Страница 10 из 32
Убедившись в надежности причального каната, великан-варвар перешагнул через невысокие поручни, ограждавшие палубу. Удар о каменную стену сплющил острый нос суденышка Соомии, и теперь он напоминал какую-то безумную стальную розу с раскрытыми лепестками. Вот эти-то раскрытые листья металла и удерживали у скалы то, что осталось от обломков воллера. Плотно вбитые и вмятые в неровности отвесной стены, они служили якорем разбитому судну, напоминавшему трупик прилипшего к стене насекомого, прихлопнутого рукой гиганта.
Корабль очень сильно пострадал. Вокруг него плавало облако из урилиумных обломков. Современная картина разрушения на фоне дикой, бесплодной, гористой страны, в сердце которой поднимался пилон Горы Смерти, походивший на какое-то колоссальное строение посреди стертого с лица земли города, некогда воздвигнутого титанами. И всю эту сцену освещал золотистый лунный свет. Фантастический ландшафт из сновидений, порожденных бредом.
Тонгор осторожно перебрался на обломки. Кабина воллера саркайи сплющилась, а корма загнулась вверх почти под прямым углом к своему обычному положению и застыла перпендикулярно, наглухо закрыв вход в кабину с задней части корабля.
Со сноровкой, приобретенной еще в детстве, когда он жил среди диких кланов ледяного севера Лемурийского континента, Тонгор забрался на крышу кабины, чтобы определить, не сможет ли он проникнуть в салон спереди.
Это было рискованным предприятием. Разбитый воздушный корабль держался у скалы лишь благодаря давлению погнутых листов обивки, и вес Тонгора заставил обломки ненадежно заколыхаться. Того гляди воллер в любой момент мог отцепиться от скалы, закружиться в воздухе и сбросить тело валькара вниз, в лапы страшной смерти на дне темной пропасти. Но природная гибкость, отточенная Тонгором на отвесных ледниках своей родины, сослужила ему теперь хорошую службу. Он карабкался по останкам судна с безошибочной уверенностью снежной обезьяны.
Добравшись до носа разбитого судна, он обнаружил, что всего несколькими локтями выше вдоль скалы тянется узкий карниз. Оценив состояние корабля, воин решил, что сможет проникнуть в сплющенную кабину через один из иллюминаторов, если предварительно выберется на карниз… И поэтому Тонгор перелез на скалу.
Увы! Этот шаг оказался роковым.
Потянувшись к карнизу, Тонгор непроизвольно толкнул разбитое судно. И этого толчка оказалось достаточно, чтобы листы обшивки отцепились от скалы!
С ощущением полной безнадежности варвар смотрел, как воллер Соомии со страшным металлическим скрежетом рвущегося металла отделился от скалы и поплыл по воздуху, дрейфуя над пропастью, оставив Тонгора на карнизе.
На мгновение сарк решил было прыгнуть через разделившее их пространство в надежде ухватиться за обломки, но тут же понял, что такая попытка не имела никаких шансов на успех.
Воздушные потоки, поднимавшиеся из бездны, подхватили покореженный корабль, и он быстро уплыл за пределы досягаемости, подгоняемый порывами ледяного ветра, хозяйничавшего в верхних слоях атмосферы.
Никогда в своей наполненной тысячами опасностей жизни Тонгор не оказывался в более ужасной ситуации!
На первый взгляд его положение казалось совершенно безнадежным. Карниз, на котором стоял валькар, прижимаясь спиной к стене из черного влажного камня, едва ли был больше трети локтя в ширину. Протянувшись всего на пару локтей в длину, он обрывался в бездну, а дальше простиралась гладкая как стекло скала без каких бы то ни было выступов, за которые можно было бы уцепиться. А то, что скрывалось ниже, Тонгор не мог разглядеть, опасаясь потерять равновесие.
Распластавшись на отвесной скале, он оказался на крошечном выступе в сотнях локтей над землей. Единственное, что ему оставалось — это рухнуть вниз, в манящую бездну. Тонгор чувствовал себя совершенно беспомощным. Похоже, что ему не избежать смерти на острых камнях у подножия скалы…
Считалось, что дикое сердце Тонгора из племени валькаров никогда не знало ледяного прикосновения страха. Не правда!
