Ад и Рай

– Ты забыл Тараса Бульбу с сыновьями, – ехидно подсказал Шеф, поглаживая нашейную пентаграмму. – Вот бы потрясное кинцо получилось! Однако мы отвлеклись от темы. Значит, я злой, а ты – просто котик. Посему, с позиции творца прекрасной доброты, ты можешь поднять парней из мёртвых, чтобы вернуть Алевтине Калашниковой мужа, а водке – достойного потребителя в лице Малинина. Не принимай поспешных решений! Я предлагаю всё обсудить.

– Никаких обсуждений, – строго прервал его Голос. – Правило есть правило.

Ещё до конца фразы Шеф понял, как ему действовать.

– О, как хочешь, – процедил он с деланым безразличием. – Верно, это слишком рискованный замысел. Приношу извинения… в самом деле, разве можно нарушать правила? Никому нельзя. Просто я-то думал – ты Бог…

Сказав это, Шеф отключил связь с Раем, и улыбнулся, показав клыки.

Голос озадаченно смотрел на телефонную трубку.

Глава II. Подземелье из хрусталя

(под кинотеатром «Пушкинский»)

… Первым делом Калашников ощупал лицо. Ему не верилось. Не то чтобы влёгкую – а ПРОСТО не верилось. Нос тем не менее оказался настоящим. Глаза вроде тоже. Он ущипнул себя за ухо. Стало больно.

– Вот ни хрена ж себе, – деликатно произнёс Калашников.

Звук собственного голоса показался ему раскатом грома.

Малинин ничего не произнёс. Слова на языке у казака вертелись сугубо матерные, но применять их он опасался – бурные события последних лет научили его осторожности. Малинин хлопал глазами, озирался вокруг и потирал лоб – но ясности в мыслительный процесс это никак не вносило.

Комната. Смахивает на сказочную пещеру – из чёрного блестящего стекла. Стеклянный пол, стеклянные кубы, заменяющие кресла, стеклянные столики с пепельницами: походит на неоготику. Даже люстра в форме замка в Трансильвании: стеклянные башенки излучают тяжёлый, депрессивный свет. На подставках у стен мрачно оплывают чёрным стеарином свечи. Калашников, затаив дыхание, дотронулся до стеклянной поверхности. Стена оказалась тёплой. И главное – настоящей.

– Братец, – шепнул Алексей. – Похоже, мы в очень странном месте.

Малинин подумал, что он как-нибудь и сам бы до этого догадался. Его внимание привлекла статуэтка в центре «пещеры» – демон с кожистыми крыльями и рогами: на особом постаменте, из цветного муранского стекла, в форме «Оскара». Наклонившись, Малинин прочел надпись у основания:

«ЛУЧШЕМУ МЕРЗАВЦУ МЕСЯЦА»

– Ваше благородие, – радостно нарушил он тишину, – мы вернулись!

Калашников сделал пару шагов вперёд – пол, очевидно, натерли воском: босые ноги скользили, приходилось балансировать, как канатоходцу.

– Неужели Ад так изменился? – искренне удивился он.

В голове Алексея что-то взорвалось синим цветом. Он ясно увидел небо без облачка. Себя и Малинина на крестах. И девочку, у которой вместо лица – череп. Они умерли. Попали в Небытие… а это как клиническая смерть. Ничего не помнишь, полнейший мрак, открыл глаза – и очнулся.

Что-то вернуло их обратно.

Оба в набедренных повязках… как во время распятия, приговорённые к казни судом Пилата. Тьма заполнила мозг… и через секунду они в этой стеклянной комнате. Что это? Да уж вряд ли Небытие.

– Прошу прощения, господа, – прозвучало из мрака. – Статуэтка моя. Как раз сегодня получил на собрании представителей Шефа в Москве. Думаете, легко? Напротив, здесь ужасные интриги. Образ демона стали вручать лишь недавно… до этого давали статуэтку козла.

Говорящий вышел из тьмы: Калашников и Малинин мгновенно узнали его лицо. Они видели фото на семинарах Управления наказаниямив Аду, в разделе «Кого следует мучить сильнее, когда он окажется в Преисподней».

Телеведущий Максим Палкин щегольски поправил галстук.

– Удивлены? – спросил он, сгибаясь с кошачьей грацией.

– Нет, – признался Калашников. – Статуэтку козла вы получали заслуженно.

На лице Палкина не дрогнул ни один мускул.

