Страница 77 из 238
— Желанье — это то, что есть, иллюзия же— то, чего нет. Желанье через иллюзию.
Это то, что есть, достигнутое через то, чего нет» 4.
По воле Господа Пруэз была для Родриго: «Мечом, пронзившим его сердце» 5.
Но женщина в руках Бога — это не только клинок или раскаленный уголь; блага сего мира не всегда следует отвергать; ведь они тоже питают душу; нужно, чтобы человек брал их и делал своими. Возлюбленная станет для него воплощением всей ощутимой красоты вселенной; она станет гимном прославления у него на устах, «О, как прекрасны вы, Виолен, и как прекрасен мир, в котором есть вы» в.
«Кто та, что предо мной стоит? Она нежнее дыханья ветерка, она напоминает луну, что льет свой свет сквозь раннюю листву. Она подобна молодой пчеле, что расправляет крылья, еще не знавшие полета, или быстрой лани, или цветку, который сам не ведает о красоте своей» 7.
«Дай мне вдохнуть твой аромат, подобный аромату земли, когда она сверкает, омытая водою, как алтарь, и желтые и голубые цветы на свет рождает, Подобный аромату лета, что пахнет сеном и травой, подобный аромату осенних дней…»*
Она вбирает в себя всю природу: розу и лилию, звезду, плод, птицу, ветер, луну, солнце, водопад, «мирную суету большого порта в лучах полуденного солнца» 2, А еще она — нечто большее; для мужчины она — существо ему подобное.
«Однако на сей раз то вовсе не звезда — крупица света в живом песке ночей, —
Со мною рядом человек, как я…» 3
«Ты больше никогда один не будешь, но в тебе, с тобою рядом преданное существо навеки. Та, что навсегда твоя и никогда себя уж не отнимет, — твоя жена» 4.
«Кто–то для того, чтобы слушать, что я скажу, и верить в меня.
Друг, что тихо говорит и заключает нас в свои объятья, уверяя, что зовется он женщиной» 5.
Когда мужчина прижимает ее к сердцу, привлекает к себе ее тело и душу, он обретает свои корни на этой земле и реализует себя.
«Эту женщину я взял, и такова теперь мне мера и мой надел земли» 6. Это бремя нелегко нести, но мужчина не создан для праздности: «И вот глупец мужчина с изумленьем видит возле себя нелепую особу, нечто тяжелое, громоздкое, большое.
Ворох платьев, ворох волос — но что поделать?
Он уже не может, не хочет это все с себя стряхнуть» 7.
А дело в том, что это бремя — одновременно сокровище. «Я великое сокровище», — говорит Виолен.
И наоборот, отдавая себя мужчине, женщина осуществляет свое земное предназначение.
«Ибо зачем быть женщиной, как не затем, чтобы тебя сорвали?
Иль розою, как не затем, чтоб поглотили тебя? Зачем на свет рождаться, Как не затем, чтобы другому принадлежать и быть добычей могущественного льва?» 8
«Город».
«Атласный башмачок». 3Там же. «Город».
«Черствый хлеб». «Город».
«Полуденный раздел». «Кантата на три голоса».
«Что делать, коли женщиной могу я быть лишь у него в объятьях, а кубком вина — лишь в сердце у него?»!
«Но ты, душа моя, скажи, ведь не напрасно я создана была, ведь существует тот, кто призван меня сорвать!
Какая радость будет для меня, когда заполнить смогу то сердце, что меня ждало» 2.
Само собой разумеется, такой союз мужчины и женщины должен быть заключен перед Богом; он священен и совершается в вечности; он должен быть принят глубоким движением воли и не может быть нарушен чьим–то капризом. «Любовь, согласие двух свободных людей отдать себя друг другу показалось Богу чем–то настолько великим, что он сделал это таинством. Здесь, как везде, таинство придает реальность тому, что было лишь высшим стремлением сердца» 3. И еще: «Брак — не удовольствие, но принесенье удовольствия на жертвенный алтарь; брак — старание двух душ, которым отныне и вовек во имя цели, что их разуменью недоступна, Придется ограничиться друг другом» 4.