Разве есть на свете хотя бы один человек, не ощутивший влажного дыхания ужаса? Могучий северянин наверняка был похрабрее большинства людей, победил сонмы врагов и одолел больше опасностей, чем дано испытать обычному человеку, он в этот страшный час понял, что никогда раньше не попадал в более безвыходное положение.
Его единственное средство спасения, летучий корабль, причаленный в нескольких локтях справа, плавал в воздухе над головой Тонгора. Однако, оценивая свое положение, валькар понимал, что этот очевидный путь к спасению — за пределами досягаемости. Если б корабль находился на несколько локтей поближе, Тонгор рискнул бы сделать отчаянный прыжок… но тот плавал слишком далеко. Прижавшись спиной к утесу, Тонгор с мрачной отрешенностью осознал, что ему никак не одолеть и половины расстояния до палубы. Он непременно упадет в темные глубины, вниз…
Похоже, никакого выхода не было.
Или… все-таки?..
Неожиданно северянин заметил, что яростные порывы ветра снизу все сильней раскачивают его судно. Прямо у него на глазах поручни палубы оказались на несколько локтей ближе. Корабль как маятник раскачивался на конце якорного каната.
Тонгор подобрался. Его бесстрастное лицо напоминало бронзовую маску. Могучие мускулы ног напряглись, сжавшиеся мышцы взбугрились, собирая силу в могучей спине и плечах. Мощные руки, распластанные, прижатые к холодному влажному камню, медленно опустились, готовые оттолкнуть его тело от скалы в отчаянной попытке добраться до безопасного места… своего судна.
И тут произошла новая катастрофа.
Воллер, который ветер швырял из стороны в сторону, сорвался с якоря! Крюк со скрежетом скользнул по крошащемуся камню и отцепился… Корабль подхватили восходящие потоки воздуха и понесли вверх — туда, где его мог достать только орел.
Свет померк в глазах Тонгора. Если кто и имел право на черное отчаяние, так это Тонгор из валькаров, сарк Патанги.
«Наверное, самым разумным было бы не цепляться за скалу, а прыгнуть в пропасть и положить конец мукам, разрывающим душу», — думал валькар. По лицу Тонгора струился холодный пот, туманя золотистые глаза, взгляд которых продолжал беспокойно обшаривать пространство, что роднило валькара с дикой кошкой джунглей, угодившей в западню и теперь высматривающей выход из этого опасного положения. Но нет… нет…
Со свойственным варвару презрением к опасности и чем-то вроде инстинкта самосохранения, присущего цивилизованному человеку, Тонгор твердо знал, что никогда не сможет добровольно расстаться с жизнью.
Он прекрасно понимал, что ему суждено оставаться на хлипком карнизе еще долгие, изнурительные часы, пока могучее тело не одолеет усталость. А тогда у него подкосятся ноги, и он — против своей воли — упадет в объятия смерти.
Чуть склонив голову, так чтобы ветер откинул со лба гриву волос, он мысленно препоручил себя заботам Отца Горма — бога своего варварского народа.
Сколько времени длилось это бездумное отчаяние? Неожиданно Тонгор словно очнулся. Он все еще стоял над бездной — стальные мышцы превосходно натренированного тела помогали валькару сохранять равновесие на узком карнизе даже в беспамятстве. Что же привлекло его внимание? Тут он опять увидел это.
Вдалеке блеснул серебристый металл. Корабль!
Случайный каприз переменчивых ветров снова пригнал назад его странствующее судно и обломки корабля Соомии. Напрягая все нервы в стремлении сохранить спокойствие, несмотря на охватившую его внезапную дрожь от облегчения и зародившейся надежды, Тонгор осторожно повернул голову направо.
Там, на расстоянии десятка локтей, дрейфовал воллер. На какое-то время воздушные потоки утихли, и воллер замер. Но пока он находился слишком далеко, чтобы до него можно было допрыгнуть. Ветер поднес его так близко к скалам, что передние несущие винты, выступающие с обеих сторон под носом, слегка скребли по отвесной стене влажного черного камня. Если б этот крошечный карниз оказался подлиннее всего на несколько локтей, Тонгор смог бы добраться до судна и без всякого прыжка…