Страница 65 из 71
Она так и не смогла понять, чары ли навел на нее Магистр, или же само ее сознание, под влиянием его искушающих разговоров, породило такие сны.
Клод ни разу, ни намеком, ни улыбкой, не подтвердил того, что то сновидение имело к нему отношение. А Кристиане казалось, что он никогда бы не открестился от момента, когда она наконец-то поддалась искушению, и позволила своим рукам, губам наслаждаться его поцелуями, исследовать тело Магистра, касаться его так, как и не представляла, что женщина может прикасаться к мужчине. Она до сих пор, пусть и прошло почти две недели, помнила вкус его наслаждения, и силу пальцев Магистра, перебирающих ее шелковистые волосы. Чем это было? Явью? Видением?
Она проснулась тогда одна, в своей постели на чердаке коморки, даже не понимая, что произошло, и только шепот, жаркий и неистовый шепот Клода, звенел в ее ушах обещанием повторения. И требованием. Непререкаемой клятвой, что отныне он ее не отпустит, и Кристиана принадлежит только ему, Клоду, Великому Магистру.
Крис скривила губы в подобие усмешки.
Так много оказалось желающих заполучить ее тщедушное тело и метущуюся душу. Даже забавно. Вот только теперь все куда-то делись.
Мужчины.
Матушка всегда предупреждала ее, что они исчезают, получив желаемое.
Не то, чтобы Клод добился от нее всего. Но все-таки…
Кристиана вновь прижала ткань к губам, сотрясаясь в приступе кашля. Тело резало болью от каждого движения, и не имелось никакой возможности хоть как-то облегчить это состояние.
Клод уехал. Просто исчез однажды. А она, как самая глупая из всех глупых девиц, все еще ходила по улицам их городка, оглядываясь.
Впрочем, недолго ей и ходить осталось.
Рассматривая расплывающееся на материи красное, немного пенящееся пятно, Кристиана позволила оформиться в разуме мысли, которую все это время подавляла — именно в нее, в ее тело, перенеслась хворь батюшки во время того ритуала. Только, она никак не могла понять, для чего Глава решил избавиться от нее именно таким путем?
Последний приступ кашля иссушил ее. Даже для того, чтобы протянуть руку и взять дрожащими пальцами кружку, стоящую у ее импровизированного ложа — сил не осталось. И Крис с глухим безразличием смотрела на мерцающую в лунном свете поверхность воды, едва ли не наслаждаясь собственной мукой. Потому что только живые могут терзаться и страдать от жажды…
Вдруг, совершенно не ясно отчего, по водной глади прошла рябь, расходясь от центра сосуда кругами. Кристиана моргнула, подозревая, что у нее начинается бред из-за растущей лихорадки, и глаза уже играют с разумом.
А уже в следующий миг и тело подвело ее, даря непередаваемо приятное ощущение касания. И это чувство — теплой человеческой руки, было божественно приятно. Оно несло облегчение. Казалось, что и боль в легких стала терпимей. Наверное, Кристиана задремала…
— Почему ты не борешься, черт побери! Почему позволяешь болезни разрушать твое тело, Кристиана?! — голос Клода взорвал ее мозг, крича, требуя, бушуя яростью.
Крис застонала и попыталась сжаться в комочек. Ей захотелось спрятаться. Не было сил отвечать, не имелось резервов, чтобы бороться.
Но он не позволил.
— Почему ты не лечишь себя?! Как смеешь поддаваться болезни?! — сильные руки обхватили ее тело, и она сама не поняла, как оказалась прижатой к груди Великого Магистра, которому просто неоткуда было взяться на ее холодном и неотапливаемом чердаке.
Впрочем, во сне все вероятно…
— Кристиана, — он встряхнул ее, будто бы ощущал, что Крис все глубже скатывается в какое-то странное оглушенное состояние. — Крис…
Но она не отвечала. Зачем?
Ей вдруг стало так хорошо оттого, что он просто рядом. Пусть это лишь бред и видение перед наступающей смертью. Едва сумев собрать последние крохи сил, она повернула лицо и уткнулась носом в грудь Клода.
Он казался таким реальным, таким теплым и надежным. Словно и правда, стоял здесь. И этот запах его кожи — он был именно таким, каким она его помнила. Довольно вздохнув, пусть это и отозвалось болью в агонирующих легких, Кристиана закрыла глаза, ощущая почти счастье.
