Слезы луны

— Это было сто лет назад, — отмахнулась Бренна, но сердце тревожно заныло. Мама не станет считать, как давно это было. — Безобидное ребячество. А вот то, что я увидела на кухне, далеко не безобидно, Мэри Кейт. Это глупо. Я не хочу, чтобы кто-то причинил тебе боль.

— Я вполне могу о себе позаботиться. — МэриКейт гордо вскинула голову. — Если ты завидуешь, что я как женщина привлекаю мужчину, а не хочусама стать мужиком, это твоя проблема. Не моя.

Этот удар оказался таким же метким, как и первый, но более неожиданным. Бренна оцепенела и почувствовала острую боль в сердце, когда Мэри Кейт выскочила из каморки и захлопнула за собой дверь. Слезы, жалящие, словно пчелы, подступили к глазам, захотелось свернуться на старом плетеном стуле и наплакаться вволю.

Она вовсе не хочет быть мужиком, она просто такая, какая есть.

Она всего лишь хотела защитить сестру. Остановить ее прежде, чем необдуманный поступок приведет к обиде. Или к чему похуже.

Во всем виноват Шон, решила Бренна. Правда, внутренний голос нашептывал совершенно другое, но она предпочла не слушать. Шон виноват в том, что влюбил в себя ее юную неопытную сестру. Надо немедленно с ним разобраться.

Она выскочила из каморки, отмахнулась от Эйда-на, попытавшегося остановить ее и выяснить, что случилось, и, когда вошла в кухню, ее глаза сверкали, но уже не беспомощными слезами. В них пылала жажда мести.

— Бренна! С чего это ты накинулась на МэриКейт? Мы просто…

Шон умолк. Бренна подошла так близко, что даже наступила на его ногу носком своего тяжелого ботинка.

— Руки прочь от моей сестры!

— Боже милостивый, ты о чем?

— Ты прекрасно знаешь, о чем, проклятый распутник. Ей всего двадцать лет. Она почти девчонка!

— Что? — Шон успел перехватить ее кулак, нацеленный прямо в его сердце. — Что?

— Если ты думаешь, что я буду спокойно стоять и смотреть, как ты добавляешь ее в список своих девиц, ты жестоко заблуждаешься.

— Мой… Мэри Кейт? — Шон испытал шок, но сразу вспомнил, как девочка… нет, девушка, улыбалась и хлопала ресницами. — Мэри Кейт, — задумчиво повторил он, улыбнувшись.

Бренна вскипела.

— Убери эту мерзкую улыбочку со своего лица, Шон Галлахер, или клянусь, я поставлю фонарь подтвоим глазом, а может, и под обоими.

Увидев два вскинутых кулака, Шон предусмотрительно сделал шаг назад и выставил перед собой руки. Те деньки, когда он мог запросто вступить с ней в драку, давно миновали.

— Бренна, успокойся. Я никогда не касался ее, мне и в голову это не приходило. Я никогда не думал о ней в этом смысле, пока ты не взбесилась. Бога ради, я же видел ее в памперсах.

— Она теперь не в памперсах.

— Ну да, — подхватил он с неуместным одобрением. В общем, некого было винить, кроме самого себя, когда в его живот вонзился кулак. — Господи, Бренна, нельзя винить мужчину за восхищение.

— Моей сестрой восхищайся издалека. Если сделаешь хоть одно движение в ее сторону, обещаю, я переломаю тебе ноги.

Шон редко терял самообладание, однако почувствовал, что вот-вот сорвется. Чтобы покончить снелепым спором, он подхватил Бренну под локти, приподнял, увидел в ее глазах растерянность и гнев.

— Не угрожай мне! Если бы я заинтересовался Мэри Кейт, то не стал бы спрашивать тебя. Это ты понимаешь?

— Она моя сестра, — начала Бренна, но Шон пресек ее объяснения, резко встряхнув.

— И это дает тебе право ставить в неловкое положение ее и избивать меня только за то, что мы стояли на кухне и разговаривали? Ну, сейчас я стою здесь и разговариваю с тобой, как и тысячи раз раньше. Я сорвал с тебя одежду? Я трахнул тебя? — Отпустив ее, Шон отвернулся, и это принесло ей невыразимую боль. — Постыдилась бы ты своих мыслей, — еле слышно добавил он.

— Я… — Бренна сглотнула комок в горле, сквозь подступившие слезы не увидев вошедшую Дарси. Мне надо идти, — наконец выдавила она и бросилась к задней двери.

