Хрустальный лабиринт

– Здесь… до моего возвращения. И – ни звука.

Нырнул обратно в море. Бесшумно рассек воду, скользнул в глубине тенью и исчез.

Я поняла, что меня ищут. И если крикнуть, если позвать на помощь – услышат и найдут… И я кричала. Вопила изо всех сил, пока не осипла. Но никто не приходил. Никому не было до меня дела. Это походило на банальный галактический сериал: «Пленники планету Тау»… Вы наверняка его видели. Там в начале каждой серии героиня пыталась удрать, и в конце серии ее ловили… мне наскучил сюжет на третьем или четвертом эпизоде. Может быть, потому что степень интерактивности была очень мала: нельзя убраться с планеты. А я с детства терпеть не могла клетки.

И вот, представьте… я вдруг стала участницей подобного сериала. И не было кнопки, которую можно нажать, чтобы изменить сюжет. Зритель полностью во власти автора… Да нет, я не зритель, а компьютерный клон, который должен играть эту дурацкую роль… Но я не желала подчиняться управленцу сериала.

Ведь можно выбраться из грота. Плавала я неплохо. Но ничего не вышло: слишком долго пришлось блуждать под водой, а вокруг густая зеленая хмарь. Так и не найдя выхода, я повернула назад. И вдруг поняла, что не могу вернуться в грот. Я наткнулась на стену. Вновь повернула. И вновь стена. Воздух в легких давным-давно иссяк – целую вечность назад. Я вновь повернула назад и… в последний момент очутилась в гроте. Выползла на камни и расплакалось. Больше всего меня бесило то, что не понимаю происходящего. Нелепый сюжет! Где кнопка интерактивного изменения? Почему нельзя крикнуть: «Выключить!» И я окажусь вновь на пересадочной базе. Или еще лучше – дома, на Марсе и… Отец сидит в кресле и рассуждает, не слетать ли нам в отпуск на планету с тропическим климатом. Мама заказывает по интернету новую мебель. Наверняка будет жуткое уродство… Вечером – столик в философском кафе. И на каждый довод моего оппонента я отвечаю: «За это надо бить морду!»

Наступил вечер. В гроте стало темно. Крто не возвращался. Он оставил мне лишь флягу с водой и кусок рыбы, завернутый в листья морской капусты. Я заснула, придумывая поворот сюжета совершенно невозможный.

Утром я уже не пыталась бежать – меня охватила апатия. Лежала на камнях, опустив руку в воду и пытаясь удержать влагу в горсти. Изо всех сил пыталась. Но вода все равно просачивалась. Почему человек не схож с водой? Почему любая стена его останавливает?

Крто появился вечером.

– Что случилось? Меня искали? Капитан прислал за мной? – я была уверена, что услышу «да».

Крто провел в воздухе щупальцем горизонтальную черту.

– Ты можешь объяснить?

– Можно. Но не теперь.

Он нырнул в воду и потащил меня за собой. И вдруг я вырвалась из его щупальцев и повернула назад. Не знаю, что со мной в тот миг произошло. Но мне вдруг захотелось умереть. То есть сделать первый шаг к смерти и увидеть… Что? Почудилось, что там, за стеной зеленой воды, меня ждет освещенная синими огнями рубка корабля. Надо лишь пробиться сквозь воду, глотнуть ее, вдохнуть, и уж тогда…

Крто ухватил меня за волосы и поволок за собой. И спас. Мы вынырнули на поверхность. Соленая вода текла у меня из носа и изо рта. Было больно. Я не протестовала и не благодарила. А он не попрекнул, вообще ничего не сказал – лишь пронзительно взвизгнул. Притащил меня назад в хижину и показал сшитый из грубо выделанной кожи морского льва мешок, отдаленно напоминающий его собственный хвост.

– Мешок для ног. На лицо и руки – краска. На голову – платок. Старое кресло за пять кредитов – для тебя… сегодня купля. Системы антиграва на нем нет. Но езда сносная. Мотор… работает.

– Послушай…

И тут я услышал рокот далекого взрыва. Крто вздрогнул всем телом. Еще один взрыв. Он опустил голову. Мне показалось, что он побледнел. Особенно нос.

– Твои друзья завтра здесь… Их… привезут, – сказал он шепотом. – Будь осторожна.

– Я их увижу?

– Можно, если ты…

– Да, конечно, да!

Я страшно волновалась. Не знала, что и думать. Почему Крто меня прятал? И почему отпустит именно завтра? И что скажет капитан? И остальные. Наверное, этому Крто кто-то пригрозил, он испугался и меня завтра отпустит.

