы в аэропорту. Через час самолет, но порадовать нечем.

— Плохо работаешь, — услышал он в ответ.

— Я сомневаюсь, что флешка существует в природе.

— Ты не должен сомневаться! Ты должен искать! Много на себя берешь! Сомневается он, — передразнил его разъяренный Лифшиц. — Ты получил команду — и ищи!

— Но я обыскал все...

— Значит, не все. Я думаю, это у кого-то из твоих попутчиц, – голосом, не терпящим возражений, ответил Лифшиц.

— Вы думаете, они что-то скрывают от меня? – удивленно спросил Игорь.

— Возможно...

— Если бы вы знали, какие это овцы...

— Запомни, никогда не переоценивай себя, и не недооценивай врага. На этом многие попались. Жена никуда сегодня не отлучалась надолго?

— Нет, они целый день сегодня ковырялись с багажом.

— Возможно, эта флешка с кем-то из них едет в Питер. Мы установим слежку. Возможно, кто-то из них должен передать флешку по назначению. Нам нужен этот человек, его тоже нужно будет убрать. Вообще — всех, кто что-либо знает...

— Понял.

— Приглядись еще раз к своим овцам. Одна из них держит тебя за лоха. Не мне тебя учить, как это делать, —разозлился абонент.

— Может убрать их по пути из «Пулково»? – предложил Игорь.

— Везет мне на идиотов. Если кто-то везет флешку в Питер, значит, кто-то ждет ее. И он нам нужен. Иначе где смысл? Одна из них знает, что на этом можно заработать.

— Если бы ты...

— Одна из них точно поумнее тебя. Я еще подумаю, не заменить ли этой овцой тебя. Мозгами тебя точно Бог обошел. Пока.

В трубке послышались гудки.

«Суки! Но кто из них? Янка не могла знать этого индюка раньше. Не могли же они договориться уже здесь, за моей спиной. Это — нереально. А его жена? Такую дуру еще нужно поискать. Если эта овца держит меня за лоха,я с ней...»

Он не мог так быстро придумать, что он сделает с ней. Только представить себе, что Лиза обвела его вокруг пальца! Одна мысль о этом была ему невыносима. Игорь зло сплюнул и пошел к киоску. Купив все необходимое, он вернулся к ним очень злой. Раздал всем бутылки с пепси и стал наблюдать.

Лиза пила пепси, курила и жаловалась на свою загубленную жизнь. Яна пила молча, не слушая, и была мыслями далеко.

«Наверняка это — Янка. Но она не могла знать его до поездки. Значит, они успели сойтись здесь. Как я лоханулся... Но кто бы мог подумать? Вот и верь после этого бабам... Нужно внимательней следить за ней», — решил он.

Глава 10

Андрей Макарович Верещагин родился и вырос в обычной, среднестатической семье. Отец работал инженером, а мать — преподавателем истории. Жили они в двухкомнатной хрущевке в спальном районе, и Андрей ходил в обыкновенную среднеобразовательную школу. Как все, был пионером, потом комсомольцем. Как все, носил темно-синий школьный костюм и ботинки фабрики «Большевичка», а зимой — тяжелое, темно-коричневое пальто с цигейковым воротником.

Но как он ненавидел все это: свою одежду, кримпленовые платья матери, отцовский «Запорожец», их хрущевку, мебель из ДСП, убогие праздники, пионерские лагеря. Всю эту безликую среднестатическую жизнь. Для себя он хотел другой жизни, такой, как в западном кино: с шикарными женщинами, красивыми домами, элегантными машинами, белоснежными яхтами, роскошными курортами. И он поставил себе задачу еще в детстве — достичь всего этого, чего бы то не стоило!