Дьявол просит правду

— Почему это? — обижаюсь я.

— Ах, разбираешься? И кто у нас любимый исполнитель, скажите, пожалуйста, девушка с музыкальным вкусом?

Врать я не собираюсь:

— Ну, мне нравится Иглесиас. Хулио. И Энрике тоже.

Все-таки я довела Айрапета. Теперь он точно в шоке! Хватает свой пафосный телефон и включает в нем какую-то классическую какофонию. Может, у него та сама падучая, о которой по ЖП бродят слухи?

— Что это? — истошно вопит он. — Отвечай! Что за произведение ты слышишь?

— «Полет шмеля», — блею я неуверенно. В классической музыке я не сильна, зато отлично помню фильм «Место встречи изменить нельзя». Там музыкально-одаренный опер Шарапов, внедрившись на воровскую хазу, по неопытности вместо «Мурки» сбацал на фоно какой-то навороченный классический опус, чем едва не зашухерил всю малину. И по звучанию репертуар айрапетовского телефона воскресил в моей памяти тот шараповский шедевр. И даже название всплыло — «Полет шмеля».

— Все ясно! — тяжело вздыхает Айрапет. — Это «Токката Ре Минор» Баха. А твои замечательные познания в музыке, вероятно, сводятся к тому, что ты можешь отличить старшего Иглесиаса от младшего — и без пол-литры! Пощади меня, не пиши о творчестве. И еще, на всякий случай. Хотя я уверен, что это лишнее, ведь контактов тебе все равно не раздобыть. Но если вдруг, по чистому недоразумению, пробьешься ты к звездям… Как три раза на «х» отправят, завязывай! По опыту говорю. Значит, это не твое. Три раза послана — кранты! Переходи на социалку или вон статьи с английского переводи. Или веди колонку советов «Как отстирать пятно и сварить суп». Хотя не удивлюсь, если и с пятнами, и с борщами у тебя будут проблемы. Манана, одним словом! Все, ориведрючи, утомила! Скажи там Ритке, чтобы добавила в мой кофе две чайные ложки Айриш крема, — и Айрапет демонстративно разворачивается вместе с креслом ко мне спиной и утыкается в свой модный гаджет. Я тихо выхожу.

Ритка сидит на Одноклассниках. Ру:

— Клево ты его заняла там! Спасибки! Я уже с тремя одноклассниками переписалась. А что это он тебе музыки там заводил? Уж не на тур ли вальса приглашал? — ехидничает моя будущая родственница.

— Издеваешься? Вот как не приму в семью! Он мне не вальс, а очередной тест на профпригодность заводил! Прикинь, я ему какую-то Бахову «Токкату» «Полетом шмеля» обозвала.

— Это ты зря, — философски отмечает Ритка, — у него полный курс муз. школы и два курса Гнесинки. Потом он, правда, в МГИМО на журналистику ушел, но и там свою рок-группу создал. Так что он фанат. И лохов в музыке не выносит. А маман его до сих пор музыкальные вечера в доме устраивает.

— Ах, маман! Ну раз даже мать наша, тогда да…

Вот так, никогда не знаешь, где аукнется! Меня-то из музыкальной школы даже не выгнали, а категорически отказались принять. Хотя моя музыкально-образованная мама всячески умоляла приемную комиссию, уверяя, что «грамотное обучение сгладит некоторые углы, а слух придет в процессе». Но, видимо, мои «углы», по мнению специалистов, были не сопоставимы с музыкальным образованием в принципе. Строгая тетя в очках после моего пения на вступительном экзамене долго кашляла и утирала слезы. До сих пор не понимаю, почему? Ну да, я пела очень громко. Но в свои 6 лет я была абсолютно уверена: громко — значит, хорошо. И что с того, что все дети тонкими голосками выводили всякие «Березки» и «Гули», а я басом прокричала последний хит от модного в те годы «Bony M»? Зато на английском языке. И вообще, у меня было, как сказали бы сейчас, целое шоу: я пританцовывала, прихлопывала, притоптывала и кричала «Oh yes!» В общем, ничего музыкальные педагоги не поняли, не увидели Божьей искры и цинично втоптали талант в грязь. Тетя в очках нервно обмахивалась нотами и была непреклонна, советуя маме лучше отдать меня в спортивную секцию. Или в цирковую студию. Хоть куда-нибудь, только не в музыкальную школу! И, желательно, туда, где не требуется слух, голос и вообще ум. В итоге мои родители послушались умного человека и отдали меня в английскую спецшколу. Туда меня, к счастью, без разговоров приняли. И вот результат: при всех своих языковых регалиях, с музыкой у меня — полный швах и полет шмеля!

