Страница 16 из 61
Рядом с Киарой ее брат. Он, должно быть, был нежданным, или поздно запланированным, потому что он выглядит, как будто еще ходит в детский сад. Мальчонка грязный, как чертик. По его подбородку размазаны остатки шоколада.
— Это моя жена, Коллин, — говорит Уэстфорд, указывая на худую женщину рядом с ним. — И мой сын, Брендон. Конечно, ты уже знаком с моей дочерью, Киарой.
Профессор и его жена одеты в одинаковые белые рубашки для гольфа. Я так и вижу, как они играют в гольф по выходным в каком-нибудь вычурном загородном клубе. Брендон мог бы сниматься в рекламах — он настолько полон энергии, мне даже хочется дать ему успокоительного.
Пока Бриттани и Алекс жмут руки с профессором и его детьми, Киара подходит ко мне.
— Ты в порядке? — спрашивает она так тихо, я с трудом ее слышу.
— Нормально, — бормочу я. Я не хочу говорить о том, как меня арестовали и привезли в колонию на заднем сидении патрульной машины.
Черт, это неудобно. Мелкий, Брендон, тянет меня за штанину. На его пальцах остатки растаявшего шоколада. — Ты играешь в футбол?
— Нет. — Я смотрю на Алекса, который или не замечает, или ему просто все равно, что этот крысеныш пачкает мои джинсы.
Миссис Уэстфорд улыбается, уводя Брендона подальше от меня.
— Карлос, почему бы тебе не взять несколько минут и не освоиться, приходи потом на задний двор на обед. Дик, отведи Карлоса наверх и покажи что и как.
Дик? [37]Я качаю головой. Профессор не возражает, что его называют Дик? Если бы меня звали Ричард, я бы отзывался на Ричард или Рич … но не Дик. Блин, я бы даже согласился на Чард.
Я хватаю свою сумку.
— Карлос, следуй за мной, — говорит Уэстфорд. — Я покажу тебе все. Киара, почему бы тебе не показать Алексу и Бриттани свою машину.
Я иду вслед за Профессором Диком, а остальные следуют за Киарой.
— Это наш дом, — говорит Уэстфорд. Как я и предполагал, внутри все такое же массивное, как и снаружи. Дом не такой большой, как у Медисон, но все же больше всех тех, где я когда-либо жил. В коридоре висят большие картины. Над камином в гостиной висит приличного размера телевизор. — Чувствуй себя, как дома.
Ага, конечно. Это такой же мой дом, как и Белый Дом.
— Здесь находится кухня, — говорит он, проводя меня в огромную комнату с огромным, металлического цвета, холодильником, и сочетающейся с ним техникой. Столешницы у них черного цвета, с, что выглядит как, кусочки бриллиантов внутри. — Если ты что-то хочешь из холодильника или кладовки, не стесняйся. Тебе не нужно спрашивать разрешения.
Далее, я следую за ним вверх по, покрытой ковром, лестнице. — Какие-нибудь вопросы? — спрашивает он.
— У вас есть карта этого места? — говорю я.
Он смеется.
— Через пару дней ты запомнишь расположение.
Поспорим?
Я чувствую приближение ужасной головной боли и жажду оказаться где-нибудь, где мне не нужно притворяться быть перевоспитанным парнем, живущим в мини-особняке с девчонкой, которая обклеила магнитами с печеньем мой шкафчик и коротышкой, который думает, что все Мексиканцы играют в футбол.
На верху, в конце коридора — спальня родителей. Мы поворачиваем за угол, и Уэстфорд указывает на одну из спален.
— Это комната Киары. Дверь напротив, рядом со спальней Брендона, это ванная, которую ты будешь делить с детьми. — Я заглядываю в ванную, в которой рядышком расположены две раковины.
Он открывает дверь рядом с комнатой Киары и жестом приглашает внутрь.
— Это твоя комната.
Я оглядываю то, что будет моей спальней. Стены выкрашены в желтый цвет, а на окнах висят шторы в горошек. Это выглядит, как чертова девчачья спальня. Я думаю о том, что по окончанию моего здесь проживания меня, наверное, заставят отказаться быть мужчиной. У одной из стен стоят стол с шкафом, у другой — комод, у окна располагается кровать с желтым покрывалом.