Внезапно ее окружило сияние. Она почувствовала этот искрящийся свет даже сквозь плотно сомкнутые веки. Он переливался, окутывал ее, согревал. Этот свет унимал ее боль и нес облегчение. И источником света — был Клод.
Но бред не может дать исцеления…
Кристиана пораженно распахнула веки и уставилась в янтарные глаза Великого Магистра, бушующие чем-то ей неведомым. Словно бы что-то…, кто-то, какая-то другая, темная сущность металась внутри него, заставляя теплый янтарь переливаться неистовым ледяным серебряным пламенем.
— Ты здесь? — недоверчиво прошептала она. Хотя, ее голос больше напоминал скрип старых дверей в ее комнате. — Настоящий…?
Она потянулась дрожащими пальцами, словно пыталась удостовериться в реальности существования Клода простым касанием.
— Ты должна была бороться за себя, Кристиана, — вновь легонько встряхнув ее, Клод вдруг с неистовой силой прижал Крис к себе и, обхватив ее пальцы своей ладонью, прижал их к своей щеке. — Ты не имела права сдаваться. Куда, разрази все гром, подевалась твоя сила?! Куда?! На что ты ее потратила?!
В его голосе бушевал гнев, но казалось, он был не на нее направлен. И сила. Мощь такой глубины, которая почти пугала Кристиану.
— Меня не было лишь две недели, — Великий Магистр, определенно гневался. Но ей не было страшно. Странно. Наверное, боль и смерть притупляют все. — Две недели, Крис, — он обхватил ее лицо пальцами и заставил посмотреть ему прямо в глаза. — И что ты наделала, маленькая ведьма?! Явись я завтра — и ты бы умерла! По какому праву, черт возьми, ты распоряжаешься тем, что является моим?! По какому, Кристиана?! Почему не борешься?!
Она моргнула, удивленно глядя на Клода.
— Значит, это не было сном? — прошептала Кристиана, ощущая, как приливает кровь к бледным щекам и отметила, что боль в легких стихает. — Та ночь…, - она облизнула пересохшие губы, еще острее ощутив свою жажду. — Она была настоящей?!
Клод усмехнулся уголками рта и сильнее стиснул ее в своих объятиях, словно укачивая младенца.
— Разве у тебя была хоть одна простая ночь после того танца у костра, маленькая ведьма? — с усмешкой прошептал он и прижал к ее устам ладонь, сложенную чашечкой. — Пей, Крис, все равно, вся твоя жизнь давно принадлежит мне, лишние капли ничего не поменяют, — он подмигнул ей, напоминая о первом предложенном им искушении, которому Кристиана поддалась. Но в глазах, все равно бушевало пламя.
Кристина потянулась губами, раздумывая над тем, может ли теперь считаться свободной от клятвы, данной Ордену? Ведь не они пришли спасать ее от чахотки…
И глотнула воду, которая показалась ей непередаваемо, сказочно сладкой. И мягкой, обволакивающей, исцеляющей ее несчастное горло, надорванное кашлем.
— Ты же уехал…? — все еще не имея сил говорить внятно, Кристиана блаженно вздохнула, впервые за три дня почувствовав облегчение от боли.
Клод глухо, едва ли не рыча, выругался.
— Проклятие, женщина! Я же сказал, что вернусь, и что ты моя! Так что, — она поняла, что он куда-то несет ее, только когда Клод ногой распахнул дверь ее комнаты. — Больше ты здесь не останешься. Теперь за тобой будут все время присматривать, даже когда я уезжаю.
Она попыталась возмутиться, вспомнив, что не планировала ему подчиняться.
Но это по-настоящему сложно, если вы последние три дня не ели ничего, кроме травяных отваров, и медленно умирали, отдав все силы в магическом ритуале.
— Отпусти меня! — требовательно прохрипела Крис, но, кажется, на Клода такое требование впечатления не произвело.
Он только хмыкнул и ласково потерся щекой о ее растрепанные, немытые волосы.
— Поздно, маленькая ведьма, поздно, — покачал головой Великий Магистр, невозмутимо входя в комнату, где сидели ее родители, волнуясь о дочери, раз за разом прогоняющей их из своей комнаты.
Ее отец, впервые за последние два года ощутивший силы, резко вскочил на ноги. С недоумением и возмущением он посмотрел на незнакомого мужчину, куда-то несущего его дочь.