Чичерин

Товарищи, которым адресованы записки, понимают всю серьезность положения. В доверительном порядке они распространяют их по знакомым в других советских полпредствах. Полпред РСФСР в Литве пишет В. Коппу в Берлин: «12 августа мною получена от т. Чичерина рукописная записка, копию которой, несмотря на ее личный характер, я, не без некоторых колебаний, решил сообщить Вам. Поколебаться меня заставила неуверенность, во-первых, что Георгий Васильевич будет доволен оглашением этой записки, во-вторых, в том, что вы не получили подобного же письма. Во всяком случае, всецело полагаюсь на то, что письмо останется между нами и будет полезно хотя бы как информация. Побудительным мотивом к сообщению записки послужило то, что сам я долгое время работал непосредственно с Георгием Васильевичем и слишком хорошо знаком с условиями его работы, чтобы не встревожиться, получив такой «вопль»…»

В представительствах рождается план помощи москвичам: объявить добровольную товарищескую подписку. И вот уже на собранные деньги закупают продукты. 27 августа из Литвы уходит первый транспорт. Он везет 18 пудов 12 фунтов сахара и 15 пудов 36 фунтов риса. Уходят посылки из Швеции, Италии, Германии, Эстонии, Латвии. Все они идут на имя Чичерина. В течение нескольких месяцев сотрудники миссий отдают часть своей зарплаты в пользу голодающих. Эта помощь навсегда останется в истории НКИД как яркое проявление дружбы и товарищества.

Но эта помощь осуществлялась лишь в пределах наркомата. Чичерин не мог остаться в стороне от борьбы с голодом в масштабе всей страны.

В августе 1921 года в Москву прибыл знаменитый полярный исследователь Ф. Нансен. Чичерин подписал с ним соглашение о помощи голодающим в России.

Некоторые западные политики пытались использовать затруднения Советской России в эгоистических целях, хотели вмешаться в ее внутренние дела, опутать кабальными обязательствами. Советская Россия в это чудовищно трудное время была готова принять любую помощь, но только не ценою отказа от своего суверенитета и социальных завоеваний. Чичерин видел, что происходило соревнование между буржуазными правительствами, стремившимися создать для себя прочное положение в России под предлогом помощи голодающим. Каждое из них боялось, что другое опередит его и завоюет выгодное положение для будущего экономического преобладания в Советской стране.

4 сентября Советское правительство получило ноту председателя Международной комиссии помощи России по борьбе с голодом Нуланса, назначение которого на этот пост Ленин охарактеризовал как «наглость». Ведь Нуланс был одним из наиболее активных руководителей той самой системы блокады, которая в значительной мере обусловила наступление неслыханного бедствия 1921 года.

Нуланс цинично требовал согласия на иностранный контроль за распределением продуктов в стране, то есть потребовал санкционировать откровенное вмешательство в ее внутренние дела под гуманным предлогом помощи голодающим. В тот же день Ленин предлагает «поручить Чичерину составить в ответ Нулансу ноту отказа в самых резких выражениях типа прокламации против буржуазии и империализма… Особо подчеркнуть, что мы не можем ни секунды верить в желание помочь гг. Нулансов при таком их подходе к делу» [26].

Дальнейшие события выявили истинных друзей и врагов. Стало ясно, что Американская администрация помощи (АРА), возглавляемая Гувером, подписавшим в августе рижское соглашение с Литвиновым, — это аппарат, созданный для шпионажа и вербовки контрреволюционных элементов, а не для оказания действительной помощи. 5 сентября Ленин указывал Чичерину, что наиболее отъявленных контрреволюционеров из АРА нужно «изловить, чтобы устроить скандал им.

Тут нужна война жестокая, упорная» [27].

Совершенно иные отношения сложились с Нансеном, который действительно приложил максимум усилий, чтобы облегчить положение в России. «Кампания «за Нансена» и «против Нансена», — писал В. И. Ленин Чичерину, — ясно показывает (Вы прислали архиинтересные выписки из «Daily chronicle»), что мы должны ответить Нулансу архирезким отказом: a limine [28]отказать. Тогда и только тогда мы выиграем, приобретем на свою сторону «рго-нансеновские» элементы и покончимигру антинансеновцев» [29].

