Страница 49 из 54
- В действительности неизвестное не лежит внутри кокона человека - там, где находятся эманации, не задействованные осознанием - и в то же время, образно говоря, оно скрыто именно там. Это - момент, который остался тебе непонятен. Когда я рассказывал тебе о семи мирах, которые ты можешь собрать помимо известного мира обычной жизни, ты думал, что речь идет о вещах сугубо внутреннего характера. Все дело в твоей жесткой привязанности к убеждению, что все действия и явления, через которые ты проходишь под нашим руководством - только игра твоего и нашего воображения. Поэтому-то тебе никогда не приходила в голову мысль задать мне вопрос: а существует ли неизвестное вообще? Годами я множество раз, указывая рукой на окружающий мир, говорил тебе: там - неизвестное. Но ты никогда не улавливал связи.
Хенаро засмеялся, потом закашлялся, встал на ноги и произнес, обращаясь к дону Хуану:
- Он ее так и не уловил.
Я признался в том, что, если какая-то связь и существует, то я ее не вижу.
Дон Хуан снова и снова твердил, что та часть эманаций, которая заключена внутри человеческого кокона, находится там только для того, чтобы обеспечить осознание. Само же осознание суть соответствие некоторой части внутренних эманации какой-то части эманаций внешних, то есть больших. Большими они называются, потому что они неизмеримо огромны, и сказать: непознаваемое находится вне кокона человека - то же самое, что сказать: непознаваемое - внутри кокона земли. Однако внутри ее кокона присутствует также и неизвестное. Неизвестное же внутри человеческого кокона суть эманации, не тронутые осознанием. Когда свечение осознания их затрагивает, он становятся активными и настраиваются на соответствующие им большие эманации. Как только это происходит, неизвестное делается объектом восприятия и превращается в известное.
- Я слишком туп, дон Хуан. Ты бы разбил свое объяснение на части. Может, по кусочкам тебе удалось бы получше его для меня разжевать.
- Сейчас Хенаро тебе все разжует, - пообещал дон Хуан.
Хенаро принялся ходить походкой силы, той самой, которую он использовал тогда на вспаханном поле возле своего дома, когда ходил вокруг большого плоского камня. В тот раз дон Хуан увлеченно следил за его движениями. На этот раз он прошептал мне на ухо, что следует постараться услышать движения Хенаро, обращая особое внимание на звук, который сопровождает подъем бедер, когда они при каждом шаге касаются грудной клетки.
Взгляд мой следовал за каждым движением Хенаро. Через несколько секунд я ощутил, что его ноги поймали какую-то часть меня. Движение его бедер не отпускало меня. Появилось такое ощущение, будто я иду вместе с ним. Я даже запыхался. Потом я осознал, что уже вовсе не сижу на прежнем месте, а действительно иду вслед за Хенаро.
Дона Хуана я не видел. Хенаро все тем же странным образом шел впереди меня. Мы шли уже много часов подряд. От усталости у меня разболелась голова и неожиданно меня стошнило. Хенаро остановился, потом подошел ко мне и встал рядом. Все вокруг нас было залито ярким сиянием, свет которого отражался в чертах лица Хенаро. Глаза его светились. Вдруг в ушах моих зазвучал голос:
- Не смотри на Хенаро! Взгляни вокруг!
Я подчинился. Я подумал, что попал в ад! Шок от того, что я увидел, был настолько силен, что я вскричал, ужаснувшись. Но не издал при этом ни звука. То, что я видел вокруг, как нельзя лучше соответствовало картине ада, запечатленной в моем сознании католическим воспитанием. Я видел красноватый мир, жаркий и гнетущий, темный, испещренный пустотами, в мире этом не было неба и отсутствовал какой бы то ни было свет, кроме зловещих отражений красноватых огней, метавшихся вокруг с немыслимой быстротой.
Хенаро двинулся дальше, и что-то потянуло меня за ним. Сила, заставлявшая меня двигаться вслед за Хенаро, не давала также и взглянуть вокруг. Все мое осознание было намертво приклеено к движениям Хенаро.
Я увидел, как Хенаро рухнул на землю, словно окончательно обессилев. В миг, когда он всем телом коснулся земли и вытянулся, чтобы отдохнуть, что-то во мне обрело свободу, и я снова смог оглядеться. Дон Хуан с любопытством меня разглядывал. Я стоял прямо перед ним. Мы находились в том самом месте, где сидели с самого начала - на широком уступе невысокой скалистой горы. Хенаро сопел и отдувался, как, впрочем, и я. Весь я был покрыт потом. С волос капало. Одежда тоже вся промокла, как будто меня выкупали в речке.