Ну да ладно, думаю. Знала бы, где падать, соломки бы подстелила. Купила бы аудиоверсию учебника по музыкальной литературе и заслушала бы в машине все биографии композиторов вкупе с фрагментами их творений. А при наших пробках, глядишь, уже через пару недель могла бы стать хоть музыкальным критиком.

Зато у меня появляется идея по поводу «добычи и разработки» звездных контактов. И богатая, надо сказать, идея! Может быть, в музыке я и лох, но в человеческом факторе я определенно — мозг!

Дело в том, что мой младший братец Роман, хотя и является существом крайне ветреным по отношению к женщинам, но в органах служит вполне серьезных. И раздобыть для любимой сестры десяток-другой нужных адресов и телефонов для него не проблема, в этом я уверена. Я хорошо помню, как наш Ромео пробил для своей очередной пассии актуальный сотовый телефон самой Аллы Борисовны. Попалась ему как-то на его донжуанском пути фанатка нашей Примадонны. Кстати, после такого царского подарка она моего братца сразу возлюбила, хотя до этого динамила. Рома уж и не знал, чем ее обаять. А тут — прямо страсть вспыхнула! Но, к счастью, у нашего Романа роман был, как всегда, недолог. Брат по секрету поведал мне, что в самые интимные моменты их любви эта девушка произносила не его имя, а кричала: «Алла! Алла!» Вот до чего доводит фанатизм!

Решено: сразу после работы еду к братцу. Такие щекотливые вопросы решаются при личной встрече, а не по телефону. Что там у нас любит младший братишка? Хороший коньяк, что-нибудь из итальянской кондитерской — и он мой! Мальчик Рома с самого детства не мог устоять перед сладким. Ну и перед авторитетом старшей сестры, разумеется!

— Риточка, — я считаю своим долгом предупредить. — Ты сегодня у Ромки не ночуешь? Не звонил? Да ты не волнуйся. Это я к нему сегодня вечером еду, на «посидеть-поговорить». А он тебя завтра наберет, я передам, ОК?

«Ты там с кем? Почему Марго не звонишь, бессовестный? — шепчу я брату в телефон змеиным голосом, слыша в трубке явный ресторанный фон — музыку и звон бокалов. — Ты мне не смей ее разлюбить, понял? Я тут бьюсь, трудовую династию создаю, семейный подряд, а ты… После 9 вечера, плиз, дома будь. Я к тебе еду, с коньяком. Надо перебазарить. Давай, обнимаю!»

А что делать, если мерзкое сленговое словцо «перебазарить» имеет на моего братца прямо-таки магическое действие? Услышав его, он сразу въезжает, что дело важное, и даже способен по такому случаю отложить свои более приятные занятия, как то бульканье мартини, женский смех и то ли техно, то ли хаус как фон (в этом я тоже не сильна). Видимо, я застаю его как раз за традиционным «послеслужебным» коктейлем в ближайшем к работе клубе. Эх, молодое поколение, нам бы ваши проблемы! Кстати, мы, старички, как правило, честно рулим сами, и по сему не имеем возможности «остограммливаться» ранним вечером, еще не доехав до дома. Иначе рано или поздно наше водительское удостоверение окажется в твердой руке доблестного работника ДПС. А вот некоторые хитрые представители «поколения Пепси» буквально с младых ногтей обзаводятся служебным авто с водителем и используют его строго по спецназначению — без проблем в баре расслабиться и от подружки до дома добраться. Впрочем, ностальгия по социальному равенству сейчас неуместна. В конце концов, сейчас я тоже уповаю на доброту Ромкиной организации и планирую урвать от нее свой кусок выгоды.

Теперь я понимаю: видно, тогда само провидение вело меня за руку по скользкой журналистской тропе. Ибо в тот вечер мне несказанно повезло: против своего обыкновения Айрапет с миром отпустил меня восвояси уже в половине восьмого.

Вывод через два дня работы в ЖП:

Любые ваши знания, полученные в течение жизни, могут неожиданно пригодиться на службе в желтой прессе. По степени востребованной эрудиции сотрудников, их общего кругозора, а также навыков межличностного общения с элементами психологического давления и вербовки, методы развлекательной периодики сопоставимы с технологиями мировых спецслужб.