Берег Скардара

Настроение было прекрасным, и всю обратную дорогу я подшучивал над Прошкой, убедив его в том, что теперь ему придется изображать из себя графа, поскольку капитан категорически отказывался принимать на борт меньше двух дворян. Проухв при нашем разговоре не присутствовал и поэтому, поверив, пыхтел.

В таверне я постучал в дверь нашей комнаты оговоренным стуком и замер, ожидая услышать звук отодвигаемой щеколды. Подождав немного, я толкнул дверь, которая неожиданно свободно открылась. Комната была пуста.

Глава 6

ДВА КАПИТАНА

Мы прождали полчаса, час — время позволяло, но Мириам не возвращалась. Сбежать она не могла, что-то здесь не так. Да и куда ей было идти в городишке под названием Агуайло, где она очутилась впервые?

На Прошку было больно смотреть.

— Погоди, Проухв, еще не все потеряно. Мириам не сбежала, это точно, — утешал я его. — Посуди сам: перед тем как уйти, она тщательно заправила постели и навела в комнате порядок. — Вчера, после ужина, у нас не оставалось сил на то, чтобы убрать за собой, и мы просто рухнули на кровати. И даже самодельную обувь из голенищ девушка аккуратно поставила возле выхода, хотя самое место этим пинеткам было на помойке. — Ну не может она так поступить, отдав несколько монеток, единственных, которые у нее были. Не может, Проухв.

Время близилось к полудню, и ждать дальше смысла не было.

Спускаясь со второго этажа по лестнице, я остановился и обратился ко всем присутствующим в зале:

— Господа, с нами была девушка. Может быть, кто-нибудь видел, куда она пошла? — Я многозначительно побренчал зажатыми в кулаке монетками Мириам, нашими последними деньгами.

Наверное, по нашим лицам было видно, что для шуток вроде тех, что девушка нашла себе более достойных кавалеров, сейчас не самое подходящее время. Поэтому ничего такого мы и не услышали, хотя публика в таверне была та еще — моряки, больше смахивающие на пиратов, по которым давно и с тоской плачет пеньковая тетушка.

Пошли, Прошка, быть может, в городе удастся что-то узнать.

Мы завернули за угол таверны, поднялись по нескольким каменным ступеням и оказались на центральной улице Агуайло. Многие приморские городки поднимаются от моря уступами, и этот не был исключением. Так, если идти по этой улице, то мы упремся в здание ратуши, точнее, попадем на площадь перед зданием. Только нам так далеко не нужно, для начала отправимся на рынок, туда, где утром Прошка покупал обувь и одежду: обычно женщин в такие места как магнитом тянет, может быть, и с Мириам это произошло. Все равно ничего другого в голову не идет. В конце концов, не бегать же по улицам с озабоченным видом, приставая к прохожим с вопросом: «Вы не видели девушку? Сейчас я вам расскажу, как она выглядит». Да и мало кто нас поймет, местный язык отличается от общеимперского.

— Господин! — окликнул меня кто-то. — Подождите, господин.

Обернувшись, я увидел одного из посетителей таверны. По-моему, это он стоял перед стойкой, с надеждой заглядывая в лицо «бармену» и одновременно хозяину заведения.

Догнавший нас тип ничего, кроме чувства брезгливости, не вызывал. Да, я и сам выгляжу не лучшим образом и одет не в самый хороший свой наряд, но хотя бы рожу можно было с утра умыть?

Я кивнул: повествуй.

— Вы спрашивали о той девушке, что была с вами вчера?

Нет, ту девушку я давно выгнал, за ночь успел поменять еще пятерых, и вот последняя меня как раз и интересует.

Сомнительного вида тип вопросительно посмотрел на меня, рассчитывая на обещанное в таверне вознаграждение. Получишь ты свои деньги, обязательно получишь, главное — не пытайся нас развести. Так что сначала профилактика. Я взглянул на Прошку, и тот мгновенно все понял. Проухв согнулся в три погибели и посмотрел незнакомцу в глаза.

Вообще-то он человек добродушный, но, когда это необходимо, может посмотреть так, что человек неподготовленный сразу и не сообразит, что у него случилось вначале, а что потом: дизурия или диарея.

Этот, видимо, жизни хлебнуть успел и поэтому всего лишь начал слегка заикаться.