Так тяжелые внутренние проблемы тесно переплетались с проблемами внешнеполитическими. Наряду с этими трудными делами Чичерину приходилось уделять повседневное внимание Наркоминделу, деятельность которого все больше и больше усложнялась.

Коренное изменение положения Советской республики — окончание гражданской войны, изгнание интервентов и переход к мирному восстановлению народного хозяйства в условиях прорыва внешнеполитической изоляции страны — поставило перед советским государственным аппаратом и, в частности, перед НКИД новые задачи.

К началу 20-х годов относится деятельная разработка основных принципов и методов советской внешней политики, окончательное оформление НКИД как боевого органа дипломатии, осуществляющего крупнейшие внешнеполитические акции. В основе всех начинаний лежали указания и разработки Центрального Комитета и лично Ленина. Чичерин выступал как один из талантливейших теоретиков и практиков дипломатии. Вместе с коллективом НКИД он берется за обобщение накопленного опыта, чтобы разработать научные основы советской дипломатии, углубляет и развивает теоретические положения ленинского учения во внешнеполитической области, широко применяет принципы марксизма к текущим событиям международной обстановки.

Основное требование, предъявляемое к дипломатии нового государства, Чичерин сформулировал так: «Методы советской дипломатии самым резким образом отличают ее от старой дипломатии и поэтому от дипломатии других стран. Она действует при помощи марксистского анализа исторического процесса и ищет поэтому основных, глубочайших течений в ходе развития политических и экономических отношений современности. За конкретными отношениями сегодняшнего дня она старается постигнуть основные двигательные силы современных событий, чтобы приноровить свою деятельность к их поступательному движению. С конкретными отношениями и событиями каждого дня могут быть связаны ошибки и промахи текущей ежедневной работы нашей дипломатии. Но последняя видит свою главную задачу не в комбинациях сегодняшнего дня, а в том, чтобы строить свою политику на основных началах исторического процесса, с тем чтобы в общем и целом, какие бы отдельные промахи ни играли роль кратковременных препятствий, предоставить непреодолимой силе основных мировых течений истории нести вперед на своих волнах ладью советской политики и исторических судеб трудящихся масс России».

Сам Чичерин широко пользовался этим методом. Основываясь на тщательном анализе международных отношений, с помощью этого метода он предугадал многие события, которые сбылись почти с пророческой точностью. Еще в сентябре 1918 года, когда многим Антанта казалась единой монолитной силой, он в одном из своих писем Воровскому подчеркивал, что группировка империалистических держав, сплотившихся в Антанте, не столь уж прочна, как может показаться на первый взгляд и как это пытаются внушить на Западе. Антанта раздирается внутренними противоречиями, которые неизбежно должны привести к ее краху и возникновению новых комбинаций. Япония готовится к схватке с Америкой, для этого ей нужен союз с Германией. Разве это не похоже на предсказание будущего германо-японского союза времен антикоминтерна?

Чичерин был также одним из первых, кто разгадал серьезную опасность фашизма и предостерег от его недооценки. В октябре 1923 года в одном из своих писем полпреду СССР в Италии, имея возможность непосредственно наблюдать фашистов во время поездки на Генуэзскую конференцию, он пишет: «Итальянский фашизм не есть, конечно, уголовный бандитизм и не есть исключительно течение погромных банд, но все же это есть явление глубоко реакционное, которое притом на деле не дало ничего другого, кроме вульгарнейшей поддержки капиталистических интересов, иногда под мнимым соусом гармонии капитала и труда. Никакого социального эксперимента не было, если не считать экспериментом преследование коммунистов и разрушение коммунистических организаций».

26

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 44, стр. 116.

27

Там же, т. 53, стр. 178.

28

С порога, сразу ( латин.).

29

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 53, стр. 178.