Гвардеец Гора

— Да, господин! — сказала она. — Веди меня обнаженной по улицам как твою рабыню, Я люблю тебя!

Майлз из Вонда подобрал лиру, на которой Флоренс играла, развлекая нас. При помощи ремня он надел маленький, очаровательный, изогнутый струнный инструмент на ее тело, перекинув ремень через ее правое плечо, так что лира оказалась над ее левым бедром. Изысканность инструмента, предполагавшая утонченность, аристократичность и культуру, хорошо контрастировала с откровенной соблазнительной наготой рабыни, с обрывками ее туники и ее беспомощными, закованными в сталь запястьями.

— Я люблю тебя, господин! — воскликнула она.

Она прижала свое тело к нему, и он обнял ее с силой и чувством собственника и поцеловал как желанную и принадлежащую ему рабыню. Я мало сомневался, что, когда он прибудет домой, он станет играть ее телом, превращая его в инструмент наслаждения. Он при помощи своего мастерства извлечет из нее рапсодии криков, стонов, слов и признаний, музыку, предназначенную для ушей побеждающего господина и восхитительной отдающейся рабыни, женщины, которая находит самую славную победу только в своем самом полном и опустошительном поражении.

— Я люблю тебя, господин! — плакала она. — Я люблю тебя!

Тасдрон, щелчком пальцев приказывая Пегги подняться на ноги, снял свой ошейник с ее горла, и она побежала, чтобы встать, опустив голову, почтительная и связанная, рядом с Каллимахом. Я бросил ключи от ошейника Ширли Амилиану, и он снял его с нее. Я сам снял стальной ошейник с горла Лолы.

— Спасибо тебе, что отдал меня Каллиодоросу, — сказала она.

— Хорошо служи ему, — ответил я.

— Я буду. Я буду! — воскликнула она.

Девушки-рабыни, конечно, могут называть имя своих хозяев другим, например, в таком речевом обороте, как этот: «Я девушка Каллиодороса из Порт-Коса» или «Я происхожу из дома Каллиодороса». И только редко, в обращении к самому хозяину, им разрешается использовать его имя. К нему обычно обращаются просто: «господин» или «мой господин».

— Я хочу сделать объявление, для которого ждал подходящего момента, — сказал Тасдрон.

Мы посмотрели на него. Рабыни встали на колени. Говорил свободный мужчина.

— Скоро организуются силы Лиги Воска, — заявил Тасдрон. — Имею честь и удовольствие сообщить вам, что один из нас уже согласился стать командующим этими силами. Это, конечно, Каллимах из Порт-Коса!

— Поздравляю! — крикнул я Каллимаху, пожимая его руку.

Раздались горианские аплодисменты.

— Назначение было сделано раньше, сегодня утром, на секретной сессии Верховного Совета Лиги Воска, — продолжал Тасдрон, — независимого органа Лиги, составленного из представителей всех входящих в Лигу городов. — Тасдрон улыбнулся мне. — Это время и место кажутся подходящими для того, чтобы сделать первое публичное объявление об этом назначении.

— Спасибо, Тасдрон, — сказал я.

Он оказал честь моему дому. Пегги смотрела на Каллимаха, стоя на коленях, со связанными сзади руками. Ее глаза сияли. Как она была горда своим господином!

— А как насчет Порт-Коса? — спросил Каллиодорос. — Ты не собираешься вернуться в Порт-Кос, чтобы заменить Каллистена и стать Главным капитаном?

— Этот пост — твой, мой друг Каллиодорос, — ответил Глико.

— Благодарю! — проговорил Каллиодорос.

Мы поаплодировали ему, поздравляя его и выражая наше одобрение мудрости назначения. Стоя на коленях, с туго связанными за спиной руками, Лола страстно прижалась губами к его ноге и посмотрела на него. Ее глаза светились. Она тоже была очень горда своим господином! Тасдрон полез в свой мешочек.

— Я уверен, вы узнаете это, — сказал он, держа в руках два кусочка камня.

— Топаз! — воскликнул Амилиан.

— Топаз, — подхватил Каллиодорос.

— Но вы не знаете, — сказал Тасдрон, — что давно, около века назад, этот камень, тогда целый, был Домашним камнем Виктории.

Мы были поражены. В комнате наступила тишина.