— Я знаю, что это не самая идеальная комната для мужчины. Моя жена декорировала ее некоторое время назад, — говорит Уэстфорд, кидая мне извиняющийся взгляд. — Это должна была быть комната для ее фарфоровых кукол.
Он что, издевается? Комната для Фарфоровых кукол? Что за нафиг, фарфоровые куклы и почему взрослый человек хочет целую комнату забитую ими? Может это фишка богатых белых людей, потому что я ни знаю, ни одной мексиканской семьи, у которой есть отдельная комната для чертовых кукол.
— Я подумал, что мы можем купить немного краски и сделать эту комнату немного более дружелюбнее для парня, — говорит он.
Мои глаза фокусируются на шторах в горошек.
— Тут понадобится немного больше, чем краска, — бормочу я.
— Но это не важно, я не собираюсь тусоваться здесь слишком много времени.
— Ну, я полагаю, что это время для того, чтобы рассказать тебе о правилах в нашем доме. — Мой временный опекун садится в кресло у стола.
— Правила? — Чувство страха проносится по моему телу.
— Не волнуйся, их немного. Но я ожидаю их полного соблюдения. Прежде всего, никакого алкоголя или наркотиков. Как ты уже знаешь, в этом городе не трудно достать марихуану, но по указу суда, тебе нужно оставаться чистым. Во-вторых, не матерись в этом доме. Здесь живет очень впечатлительный шестилетний ребенок, и мне не нужно, чтобы он слышал матершиные слова. В-третьих, комендантский час по будням — полночь, на выходных, два часа ночи. В-четвертых, мы надеемся, что ты будешь за собой убирать и помогать по дому, если тебя попросят, так же, как и в случае наших детей. В-пятых, никакого телевизора, пока не сделано домашнее задание. В-шестых, если ты приводишь девушку к себе в комнату, ты должен оставить дверь открытой… по очевидным причинам. — Он потирает подбородок, по-видимому, думая о правилах, которые он еще не упомянул. — Я думаю, что это все. Вопросы?
— Да, один. — Я засовываю руки в карманы, размышляя над тем, сколько времени понадобиться профессору Дику, чтобы понять, что я не следую правилам. Никаким. — Что случится, если я нарушу одно из ваших гребаных правил?
Глава 14
Киара
Я не знаю, если кто-то еще в моей семье заметил, что Карлос смотрел на нас, как будто мы группа пришельцев, посланных на землю, чтобы уничтожить его. Он совсем не рад тому, что будет жить с нами.
Интересно, что он скажет, когда его уведомят в том, что либо его исключат, либо ему придется ходить на дополнительные занятия после школы. Эта программа рассчитана на тинэйджеров с неприятностями. Они имеют право посещать школу, но с испытательным сроком. Мой отец сказал мне, что Карлос еще не знает, что эти дополнительные занятия его единственный шанс. Я не хочу находиться в доме, когда Алекс и мой папа скажут ему эту новость.
Алекс разглядывает зеркало заднего вида, которое я только что установила в свою машину. Не устояв, он поднимает капот и изучает двигатель.
— Это стандартный В8, — говорю я Бриттани, которая стоит рядом с ним.
Алекс смеется.
— Это ни о чем не скажет моей девушке. Бриттани не нравится даже заправлять машину.
Бриттани слегка шлепает его по руке.
— Ты шутить? Каждый раз, когда я пытаюсь что-то исправить в моей машине, Алекс просто мне не дает. Признайся, Алекс.
— Mamacita, [39]без обид, но ты бы не отличила прокладку от генератора.
— А ты не отличил бы акрил от геля, — говорит самодовольно Бриттани, кладя руки на бедра.
— Мы все еще о машинах говорим? — спрашивает он.
Бриттани качает головой.
— Я говорила о ногтях.
— Я так и думал. Вот и фокусируйся на ногтях, а я сфокусируюсь на машинах.
Уголок рта Алекса искривляется, когда он притягивает свою девушку ближе.
— Я думаю, что мы готовы обедать, — кричит отец с входной двери.
Мама машет моему брату.
— Брендон, солнышко, покажи Бриттани и Алексу где находится внутренний дворик.
Пока Брендон несется на задний двор, я помогаю маме на кухне.