Страница 4 из 21
Существенный класс пропозициональных аргументов, который заслуживает упоминания в этой связи, представляют собой предложения, изображающие знание определенной общей регулярности, характеризующей действительность; знание такой закономерности оценивается во всяком случае не отрицательно; ср. возможность приписать Салтыкову-Щедрину веру, содержание которой он и сформулировал (метафорически):
(20) Он верит, что в будущем веке отольются кошке мышкины слезки.
Нужно заметить, что любое общее знание (в отличие от обыкновенного факта, что то или иное выделенное лицо знает определенную конкретную вещь: оценка здесь может быть разной) наделено аксиологическим плюсом. Поскольку же существование лиц или предметов сводится именно к не имеющему частного характера знанию того, что какое-то качество свойственно некоторым объектам, не приходится удивляться, что соответствующие пропозициональные аргументы могут сочетаться с глаголом верить, что, ср. (18) (стоит обратить внимание на то, что придаточное предложение что существует Сатанас фокусированным «сатаной» — в противоположность фокусированному «существованию» — гораздо менее годится для роли аргумента в группе с глаголом верить, что).
Это рассуждение уместно дополнить замечанием, касающимся полулитературной веры в благополучный или, наоборот, неблагополучный исход определенного дела, обусловленныйкаким-либо в действительности «безразличным» происшествием, например, в виде большей рождаемости (в какой-то период) младенцев мужского, чем женского пола («предсказание» войны в недалеком будущем). Как совместить такое применение слова верить, чтос его предполагаемой нами семантической структурой, включающей обсуждаемую оценочную пресуппозицию? Думается, что в обоих имеющихся в виду случаях (речь идет о развязке на «да» и на «нет») субъективная вероятность благополучного исхода в общем не меньше50 %, т. е. «неплохая». Поэтому понятно, что данная условная связь может естественным образом оцениваться, в конечном счете, положительно. Таким образом, содержащееся в (В) аксиологическое требование, которому удовлетворяет положение «не безразлично и не плохо, следовательно, в той мере, в какой отрицание оценок „безразлично“, „плохо“ верно, хорошо», выполняется также в случае наших специальных высказываний с условным предсказанием. Добавим, что «пессимистические» предсказания как раз особенно легко примиримы с формулой (В): ведь надо учесть, что в обычных суевериях наличие благополучногоисхода предполагает, по контрапозиции, в качестве своего необходимого условия нереализованность чего-то, что отличается низкой или даже исключительно низкой вероятностью (например, удача требует, чтобы черная кошка неперебежала дорогу; и вот появление такой кошки в поле зрения людей факт скорее всего редкий).
В противоположность тому, что утверждают многие интерпретаторы веры, считающие веру заведомо иррациональным умственным состоянием (ср., например, [Апресян 1995: 49]; отчасти также: [Шатуновский 1996: 274–277]), предикат верить, чтокак раз предполагаетналичие в сознании эпистемического субъекта определенных истинных суждений. Такие суждения, правда, не обязательно влекут за собой р,но их предметом являются состояния или события, возможно, имплицируемые — вместе с положением вещей р— каким-то более богатым содержанием. Это создает некоторые основания во всяком случае для допущения р(д лущения типа пэрсовской «абдукции»).
Другое дело, что эти основания могут подчас оказываться в действительности или считаться кем-то весьма слабыми, вплоть до того, что данное допущение можно по праву назвать карикатурой веры Для обозначения таких извращенных умственных состояний существуют специальные идиоматические выражения, например, слепая вера; им можно сопоставить явления вроде «ложной дружбы» или «белой лжи», которые на самом деле ни дружбой ни ложью не являются.
То, что от предиката верить, чтонеотчуждаемо понятие того или другого основания соответствующих суждений или допущений, доказывается неприемлемостью реплик или пополнений типа тех, которые даны под звездочкой в нижеприведенных примерах (в противоположность тем, которые даны или могли бы быть даны с плюсом):
(21) — Я верю, что ее примут на работу.