Дарси поставила поднос с грязной посудой, повернулась и строго посмотрела на брата.

— Шон, какого черта ты довел Бренну до слез?

В нем боролись гнев, чувство вины и еще что-то, в чем он пока не мог разобраться.

— Заткнись! Слишком много женщин для одного вечера. Я сыт вами по горло.

Бренна давно не испытывала такого стыда, давно не чувствовала себя такой несчастной. Она огорчила, обидела, оскорбила двух очень близких людей. Она влезла не в свое дело.

Нет, не так. Это ее дело. Мэри Кейт бесстыдно кокетничала с Шоном, а он ничего не замечал.

Как всегда.

Однако он недолго оставался бы в блаженном неведении. Мэри Кейт красива, обаятельна, умна. И давно не девчонка, а девушка в расцвете своей красоты.

Защита младшей сестры — дело благое. Только метод она выбрала неверный. Потому что — пора уже признаться — она вела себя как последняя эгоистка, как женщина, защищающая свою территорию.

Чего Шон тоже не заметил.

Она все испортила, ей и исправлять. Необходимо с ними помириться.

Бренна долго бродила по берегу. Ей нужно было выплакаться, хорошенько подумать, успокоиться. И дождаться, когда родители лягут спать. Тогда она вернется домой и поговорит с Мэри Кейт наедине.

Над парадной дверью горел фонарь, светилось окно прихожей. Бренна не стала выключать свет, так как Пэтти, скорее всего, еще не вернулась с субботнего свидания.

Еще одна свадьба, думала Бренна, стаскивая куртку и кепку. Снова суета и капризы, и реки слез над цветами и образцами тканей для свадебного платья.

Лично она, хоть убей, не могла понять, зачем разумному человеку возиться со всей этой ерундой. Морин, прежде чем отправиться к алтарю, всю семью поставила на уши. Теперь история повторяется.

Нет, кто спорит, Морин выглядела чудесно. В пышном белом платье и кружевной фате, которую их мама надевала в день своей свадьбы, Морин просто светилась счастьем. Бренне и без того было не по себе в нарядном платье подружки невесты, а при виде словно парящей на волнах любви сестры ей стало еще хуже.

Уж если она сама решит броситься в омут — а поскольку она хочет детей, то в конце концов выйти замуж придется, — ее девизом будет простота.

Конечно, церковного обряда не избежать, ведь и мама, и папа хотят видеть у алтаря всех своих дочерей, но, будь она проклята, если месяцами будет листать каталоги и разглядывать платья, обсуждать преимущества роз над тюльпанами и так далее и тому подобное.

Она просто наденет мамино свадебное платье с фатой и, может, сама сделает букетик из любимых маргариток. И пройдет под руку с папой к алтарю под звуки флейт и старого органа. А потом они устроят вечеринку прямо здесь, в доме. Большую, шумную, веселую.

Бренна остановилась перед дверью в комнату младших сестер Мэри Кейт и Эллис Мей и покачала головой. Какие глупости! С чего это она вообще стала про это думать?

Она проскользнула в комнату, благоухающую духами и косметикой, вгляделась в темноту и тихонько подошла к кровати у окна.

— Мэри Кейт, ты не спишь?

— Не спит. — На фоне противоположного окна темным пятном обозначилась взлохмаченная голова Эллис Мей. — И должна предупредить, что она тебя ненавидит, и будет ненавидеть до своего последнего дня на этой земле, и еще она с тобой не разговаривает.

— Спи.

— Как я могу заснуть, когда она ворвалась сюда, как чокнутая, и все уши мне прожужжала, как ты ее обидела. Ты правда выволокла ее из кухни Галлахеров и обругала?

— Нет.

— Да, — послышался ледяной голос Мэри Кейт. — И, пожалуйста, скажи ей, Эллис Мей, пусть немедленно вытряхнет свою тощую задницу из моей спальни.

— Она сказала, чтобы ты…

— Я слышала. И никуда я не уйду.

— Если не уйдет она, уйду я. — Мэри Кейт приподнялась, но Бренна пригвоздила ее к кровати.

Услышав шум борьбы и сдавленные проклятия, Эллис Мей приподнялась на кровати и включила ночник, чтобы понаблюдать за схваткой.

— Кейти, тебе Бренну не одолеть, ты дерешься, как девчонка. Неужели ты забыла все, чему она нас учила?