День тянулся, как путешествие от планеты к планете на досветовой. Я вооружилась молекулярным резаком (он барахлил и давал лишь один импульс из трех) и упаковкой полу засохшего бытового клея, кое-как подправила свой «хвост». Зачем этот маскарад? Но Крто слишком уж серьезно относился ко всему. Ладно, ладно, я попытаюсь сыграть роль местной уроженки. Почему бы и нет? Будет даже забавно, если капитан меня не узнает. Хоть так повеселимся, если в Столице побывать не довелось.

Крто появился вечером. Принес банку пахнущей рыбьим жиром красной краски и нарисовал на лице и руках моих пятна. Потом помог заползти в хвост, закутал с головы до ног обрывками вонючей кожи.

– Много что случится. Но всегда лицо неподвижно. Запомни – неподвижно, это маска. Такое у всех мнение.

Потом вытащил из огромной раковины-сундука маску – грубое подобие человеческого лица с отверстиями для глаз, носа и рта – и натянул на себя. Я уселась во второе кресло, и мы полетели. Вернее, это Крто летел, а я больше ехала по камням. Мотор моего стульчака чихал и хрипел. Меня подбрасывало на каждом уступе. Чудом я не вылетела из кресла и не врезалась в огромное дерево. Лес кончился внезапно. Перед нами открылось плато, застроенное небольшими домиками из плохо отесанного камня. Домики сбились вокруг большой площади. Когда-то здесь был большой город. Но за сотни лет почти все дома превратились в развалины, буйные растения оплели стены, повсюду висели лимонные и сиреневые грозди летающих цветов. У края плато, того, что примыкало к лесу, находился полукруглый бассейн. Со скалы в него стекал говорливый ручеек. Переполняя бассейн, вода бежала по узкому каменному желобу и текла наискось через плато – в море.

У бассейна в кресле сидела старуха и смотрела остановившимся взглядом на бегущую воду. Рядом резвились двое малышей – мальчик и девочка.

Драная старушечья маска свисала лохмотьями на щеках. У детей рожицы были выкрашены красной или желтой краской, которая к вечеру успела подсохнуть, и теперь осыпалась чешуйками. Крто подлетел на своем кресле к пожилой эгейке.

– Приветствую тебя, Скко. Это Имма, – сказал он, крепко сжимая мою руку. – Она молодая из стада, теперь – у меня. – Он говорил, разумеется, на своем языке, но я уже начала кое-что понимать. К тому же Крто некоторое время спустя пересказал мне этот разговор.

– Отнимут, – заявила старуха, демонстрируя свою подкрепленную годами мудрость.

– Отнимающих нет. Я – страж. Всем известно: я – страж.

– Поверь – отнимут… – фыркнула старуха. – Невидаль – страж! Здесь тебе не острова Блаженства. Со стадом нет спора. У стада – сила.

Со старухой Крто не стал спорить, мы пересекли площадь и покатились по дороге в гору. С обеих сторон дороги шли густые заросли. Здесь было уже совсем темно. Крто включил фонарик: слабый зеленоватый свет запрыгал по камням. Какая-то тень мелькнула впереди…

– Стато! – окликнул Крто и направил эгейцу луч фонарика в лицо.

– Это она? – спросил Стато.

– Она…

– Не наша – сразу видно.

– Видно тебе – другим нет.

– Нужно спешение. Глайдер скоро.

Мы. карабкались наверх. Мое кресло время от времени застревало в камнях. У Крто в кресле был ан-тиграв, он тащил меня на буксире, помогал выбираться из ям. Наконец мы остановились на площадке перед отвесной стеной. Закатные лучи освещали камни и окрашивали их в розовый оттенок.

– Вон они, – сказал Крто и ткнул перчаткой в сторону моря.

Я смотрела, но ничего не видела. Лишь когда глай-дер оказался у берега, я различила сигнальные огни.

День угас, и окраска глайдера потемнела – под цвет моря, еще не черного, но уже темно-синего.

Глайдер завис над площадкой, перегретым воздухом пахнуло из нагнетателей. Знакомый запах машины. Вдруг пригрезилась мне рубка, освещенная синими огнями. Я на секунду прикрыла глаза. Глайдер все висел над нами. Эгейцы что-то кричали. Вдруг из брюха посыпались большие, белые в красных полосах рыбины. Они шлепались на площадку и оставались лежать неподвижно.