Второй пол

Однако на ход событий теоретические прения влияния не оказывают — скорее они дают колеблющееся отображение того, что происходит. Женщина отвоевывает себе экономическую значимость, утраченную ею еще в доисторические времена, поскольку вырывается из дому и, работая на заводе, по–новому принимает участие в производстве. Такой переворот становится возможным благодаря машине, ибо разница в физической силе между работниками мужского и женского пола в огромном большинстве случаев нивелируется. Поскольку резкий скачок промышленности требует гораздо больше рабочих рук, чем могут предложить работники мужского пола, привлечение женщин делается необходимым. Это и есть та великая революция, которая в XIX веке преображает участь женщины и открывает перед ней новую эру. Маркс и Энгельс по достоинству оценивают значение этой революции и обещают, что освобождение пролетариата принесет с собой и освобождение женщин. И действительно, «у женщины и рабочего есть нечто общее — они оба принадлежат к числу угнетаемых», — говорит Бебель. И оба они освободятся из–под гнета благодаря тому значению, которое в результате технической революции приобретет их производительный труд. Энгельс показывает, что судьба женщины тесно связана с историей частной собственности; в результате какой–то катастрофы патриархат пришел на смену материнскому праву и подчинил женщину вотчине; промышленная революция представляет собой противоположность былого краха и приведет к эмансипации женщин. Он пишет; «Освобождение женщины станет возможным только тогда, когда она сможет в крупном общественном масштабе участвовать в производстве, а работа по дому будет занимать ее лишь в незначительной мере. А это сделалось возможным только благодаря современной крупной промышленности, которая не только допускает женский труд в больших размерах, но и прямо требует его…»

В начале XIX века женщина подвергалась более постыдной эксплуатации, чем работники противоположного пола. Надомная работа представляла собой то, что англичане называют «sweating system» («потогонная система»); несмотря на непрерывный труд, работница зарабатывала недостаточно, чтобы обеспечить себя всем необходимым. Жюль Симон в книге «Работница» и даже консерватор Леруа–Больё в работе «Женский труд в XIX веке», опубликованной в 1873 году, обличают чудовищные злоупотребления; так, последний заявляет, что двести тысяч француженокработниц не зарабатывают и пятидесяти сантимов в день. Понятно, что они стремятся перейти на мануфактуры; впрочем, вскоре за пределами цехов останутся лишь ремесла швеи, прачки да прислуги — рабские ремесла с голодным жалованьем; даже плетение кружев, трикотажное производство и т. п. захвачены заводом; зато существует массовый спрос на рабочую силу в хлопковой, шерстяной и шелковой отраслях; больше всего женщин используют в прядильных и ткацких цехах. Часто хозяева предпочитают их мужчинам, «Они лучше работают за меньшую плату». Эта циничная формула проливает свет на драматизм женского труда. Ведь только через труд женщина обрела свое человеческое достоинство, но борьба была исключительно тяжелой и долгой. Прядильщицы и ткачихи работают в никуда не годных гигиенических условиях. «В Лионе, — пишет Бланки, — в басонных цехах некоторые женщины вынуждены работать, почти повиснув на ремнях, одновременно действуя ногами и руками». В 1831 году работницам шелковой промышленности приходилось работать летом с трех до одиннадцати часов вечера либо по семнадцать часов в день, «часто во вредных для здоровья цехах, куда никогда не проникают солнечные лучи, — говорит Норбер Трюкэн. — Половина этих девушек заболевают чахоткой, еще не закончив обучение. Когда они жалуются, их обвиняют в притворстве» 1. «Чтобы выжать их до конца, они прибегают к самым возмутительным средствам — нужде и голоду», — говорит анонимный автор «Правды о лионских событиях». Случается, что женщины совмещают сельскохозяйственный труд с работой на заводе. Их цинично эксплуатируют. В одном из примечаний к «Капиталу» Маркс рассказывает; «Г–н N, фабрикант, поведал мне, что для работы на механических ткацких станках он нанимает исключительно женщин, причем отдает предпочтение замужним, а среди них — тем, кому нужно содержать большую семью, потому что они гораздо осмотрительнее и послушнее, чем незамужние, и вынуждены работать до изнеможения, чтобы обеспечить своих домашних необходимыми средствами. Именно так, — добавляет Маркс, — чистые свойства женщины обращаются ей во вред, а все нравственные и уязвимые стороны ее натуры превращаются в орудие порабощения и источник страдания». Резюмируя «Капитал» и комментируя Бебеля, Ж. Дервиль пишет: «Роскошный зверек или вьючное животное — вот что представляет собой женщина сегодня, и практически ничего более. Ее содержит мужчина, если она не работает, и опять–таки он же содержит ее, если она убивается над работой». Положение рабочих–женщин было настолько плачевным, что Сисмонди и Бланки стали требовать недопущения женщин в цеха. Причина этого частично состоит в том, что женщины поначалу не умели защищаться и не смогли организоваться в профсоюз. Женские объединения возникают в 1848 году, но первоначально это были только производственные объединения. Движение это продвигалось вперед крайне медленно, что видно из следующих цифр: в 1905 году среди 781 392 членов профсоюза насчитывалось 69 405 женщин; в 1908 году среди 957 120 членов профсоюза насчитывалось 88 906 женщин; в 1912 году среди 1 064 413 членов профсоюза насчитывалось 92 336 женщин; в 1920 году на 1 580 967 трудящихся приходилось 239 016 рабочих и служащих женщин — членов профсоюза, а среди женщин, занятых в сельском хозяйстве, — всего 36 193 члена профсоюза на 1 083 957, то есть всего 292 000 женщин — членов профсоюза при общем числе трудящихся, состоящих в профсоюзе, 3 076 585. Они остались безоружными перед лицом открывающихся перед ними новых возможностей из–за традиционной привычки к смирению и подчинению, из–за недостатка солидарности и коллективной сознательности.

