Страница 9 из 54
Возможно, он был бы тут же насажен на вражеские мечи, но его спасло то, что нападающие не могли наносить удары киммерийцу, не убив при этом своего товарища.
Стальные лезвия отклонились, и Конан прошел в таверну с наемником подмышкой.
— Селлус, северянин, готов дать присягу, — объявил варвар, поднимая свободную руку в традиционном аквилонском приветствии.
За столом у дальней стены таверны, привалившись к кирпичной кладке, сидело двое мужчин. Конан заметил, что они оба вооружены. Младший из них явно не смахивал на простого вербовщика новобранцев, а статус старшего и вовсе было трудно определить. Этот человек в росте почти не уступал киммерийцу. В плечах же был, пожалуй, даже шире. Он носил кожаную кирасу, бронзовую перевязь и посеребренные наплечники гвардейца. На бритой голове выделялись ряды шрамов. И, скорее всего, эти выставленные на показ отметины были не единственными следами прошлых сражений.
— Сегодня мы у тебя присягу не примем, — буркнул ветеран. — И твоему другу здесь нечего делать.
Между тем, наемник старался укусить Конана, но варвар держал его на расстоянии, делая подобные попытки бесполезными. Он знал о нескольких парах враждебных глаз, сверлящих ему спину, но сомневался, что они нападут в присутствии такого важного свидетеля, как солдат с бритой головой.
— О, этот нисколько не готов присягать, — легко нашел ответ Конан. — У него случилось на лестнице головокружение на лестнице, и я поддерживаю его пока не отыщу место, где бедняга сможет выспаться, чтобы избавившись от него. А я должен немедленно завербоваться в Смотрители Танзы.
— Селлус северянин… Ты так, кажется, назвал себя? — спросил старший солдат. — Ну, хорошо. Я — Taрмис Рог, военный наставник Смотрителей. Ты когда-либо служил раньше в армии? — Да, в разных странах, — сказал Конан. — Я был наемником в… — Он был вором! — выкрикнул кто-то из толпы.
— Но это не повод, чтобы его не принять! — откликнулся другой высокий голос, сразу напомнивший киммерийцу о евнухах.
— Схватите его! — раздался третий голос.
Варвар узнал в нем левита. Он отпустил удерживаемого наемника и, пока тот падал, сорвал с его пояса нож. Потом Конан перепрыгнул через стол и развернулся, встав спиной стене. Вербовщики Смотрителей оказались между ним и преследователями.
Страх перед левитом или жадность до офирского золота лишили наемников здравого смысла. Двое, стоявшие спереди, выхватили короткие копья из-под заляпанных грязью плащей. Прежде, чем кто-либо еще смог пошевелиться или вымолвить слово, они метнули дротики.
Но нельзя было недооценивать Конана и Тармиса Рога. Меч варвара сверкнул между двумя аквилонцами, вылетев из ножен со скоростью атакующей змеи. Лезвие с лязгом отбило одно короткое копье, направив вертикально вверх. Дротик вошел в дерево на глубину ладони и завибрировал.
Другой снаряд пронесся мимо, нанеся незначительный ущерб почерневшим от сажи доскам, что обшивали таверну. Правда, уклон Конана позволил наемнику с обезображенным лицом достать его. Человек находился в пределах досягаемости Тармиса Рога, но наставник Смотрителей невозмутимостью, возможно, мог бы соперничать с гранитным памятником.
Сначала он просто усмехался, наблюдая развороты Конана, но вовремя заметил, что длинный кинжал направлен для удара в спину северянина. Его сапог с силой врезался в живот человека. Дыхание покинуло наемника. Пролетев над столом и разбив по пути глиняный винный кувшин, мужчина рухнул на грязный пол, опрокидывая скамьи и табуреты.
Теперь уже Конан улыбнулся Рогу. Его ответ не выражал радости, просто знак того, что подобное не забудется.
С ухмылкой, возможно, выражающей удовлетворение тем, что новичок прошел некое обрядовое испытание, Taрмис Рог сейчас стоял позади стола. Он встретил новое копье плетенным табуретом, выставив его перед собой. Дротик пронзил тростниковую преграду насквозь, однако, лишь оцарапав кирасу ветерана. С почтительностью дворецкого, представляющего герцогу вино последнего года изготовления, Рог протянул пробитый табурет нападавшему.
— Помолись, господин, забирая свое оружие.