Благодаря этому союзу мужчина и женщина не только принесут друг другу радость; каждый из них еще и станет хозяином своего существа. «Эту душу во глубине моей души найти мог только он!.. Ведь это он пришел ко мне и протянул мне руку… Он был моим призваньем! Как выразить мне это? Он — мои истоки! Лишь благодаря ему и для него я в мир пришла» 5.
«Большая часть меня, что я считала несуществующей, поскольку занята была другим и думать о том забыла, и Вдруг, о Боже! Она живет, мучительно живет» 6.
И оправдание этого существа — в том, кого оно дополняет, кому необходимо. «Ты была необходима в нем», — говорит Ангел Пруэз. А вот слова Родриго: «Ибо что зовем мы смертью, как не тот момент, когда необходимым ты быть уже не можешь?
Когда же без меня она умела жить? Когда ж я перестану для нее быть тем, что ей необходимо, чтоб быть самой собой» 7.
«Говорят, что нету душ, рожденных вне нашей жизни, и нету между ними таинственных, непостижимых уз.
Но ты и я — возможно, тут нечто даже большее, ведь вот я существую только, пока ты говоришь; и речи наши встречают один и тот же отклик.
Когда готовилось созданье наших душ то, может, Орион, у них осталось немного вещества, пошедшего на вас, и этот вам недостающий комок стал мною» 1.
В этой чудесной необходимости воссоединения вновь обретается рай и побеждается смерть: «Вот из мужчины и женщины воссоздано то существо, что некогда жило в Раю» 2.
«Одна возможность только есть у нас избегнуть смерти — избавить от нее друг друга.
Так, если фиолетовый смешать с оранжевым, перед нами явится чистейший красный цвет» 3.
Итак, видя перед собой другого, человек на самом деле приближается к Другому во всей его полноте, то есть к Богу, «Ведь то, что мы делаем друг другу, — это Бог в различных ипостасях» 4.
«Если б прежде ты воочию не видел неба, разве смог бы ты так истово его желать?» 5
«О, перестаньте быть просто женщиной и дайте на челе у вас увидеть Бога, ибо вы бессильны удержать его в себе» 6.
«Любовь Бога обращена к тому же свойству нашей души, что и любовь Его созданий, к ощущению, что сами по себе мы не завершены и что высшее Благо, в котором мы реализуемся, — вне нас, в ком–то другом» 7.
Итак, каждый находит в другом смысл своей земной жизни и неопровержимое доказательство недостаточности этой жизни: «Уж если я не в силах небо даровать ему, то от земли хотя бы оторвать его смогу. Ведь только я одна способна недостаток дать ощутить ему, по силе сопоставимый с его желанием» 8, «То, чего я у тебя просила, и то, что даровать тебе хотела, не с временем соизмеримо, но с вечностью» 9.
В то же время роль женщины и роль мужчины не полностью идентичны. В социальном плане существует явное преимущество мужчины. Клодель верит в иерархии и среди прочих — в иерархию внутри семьи: ее глава — муж. Анн Веркор царит в своем доме. Дон Пелаж смотрит на себя как на садовника, чьим заботам
«Униженный отец».
«Избранные места из наследия святых». «Атласный башмачок». «Избранные места из наследия святых». Там же.
«Атласный башмачок». «Положения и предложения, I». «Атласный башмачок». 9«Униженный отец».
вверено хрупкое растение — донья Пруэз; он дает ей поручение, от которого она и не думает отказываться. Быть мужчиной — это уже привилегия. «Кто я такая, дева бедная, чтоб с мужем из рода нашего меня равнять?» — спрашивает Синь 1. Мужчина возделывает поля, строит соборы, сражается с мечом в руках, исследует мир, завоевывает земли, действует, проявляет инициативу. Замыслы Бога на этой земле осуществляются через него. Женщина же воспринимается как нечто вспомогательное. Ее удел — оставаться на месте, ждать и поддерживать.
«Я — та, что остаюсь, меня найдете здесь всегда», — говорит
Синь.
Она защищает наследие Куфонтэна и аккуратно ведет его счета, пока он сражается вдалеке за Дело. Женщина помогает борцу надеждой: «Я несу с собой неодолимую надежду» 2. А еще — жалостью: «Мне стало жаль его. Куда бы, мать ища, он обратил свой взор, как не к познавшей униженье женщине