– Попса вся поголовно работает на Шефа, – продолжил Алексей. – Без проданной души в телевизор не пробиться. На мой взгляд, отделу кадров Ада лучше нанимать музыкантов блэк-метал: те готовы вкалывать бесплатно, за идею. Минус – они не могут действовать «под прикрытием»… если таскаешь пентаграмму на шее с утра да вечера, какая тут секретность. Депутаты Госдумы тоже числятся в соратниках Ада, но это уже мало кого удивляет.

– Да, – кисло подтвердил Палкин. – Кроме фракции «Единая Россия».

– Почему!? – впервые подал голос Малинин.

– Аду нужны мозги, а не биомасса, – пояснил Калашников. – А они только на кнопки нажимать умеют, сам Шеф жаловался. Лишь один участник «Единой России», председатель Госдумы, подписал договор кровью. Ну, ему по должности положено, Шеф собирает коллекцию людей во власти: приятно чувствовать, что Земля управляется приказами из Ада. Но это всё лирика, а пока… позвольте узнать, малоуважаемый, – где мы находимся?

Палкин протянул руку – в ладони был зажат пульт. Вспышка на стене осветила огромную карту Москвы, оплетённую красными нитями, как артериями. Вдоль нитей судорожно пульсировали огоньками лампочки. Каждую лампочку украшали отдельный номер и наклейка с рогатой головой.

– Убежище номер двести двадцать, – отрекомендовал хозяин безжизненным голосом, играя роль уставшего экскурсовода. – Особое помещение для спецподразделений Ада, которые вынуждены действовать на Земле. Комнаты для отдыха, массаж, сауна. Здесь выдаются экипировка, деньги и оружие. Только в этом убежище есть шахта для персонального лифта Шефа, доставляющего объектпрямо из Преисподней в Москву, – всего-то час ехать.

Оборудовано своё метро… глубоко в подземелье. Там тоже рельсы, развязки типа «американских горок», шоссе и многое другое – ходят чёрно-красные паровозики, и вы легко доберётесь до нужного места. Сейчас мы в самом центре – на Тверской улице, под кинотеатром «Пушкинский». Вы причислены к VIP-персонам, а посему наш дорогой Шеф (да сохранится невредимым его хвост!) поручил мне встретить вас, разъяснить задачу и ввести в курс дела. Для начала – вы попали в Небытие и находились там три года. Только один… эээ… персонажмог вас вернуть. Это и случилось.

Малинин поскользнулся, сел прямо на стеклянный пол.

– Но разве такое может быть? – пролепетал он. – Мы же умерли…

Для осмысления ситуации Калашников потратил две минуты. Мда. Сначала ты работаешь в Аду, потом тебя отправляют в Рай, а потом – в античную Палестину. Ну… После этих приключений удивляться воскрешению глупо.

– Видишь ли, братец, – мягко произнёс он. – Ответ на этот вопрос не так и сложно найти. Коли помнишь, я уже проводил некую фантастическую теорию: что мы с тобой на самом деле не существуем, а являемся персонажами определённой книги…

– Не надо, – перепугался Малинин. – Хватит с меня, не хочу я больше быть персонажем книги! Я, вашбродь, персонажем порнофильма быть хочу.

– Кто ж не хочет, – вздохнул Калашников, и в этом вздохе вылилась вся тоска длительного бытия без женского общества. – Но учти, реальность такова – в этом мире за здорово живёшь тебя никто не воскресит. И если нас с тобой вытащили из Небытия, значит, тому возникла крайняя необходимость. Я вас слушаю, мсье Палкин, – мы оба к вашим услугам.

…Палкин с изысканной любезностью предложил гостям присесть. Устроившись на кубе из чёрного стекла, Калашников внимательно, ни разу не перебив, выслушал рассказ о похищении тестов ДНК. Малинин, как обычно, половину не понял, но благоразумно рассудил: главное, что у него снова есть руки, ноги и глаза… а то, что за их приобретение придётся платить, так это не новость. «Грустно, вашу мать, – расстроился Малинин. – Жил – из долгов не вылезал, а умер – опять, получается, кому-то должен».

Закончив речь, Палкин гламурно глотнул текилы.

– Понятно, – задумался Калашников. – И что требуется?

– Уничтожить документы, – сообщил охрипший от монолога Палкин. – Найти похитителя тестов ДНК и выяснить – что он хотел. Ээээ… – голос вдруг преисполнился мягкостью. – Но тут возможны варианты. Если бумаг уже нет – просто-напросто пристрелите вора. Шеф потом сам его допросит.