В результате такого поведения женский труд долго оставался нерегламентированным. Вмешательства закона пришлось ждать до 1874 года; да и то, несмотря на проведенные в период Империи кампании, только два положения в нем касаются женщин; одно из них запрещает использовать труд несовершеннолетних в воскресные и праздничные дни; их рабочий день ограничен двенадцатью часами; что касается женщин старше двадцати одного года, то им всего лишь не разрешают подземные работы в шахтах и каменоломнях. Первая хартия женского труда датируется 2 ноября 1892 года; она запрещает ночную работу и ограничивает рабочий день на заводе; однако остается множество путей обойти ее. В 1900 году рабочий день ограничивается десятью часами; в 1905 году еженедельный выходной становится обязательным; в 1907 году трудящиеся женщины получают право свободно распоряжаться своим заработком; в 1909 году вводится гарантированный оплаченный отпуск для рожениц; в 1911 году положения 1892 года принимаются к неукоснительному исполнению; в 1913 году разрабатывается порядок предоставления отдыха женщинам до и после родов и запрещается использование их на опасных и утомительных работах. Понемногу складывается социальное законодательство и женский труд получает гарантию соблюдения гигиены: закон требует стульев для продавщиЦг запрещается долгое стояние у внешних витрин и т. д. Международное бюро труда способствовало заключению международных конвенций относительно санитарных условий женского труда, предоставления отпусков

по беременности и т. д.

Вторым следствием смиренной пассивности работниц были заработки, которыми им приходилось довольствоваться. Почему заработная плата для женщин была установлена на таком низком уровне — это феномен, объяснявшийся по–разному и обязанный своим возникновением целому ряду факторов. Сказать, что у женщин меньше потребностей, чем у мужчин, недостаточно — это годится лишь как последующее оправдание. Скорее женщины, как мы уже видели, не сумели защитить себя от эксплуататоров; им предстояло столкнуться с конкуренцией тюрем, которые выбрасывали на рынок продукцию, произведенную без затрат на рабочую силу; конкурировали они и друг с другом. Кроме того, следует заметить, что освободиться с помощью работы женщина стремится в недрах общества, где сохраняется общность имущества супругов; связанная с домом отца или мужа, она чаще всего довольствуется тем, что вносит свой вклад в хозяйство, она работает вне семьи, но для семьи; а поскольку для работницы речь не идет о том, чтобы удовлетворить все свои потребности, ей приходится соглашаться на вознаграждение, значительно уступающее тому, что требует мужчина. И если значительное число женщин соглашается на пониженную заработную плату, вся женская зарплата в целом, естественно, выравнивается по этому, наиболее