На всякий случай Прошка встал в шаге позади него. Так мы могли контролировать пространство за спиной друг у друга.

— Ее Д-джоуг в кости в-выиграл, — выпалил тип из таверны.

Сначала я не понял смысл его слов, даже головой помотал. Кто кого в кости выиграл, нашу Мириам кто-то выиграл в кости?!

— Б-бертоуз ему все деньги проиграл, и тут к-как раз вы в таверну в-вошли. Он и с-сказал ему, что с-ставит на ту к-красотку, что с этими оборванцами пришла. С в-вами, т-то есть. — Рассказчик опасливо втянул голову в плечи, оглядываясь на нависшего над ним Прошку.

Вот это да. Наверное, я был готов ко всему угодно, но только не к такому повороту событий.

— Как он попал в комнату? — спросил я первое, что пришло в голову.

— К-как это — как? — похоже, что он даже удивился. — Н-ножом з-задвижку отодвинул…

— А почему сразу не сказал, еще в таверне?

— Т-так Джоугу могут передать, м-мало ли, — с опаской протянул он.

— На, держи, — сунул я ему в руку одну монетку, хватит с него.

И не потому, что я такой скупой, нет. Будь у меня золото, ты бы уже прыгал от радости. Просто это одна из четырех монет Мириам, потертых до такой степени, что они потеряли всякий вид. Она отдала все, что у нее было, а не взять было нельзя, потому что она так смотрела при этом… И я не собирался их тратить, потому что…

«Все, хватит, еще расчувствоваться не хватало», — оборвал я себя.

Мы шли в порт скорым шагом. Бертоуз и Джоуг — это не имена, это клички, здесь у всех они есть, и у человека из таверны — тоже. Прозывался он Черуст, что значит «шустрый». Это он напоследок нам представился, сказав обращаться в случае чего. «Теперь, благодаря Прошке, ты из Черуста станешь Тригом, в смысле заикой», — усмехнулся я.

Бертоуз с Джоугом не шпана какая-нибудь, владельцы судов. Они берут фрахты, не чураются контрабанды, да и каперством, если есть возможность, не брезгуют. И команда у них подобрана соответствующая. Это нам Черуст в качестве бонуса поведал. А нас всего двое, и что-то мне это обстоятельство особого оптимизма не внушало.

— Господин д'Артаньян! — окликнули меня с палубы корабля, мимо которого мы проходили.

Так, это же хозяин судна, на котором мы должны были отправиться в Гостледер. Совсем из головы вылетело.

— У нас все готово к отходу, только вас и ждем.

Прошка замедлил шаг.

Ты что, верзила тугоумный, мог обо мне подумать, что я вот так брошу все и отправлюсь в Гостледер? Похоже, ты не понимаешь, что мне даже не наплевали в душу, мне в нее нагадили? Нет, Прошка, все не так просто. Умные люди говорят, что если сам себя не уважаешь, то и другие тебя уважать не будут. А после всего этого я не смогу спокойно жить. Мы найдем ее, обязательно найдем. И не вздумай даже спрашивать у Мириам, что с ней случилось после того, как ее украли. Потому что мы сами виноваты в этом, ты и я. Два здоровых мужика не смогли уберечь одну девушку.

Я остановился:

— Господин капитан. Обстоятельства сложились таким образом, что я вынужден задержаться здесь еще на неопределенное время. Прощайте и попутного вам ветра.

Я отсалютовал шляпой и пошел дальше.

Не до тебя мне сейчас, честное слово. Вот он, «Укротитель бурь» Бертоуза. Только не слишком ли громкое название для такой посудины? Ее впору «Дырявой калошей» назвать или «Гнилой лоханкой». И капитан этого плавучего куска дерьма проиграл в кости нашу Мириам?!

Поднявшись по трапу на борт, мы остановились, оглядывая судно. Здесь воняло смесью протухшего рыбьего жира, какими-то гнилыми тряпками и еще чем-то непонятным, но весьма и весьма омерзительным. Несколько человек возилось у противоположного борта, их было почти не видно из-за прикрытых тентом тюков, сваленных кучей между мачтами корабля. Плавучего куска дерьма, я хотел сказать.

Так, Артуа, корабль ни при чем, это люди довели его до такого состояния.