— Около ста лет назад, — рассказал Тасдрон, — он был увезен пиратами и сломан. С тех пор у Виктории не было Домашнего камня. То, что когда-то было нашим Домашним камнем, тогда служило символом залога среди разбойников на реке. Через несколько дней мы, члены совета Виктории, спустимся вниз по реке. Там, на берегу реки Воск, мы выберем простой камень, не отличимый от других. Тогда он и будет новым Домашним камнем Виктории.

В моих глазах стояли слезы.

— А что с топазом? — спросил Амилиан.

— Он был сломан, — ответил Тасдрон. — Он не может больше служить Домашним камнем.

— Почему ты принес его сюда? — спросил Каллиодорос.

— База Ара и Порт-Кос, — заговорил Тасдрон, — могущественные силы на реке. Я принес его сюда, потому что я могу отдать одну половину тебе, Амилиан, и одну половину тебе, Каллиодорос. Что бы ни случилось дальше, что бы ни было, не забывайте, что вы когда-то сражались вместе и были товарищами.

Затем Тасдрон отдал одну половину топаза Амилиану, а другую половину — Каллиодоросу.

— Благодарю, — сказал Амилиан.

— Благодарю, — повторил за ним Каллиодорос.

Затем Амилиан посмотрел на Каллиодороса.

— Давай никогда не забывать о топазе, — проговорил он.

— Мы не забудем, — ответил Каллиодорос.

Потом мы пошли к двери, и после обмена любезностями наши гости один за другим начали покидать дом. Майлз из Вонда ушел первым, по пятам за ним следовала пышногрудая рыжеволосая красавица Флоренс, когда-то тоже из Вонда. На улице он приказал ей следовать перед ним. Она выполнила приказ, хорошо видная в обрывках туники, с изысканной лирой, висящей на левом боку. Ее запястья были застегнуты за спиной с горианской надежностью стальными наручниками ее хозяина. Она шла перед ним, счастливая, красивая, любимая, демонстрируемая рабыня. Амилиан ушел с Ширли, следующей за ним по пятам. За ними Глико и Каллиодорос покинули дом, сопровождаемые Лолой.

Тасдрон и Каллимах задержались у двери.

— Тасдрон, — сказал я, — когда совет прибудет на берег реки Воск, я очень надеюсь быть там.

— Мы тоже надеемся, что ты там будешь, — ответил Тасдрон, — с людьми из Виктории.

Мы ударили по рукам. Затем Тасдрон ушел. Он нес с собой короткую белую тунику, которая была раньше на Пегги, и ошейник, снятый с ее шеи. Они подойдут другим девушкам.

— Еще раз поздравляю! — обратился я к Каллимаху.

— Спасибо, — сказал он. — Мне будут, конечно, нужны сильные мужчины, мужчины из разных городов, проверенные и верные.

— Без сомнения, ты найдешь их, — ответил я. — Лучшие мечи на реке будут рады служить тебе.

Он небрежно вытолкнул Пегги через дверь, и она поспешила, связанная, вниз, на первую площадку лестницы, в нескольких ярдах над улицей. Каллимах последовал за ней, затем обернулся и посмотрел мне в лицо.

— Временный штаб сил Лиги Воска, — обратился он ко мне, — будет в лично обслуживаемой комнате в таверне Тасдрона. Ты знаешь это место.

— Конечно, — сказал я. Мы много раз встречались там раньше.

— Через пять дней, — сказал Каллимах, — жду тебя там с докладом.

— С докладом? — переспросил я.

— Я выбрал тебя своим заместителем, — сказал он.

— Каллимах! — воскликнул я.

— Или ты, теперь богатый, боишься тяжелой службы и обязанностей гвардейца?

— Нет! — воскликнул я.

— Тогда ты получил пост, — сказал он.

— Да, капитан! — ответил я.

Он спустился на пару ступенек и снова обернулся и посмотрел на меня.

— Мы могли бы обсудить это поподробнее, но, как ты можешь понять, — проговорил он, указывая большим пальцем на обнаженную связанную Пегги, ожидающую его на площадке, — я тороплюсь доставить эту рабыню домой и воспользоваться ею.

— Да, капитан, — ухмыльнулся я.

Он присоединился к Пегги на площадке и посмотрел на очаровательную связанную рабыню. Она отпрянула назад.

— Не должна ли я следовать за тобой, мой господин? — спросила она.

— Иди передо мной, — велел он.

— Да, господин.

— Таким образом, — продолжал он, — любой из жителей Виктории, кому в этот час случится быть за пределами жилища, сможет обозревать ценность и качество животного, этого прелестного подарка, который был мне дан.