Король Артур

На роль Мерлина есть и другой претендент — загадочный прорицатель Мелкин из Авалона, упомянутый в сочинениях нескольких британских историков XIV–XVII веков. По сообщению Джона Лиланда, Мелкин жил в Уэльсе еще до Мерлина и написал ряд исторических трудов, в том числе «О делах британских» и «О Круглом Столе Артура». Лиланд утверждал, что видел копии этих книг в библиотеке Гластонбери, но до нас они не дошли. Если образованный валлиец Мелкин существовал на самом деле, а не был выдуман гластонберийскими монахами, то не исключено, что именно ему, а не шотландскому безумцу принадлежали предсказания, ставшие образцом для средневековых сборников «Мерлиновых пророчеств». То, что такие сборники существовали еще до Гальфрида, доказывает их упоминание в «Церковной истории» Ордерика Виталия, написанной около 1135 года: там приводятся предсказания «из книги Мерлина» ( ex libello Merlini), касающиеся будущего Британии.

Велик соблазн предположить, что рядом с Артуром в пору его побед действительно находился некий советник, обеспечивший ему помощь и поддержку друидического сословия, утратившего власть, но не мудрость. Такое допущение делает большинство авторов современной артурианы, но к реальности оно имеет мало отношения. Если такие советники («колдуны») и были у Вортигерна, то ни к Амброзию, ни к Артуру они не перешли — суть власти этих правителей была иной, как и их религиозные воззрения. В этом вопросе много неясностей — разные авторы объявляют Артура то кельтским язычником, то поклонником римских богов, то правоверным христианином. Вероятнее всего, он, как воин и политик, поклонялся тому богу, что мог помочь ему на земле и на небесах. Римское язычество к тому времени умерло — Гильдас говорит только об оставшихся от него «идолах». Кельтское было живо, но потеряло большую часть влияния. Родившись в лоне христианства, Артур, без сомнения, воспринял внешние признаки этой религии и сохранял верность ей до конца жизни. Историки могут спорить, в каком именно сражении он носил на плаще крест и икону Девы Марии, но такую деталь выдумать трудно.

В английской артуриане духовником Артура и епископом его двора называется Бодуэн (Бадевин); в валлийской традиции тот же персонаж носит имя Бедвини. У Мэлори он участвует в войне юного короля с Северным союзом, чем заслуживает его доверие: отправляясь воевать в Галлию, Артур оставляет его управлять Логрией. Бодуэн в романах предстает довольно грубым человеком, больше похожим на воина, чем на служителя церкви, однако именно ему удалось выдержать три испытания и доказать, что он никогда не был жесток к женщине, не боялся смерти и не отказывал в гостеприимстве тому, кто в нем нуждался. Возможно, образ епископа восходит к какой-либо исторической личности, но в кельтских святцах, куда попали все мало-мальски заметные церковные деятели V–VI веков, Бедвини не упоминается, что заставляет считать его вымышленной фигурой.

Церковь бриттов в эпоху Артура переживала трудные времена. Римские города, где она имела богатые храмы и многочисленную паству, были заброшены, епархиальная структура разрушена. На диком Западе и Севере, в полу языческой среде, церкви пришлось заново завоевывать себе влияние. Ее основой, как и в соседней Ирландии, стали монастыри с многочисленными монашескими «семьями», возглавляемыми отцом-аббатом. Развиваясь изолированно, без контактов с внешним миром, бриттская церковь закоснела в сознании своей правоты, считая ирландцев еретиками, а англосаксов — богомерзкими язычниками. Правила предписывали не разговаривать с саксами, не есть с ними из одной посуды и уж конечно не проповедовать им Евангелие, о чем с осуждением пишет Беда: «К неописуемым преступлениям бриттов… добавилось еще и то, что они не научили вере народы англов и саксов, жившие в Британии рядом с ними»(12) {78} . Между тем сами бритты, по мнению Рима, впали в еретические заблуждения — к примеру, вычисляли день Пасхи по собственной системе. Их священники и даже епископы, похоже, не соблюдали обет безбрачия — в источниках не раз упоминаются их жены и дети. Многолетняя и порой кровавая борьба с этими «вольностями» закончилась только в VIII веке принятием в Уэльсе римской Пасхи, завершившим автономное существование так называемой «кельтской церкви».