— Я не буду… — О, ты будешь, коротышка, — внезапная любезность ушла, и Taрмис Рог в тот момент походил больше на готового к атаке медведя. — Бери свою зубочистку и пошел прочь с моих глаз. Выбирай, или обед в дальнем конце таверны, или этот стул украсит твою голову прямо здесь.
Наемник побледнел, что было хорошо заметно на его темном, как у стигийца, лице и поспешил повиноваться.
— Ну, а теперь я думаю, что имею право на ответ, — вновь прозвучал высокий, как у евнуха, голос. — Почему столько шума из-за одного новичка? Говорящий, одетый в красную тунику, был молод. Ранее он стоял снаружи вместе с новобранцами. Теперь в помещении Конан заметил, что на юноше сапоги из белой кожи, а также меч, стоивший должно быть больше годового жалования Рога.
Осмотрев юнца с головы до ног, левит начал громко возмущаться. Однако Taрмис Рог заревел, словно голодный медведь, и тот притих.
— Объясните или убирайтесь, но не мешайте нам вербовать солдат, стравливая их здесь, друг с другом, — рычал Рог.
Боязнь оскорбить представителей короны заставила левита прекратить вопли и также убавила пылу наемников Макроса. Они поспешили выговориться, пока Рог не вытащил меч.
Его незначительная попытка, освободить оружие из ножен, подействовала на них больше трубного рева.
Taрмис Рог и юноша внимательно слушали левита, рассказывающего историю преступлений Конана в Офире и Аквилонии. Варвар молчал. Если бы он не нашел союзника в Тармисе Роге, то у него было бы достаточно времени, чтобы что-то предпринять что-то, когда левит перестанет сотрясать воздух.
Повествование длилось долго. После того как торговец, наконец, закончил, Рог повернулся к Конану и снова зарычал по-медвежьи: — Тебе есть, что возразить? — Все это правда, лишь отчасти. Несомненно, левиту и Макросу об этом известно.
Однако вам сказали не все.
Конан добавил несколько деталей. Таких, как его участие в спасении «Сирдиса» от пиратов. Избавление женщины от побоев Макроса и многое другое. Во время рассказа киммерийца, взгляды двух аквилонских воинов становились все свирепее.
— У Макроса нет прав перед законом, — сказал, наконец, юноша. — Пусть он заткнется или его часы будут сочтены из-за неповиновения властям.
Теперь его голос не походил на голос евнуха.
— Славный левит, — продолжил он, — между Аквилонией и Аргосом нет никаких противоречий, и я бы возненавидел, того кто бы их спровоцировал.
— Тогда я благодарю тебя за добровольное возвращенного нам Конана, — поспешно прозвучало в ответ.
— Я никого не собираюсь возвращать, — возразил юноша. — Он, возможно, даже не тот человек, которого вы ищете. Кроме того, если он действительно спас твое судно, левит, то это будет известно на береговой линии. Нашим морякам и грузчикам не доставит удовольствия обращаться с твоими товарами, если от тебя исходит такая неблагодарность.
Или он лжет, касательно пиратов? Конан окинул левита взглядом, ясно указывающим, что, если купец назовет варвара лгуном, то это будут последние слова в его жизни. Левит поперхнулся и вытер пот с бровей, несмотря на то, что в таверне было прохладнее, чем на улице.
— Он действительно сражался, как рассказывал… — Тогда возвращайся в Мессантию и по пути поразмысли о неблагодарности, — завершил свою речь юноша.
Левит выглядел готовым продолжить спор, но Taрмис Рог ударил кулаком по столу.
— Возвращайся, не то ручаюсь, что после последнего случая, проход ваших судов будет стоить больше тысячи корон, — рявкнул ветеран. — Так же пойдут слухи про аргосских торговцах, покупающих помощь пиратов в борьбе против конкурентов. Хотел бы ты, чтобы подобные разговоры распространились среди людей, потерявших товарищей из-за пиратов? Скорость, с которой скрылся левит, показала то, как он отнесся к этому заявлению.
В конце концов, таверна освободилась от преследователей и других нежелательных свидетелей. Конан произнес слова присяги Смотрителей Танзы. Чтобы усилить впечатление, он вставлял фразу: «я, клянусь» в конце каждого предложения. По мнению киммерийца это должно было доказать его готовность стать Смотрителем, а также подтвердить, что он не являлся пустозвоном.