— *На каком-то основании или без какого бы то ни было основания?
Примечание.Правда, такая реплика неуместна и в контексте других эпистемнческих предикатов, но важно учесть именно тот факт, что предикат верить чтов этом отношении не отличается от них.
(22) Я верю что ее примут на работу. *Но тот факт, что я верю, что ее примут на работу, не связан буквально ни с чем из того, что я знаю или о чем я хотя бы догадываюсь/ +Есть что-то, что внушает мне такую надежду.
(23) Я верю, что выздоровею, *хотя я знаю, что это абсолютно невозможно.
Какие элементы представления (В) соответствуют признаку, который мы обсудили в этом пункте? Мы схватываем его с помощью понятия готовности элистемического субъекта сказатьо р,что необходимым условием чьего-то (лишь) мыслимого, но все-таки не исключенного эпистемическим субъектом азнания, что р,является чье-то (не обязательно присущее тому же лицу) знание, которое охватывает р(иначе говоря: следствием которого является р).Притом это знание охватывает всю совокупность знаний, которыми обладает а(ср. (а. i) в антецеденте части [1] в (В)). Важно и то, что фактическое наличие такого более широкого знания по крайней мере не исключаетсяэпистемическим субъектом а(ср. [2] в (В)).
Итак, «обоснованность веры» опирается, с одной стороны, на допускаемый эпистемическим субъектом факт, что ркоренится в (чьем-то) знании, и, с другой стороны, на то, что такое соотношение представлено как реальное, на то, что субъект готов о нем всерьез говорить(не изображая его как всего лишь предмет своих шатких догадок). (В этой связи необходимо особо подчеркнуть, что мы пользуемся употребленным в (В) словом говорить/сказатьв его основном значении «ассерции», а не в значении простого произнесения или другого способа создания лишь внешней оболочки языкового произведения.)
Семантически вера а,что р,и знание а,что р,не исключают друг друга и не имплицируют ни друг друга ни отрицания другого из них. Тем не менее со знанием согласуется вера, а не неверие. Это связано, в частности, с тем фактом, что необходимым условием словесного (вербализованного) знания является отождествлениепредметов речи в разных высказываниях. Такое отождествление осуществляется в общем случае и в конечном счете в порядке веры (понимаемой в соответствии с (В)). Дело в том, что строгое, а вместе с тем конечное доказательство тождества предмета речи невыполнимо.
Однако, утверждение о знании а,что р, в нормальных условиях элиминирует утверждение о вере а, что р.Это в свою очередь связано с тем фактом, что вера является понятием производнымот элементарногопонятия знания. Последнее логически сильнее понятия веры; к тому же оно имеет прагматическое преимущество перед понятием веры. В результате оба они, наряду с другими эпистемическими выражениями, конкурируютдруг с другом как орудия описания а.
Вместе взятые, эти положения означают, что локально говорящие выбираютлибо глагол знать, чтолибо глагол верить, что.Но с другой стороны, в особых случаях допустим переход от утверждения о вере ак утверждению о знании аи даже в обратном направлении.
Повторим: знание, что р,не имплицирует отсутствияверы, что р.Автоматически можно лишь перейти от утверждения о чьем-то знании, что р,к высказыванию а ЗНАЕТ, что р, НЕ: ВЕРИТ, что р,т. е. к высказыванию с корректирующимконтрастом, подчеркивающим, что выбор выражения знатьвполне сознателен. Но в то же время знание не имплицирует и самой положительной веры, что р(оно, как элементарное отношение, вообще имплицирует лишь само себя). Отсутствие такой импликации отражается в подробностях представления (В), среди которых самую существенную роль играет стержневое нефактивноевыражение готов сказатьи идея лишь предположительного, данного всего лишь в аподозисе условногосуждения, более широкого знания, имеющего свойство имплицировать р.