Но это было позже, а пока священники и монахи истово боролись за выживание христианства в Британии, своими руками воздвигая миниатюрные церквушки и изготавливая для них убранство — тот же Гильдас Мудрый, по легенде, умел не только вырезать из дерева кресты, но даже отливать колокола. Самые дальновидные из них наверняка сознавали, что только твердая власть может спасти бриттов и их церковь от уничтожения. Они не могли не поддержать Артура, и, согласно Гальфриду, такая поддержка была — короля венчал на трон святой Дубриций (Дивриг), архиепископ Каэрллеона. Венчание это, как мы увидим, вымышлено, однако большой авторитет Дубриция зафиксирован в источниках, которые даже называли его «пастырем всех бриттов». В «Книге Лландафа», составленной в XII веке, с житием святого соседствуют жалованные грамоты, выданные ему королями Юго-Восточного Уэльса. Ему и его ученикам приписывают основание множества церквей в Гвенте и Эргинге, и, возможно, он действительно был епископом (но не архиепископом) Каэрллеона.

Спустя какое-то время после гибели Артура Дубрицию пришлось оставить епископскую кафедру и удалиться на остров Бардси у берегов Гвинедда, где он и умер около 547 года — вероятно, от «желтой чумы». Его преемником в роли «пастыря бриттов» источники называют святого Давида (Деви), которого Гиральд Камбрийский считает дядей Артура. Такое родство маловероятно, поскольку Давид, внебрачный сын Сандде, принца Кередигиона, и соблазненной им монахини Нонны, родился не ранее 500 года. Он основал монастырь в Миниу (ныне Сент-Дэвидс в Диведе), ставший позже центром валлийской церкви. По другим данным, после Дубриция епископом Гвента стал не Давид, а святой Тейло, перенесший центр епархии из Каэрллеона в свою обитель Лландейло-Ваур (слово llan, «церковь», часто входит в названия валлийских городов, возникших на основе монастырей).

Гальфрид делает приближенными Артура еще двух деятелей бриттской церкви: святого Иллтуда (Элдада) король якобы сделал епископом Глостера, а святого Самсона — архиепископом Эборака (Йорка). Эти назначения выдуманы, однако оба святых были современниками Артура, связанными с ним к тому же кровными узами. Как уже говорилось, Иллтуд считался кузеном Артура, а Самсон — сыном его приемной матери. Не исключено, что они, как и Дубриций, действительно поддерживали «военного предводителя»: недаром после смерти последнего Самсону также пришлось эмигрировать в Арморику, где он основал епископство в городе Доль и умер в 560 году. Иллтуд, учениками которого были Гильдас, Давид и тот же Самсон, скончался еще до битвы при Камлане в возведенном им монастыре Лланиллтуд (ныне городок Ллантвит-Мейджор в Гламоргане). Недалеко находился другой важный церковный центр — Лланкарван, основанный святым Кадоком, которого жития также связывают с Артуром. Гальфрид, в свою очередь, называет духовником короля чтимого в Корнуолле святого Пирана, но это не подтверждается ни одним другим источником.

Конечно, дворец Артура не был местом богословских дискуссий и монашеских бдений, как двор Мэлгона Гвинедда в Деганви. Как истинный правитель «темных веков», он на всякий случай держал при себе и священников, и друидов — кто-нибудь да поможет. И отношение его к церкви было вполне прагматичным, о чем с неудовольствием повествуют жития святых. Так, в «Житии святого Кадока» ( Vita Sancti Cadoci), написанном Ливриком в XI веке, говорится, что некий Лигессок Ллаухир (Длиннорукий) убил троих людей Артура и укрылся от мести во владениях святого. За это Артур потребовал от Кадока триста коров, причем каждая из них должна была быть наполовину красной, наполовину белой. Помолившись Господу, святой получил от него таких коров, и Артур с его воинами Каем и Бедуиром переправили их через реку в свои владения. Однако после этого чудесные коровы немедленно превратились в вязанки хвороста.