- Господи, да что же это такое!? - воскликнул я с выражением абсолютной серьезности и крайней озабоченности.
Вопрос мой прозвучал настолько глупо, что дон Хуан и Хенаро засмеялись.
- Мы пытаемся сделать так, чтобы ты понял, что такое настройка, - ответил Хенаро.
До Хуан аккуратно помог мне сесть. Сам он опустился на землю рядом со мной и спросил:
- Ты помнишь, что происходило?
Я ответил, что помню. Он потребовал, чтобы я в точности описал все, что видел Требование это шло вразрез с тем, что он говорил раньше, а именно - с тем, что значение имеет только смещение точки сборки, но никак не содержание тех или иных конкретных видений.
Дон Хуан объяснил, что Хенаро уже не единожды пытался помочь мне подобным же образом, но в прошлые разы я не мог вспомнить ничего вообще. Сегодня Хенаро еще раз попытался увести мою точку сборки и заставить ее собрать мир в другой большой полосе эманаций.
Последовала долгая пауза. Я был оглушен и поражен, однако осознание мое было как никогда острым. Мне показалось, что я наконец-то понял, чем является настройка. Что-то внутри меня, задействованное мною неизвестно каким образом, наполняло меня уверенностью, что мне удалось постичь великую истину.
- Похоже, ты начинаешь ускоряться, - сказал мне дон Хуан. - Ладно, идем домой. Для одного дня достаточно.
- Ну что ты! - возразил Хенаро. - Он сильнее быка. Нужно его еще немного подтолкнуть.
- Нет! - отрезал дон Хуан. - Нужно беречь его силы. У него их не так уж много.
Хенаро настаивал на том, чтобы мы остались. Он взглянул на меня и подмигнул. А потом, указывая на цепь гор на востоке, сказал:
- Смотри - солнце прошло совсем немного. А ведь ты брел по аду много часов. Тебя это не впечатляет?
- Не пугай его без необходимости! - почти яростно запротестовал дон Хуан.
Тут-то я и увидел все их маневры. Голос видения сказал мне, что дон Хуан и Хенаро - два великолепных сталкера, которые со мной играют. Именно дон Хуан всегда толкал меня за пределы моих возможностей. Однако роль погоняющего он предоставлял играть Хенаро. И в тот день, в доме Хенаро, когда я достиг опасной стадии истерического страха, и Хенаро спрашивал у дона Хуана, стоит ли толкать меня дальше, а дон Хуан уверял меня, что Хенаро надо мной потешается, Хенаро действительно за меня волновался.
То, что я увидел, настолько потрясло меня, что я рассмеялся. И дон Хуан, и Хенаро взглянули на меня с удивлением. Потом дон Хуан, похоже, мгновенно понял, что происходит у меня в уме. Он сказал об этом Хенаро, и оба они засмеялись, совсем как дети.
- Растешь! - сказал мне дон Хуан. - Все в свое время: ты не слишком глуп, но и не блистаешь. Совсем, как я. Правда, заблуждения твои от моих отличаются. В этом ты больше похож на нагваля Хулиана. За исключением того, что тот был просто великолепен.
Дон Хуан встал и потянулся, бросив на меня самый пронзительный и яростный взгляд, какой я видел в своей жизни. Я тоже поднялся.
- Никто не должен знать о том, что в действительности делает нагваль, - сказал он, обращаясь ко мне. - Нагваль приходит и уходит, не оставляя следов. Именно эта свобода делает его нагвалем.
Мгновенно сверкнув, глаза его подернулись дымкой мягкости, доброты и человечности, снова став глазами дона Хуана.
Я почти потерял равновесие, едва не падая в обморок. Хенаро подскочил ко мне и помог мне сесть. Оба они сели по бокам.
- Ты поймаешь толчок земли, - прошептал мне в одно ухо дон Хуан.
- Думай о глазах нагваля, - шепнул в другое Хенаро. - Толчок земли придет в тот самый миг, когда ты увидишь сверкание на вершине вон той горы, - сказал дон Хуан и указал на самый высокий пик восточного хребта.