Гнетущий страх

У нее не было сил с ним спорить, и она уступила:

— Ну хорошо. В четыре в холле.

Джеффри быстро попрощался с ней и повесил трубку, чтобы она не успела передумать. Взглянув на часы, он вспомнил, что должен через час заехать за Дэном Броком и отвезти его в морг, чтобы тот успел взять на анализ образцы крови Энди Розена. После этого у Джеффри была назначена встреча с Розенами — может, вспомнили за ночь еще что-нибудь, что могло бы пригодиться при расследовании.

В участке ему делать было нечего, пока криминалисты не закончили обследование жилища Энди, расположенного над гаражом при доме его родителей. Все обнаруженные отпечатки пальцев предстояло прогнать через компьютер, но результат будет только в том случае, если обнаружатся идентичные в базе данных. Фрэнк позвонит ему по мобильному, как только начнут поступать результаты, а сейчас Джеффри практически нечем заняться. Если не обнаружится каких-либо новых данных, он поедет в общагу к Элен Шаффер и предъявит ей фото Энди Розена для опознания. Девушка видела тело только со спины, однако, принимая во внимание быстроту распространения по кампусу слухов и сплетен, можно полагать, что Шаффер уже известно про Энди Розена больше, чем полиции.

И Джеффри снова вернулся к уборке, теперь уже в спальне. Пока шел коридору, собрал разбросанные носки и туфли Сары, юбку и нижнее белье. Ее привычку швырять вещи где попало искоренить не было никакой возможности, и Джеффри улыбнулся, вспомнив, как это всегда раздражало его, когда они жили вместе.

Билли и Боб уже восседали на кровати. Сложив одежду Сары в кресло у окна, Джеффри уселся рядом с ними и по очереди погладил их. На столике возле постели он увидел две фотографии в рамках. На первой — Тесса и Сара у озера, с удочками в руках; на Тессе поношенная шляпа. Джеффри узнал ее — она принадлежала Эдди.

Второе фото было сделано на выпускном вечере Тессы. Эдди, Кэти, Тесса и Сара стояли обнявшись, со счастливыми улыбками на лицах. Сара выделялась своей огненно-рыжей гривой, очень светлой кожей и высоким ростом; и если бы не улыбка — точь-в-точь как у отца, — она казалась бы падчерицей на этом семейном фото. Тесса взяла от матери светлые волосы, синие глаза и мальчишескую фигуру. И только миндалевидный разрез глаз у всех трех женщин был одинаковым.

Он поставил фото на место и тут заметил на столике полоску пыли, где раньше явно стояла еще одна фотография. Джеффри осмотрел пол, потом открыл ящик и отодвинул в сторону пару журналов. Под ними, на дне ящика, лежала фотография в серебряной рамке. Он хорошо ее знал: какой-то случайный прохожий щелкнул их с Сарой на берегу озера во время медового месяца.

Краем простыни с постели он смел с фотографии пыль, прежде чем положить ее обратно в ящик.

Похоронное бюро Брока располагалось в огромном особняке эпохи королевы Виктории: именно в таком доме мечтал жить Джеффри, когда был еще мальчишкой. Их жилище в Алабаме — с двумя комнатками и крошечной ванной — трудно было назвать домом. Мать Джеффри никогда не была счастлива, и, насколько он мог припомнить, в доме никогда не было ни фотографий на стенах, ни ковров на полу — ничего такого, что свидетельствовало о проживании здесь семьи. Создавалось даже такое впечатление, что Мэри Толливер всеми средствами избегала пустить здесь корни.

Плохо подогнанные оконные рамы вечно дребезжали, когда кто-то хлопал входной дверью, пол в кухне так покоробился, что больше напоминал скат крыши. В особенно холодные зимние ночи Джеффри спал в спальном мешке на полу в чулане — это было самое теплое место в доме.

Джимми Толливер был запойным пьяницей и частенько поколачивал Джеффри, когда тот имел неосторожность попасться ему под руку. Слава Богу, отец появлялся в их домике не часто — так, перекантоваться пару недель. Но и этого времени хватало, чтобы Джеффри успел его возненавидеть. Даже когда Джеффри уже не жил дома, а заезжал лишь изредка проведать мать, Джимми не раз набрасывался на него с кулаками.

И все же далеко не безоблачное детство не сломило волю Джеффри — скорее наоборот, закалило. У него сложилось твердое убеждение, что человек должен научиться преодолевать любые препятствия.

Размышления Джеффри были прерваны звуком распахнувшейся двери. Дэн Брок, спотыкаясь, выбрался из дома, а за ним следом его мамаша с двумя пластиковыми стаканчиками. Джеффри помолился про себя, чтобы один из них был предназначен для него, хотя кофе Пенни Брок варила отвратный.

Джеффри, с трудом сдерживая улыбку, наблюдал, как прощаются мать с сыном. Дэн нагнулся, подставляя матери щеку для поцелуя, и она воспользовалась этой возможностью, чтобы что-то счистить с его плеча, — он был одет в черный костюм. Сорокалетний Дэн Брок оставался холостяком, и на это имелась определенная причина.

Брок улыбнулся, продемонстрировав все тридцать два зуба, и направился к машине. Он был тощ и долговяз и имел несчастье выглядеть так, как и должен выглядеть гробовщик в третьем поколении. У него были длинные костлявые пальцы и ничего не выражающее лицо, идеально подходившее для утешения горюющих родственников очередного покойника. Брок не имел склонности подолгу беседовать с рыдающими над гробом, поэтому был необыкновенно разговорчив, даже болтлив, с любым, кто не являлся его клиентом. Всегда сдержанно-остроумный, но порой он шокировал окружающих своеобразным чувством юмора. Когда он смеялся, а посмеяться он любил, его рот распахивался как у Щелкунчика.

Джеффри перегнулся через сиденье, чтобы открыть ему дверцу, но Брок уже справился и сам, зажав оба стаканчика в одной огромной ладони.

— Привет, шеф, — поздоровался он, забираясь в машину, и передал Джеффри один стаканчик. — Это тебе от мамы.

— Передай, я ей очень признателен, — обрадовался Джеффри, вдыхая кофейный аромат и очень надеясь, что напиток поможет ему наконец взбодриться. Кто бы мог подумать, что обычное фото способно ввергнуть его в столь подавленное состояние. Сара спрятала снимок в ящик, словно не желая даже вспоминать, что когда-то они были женаты.

— Что это с тобой? — спросил Брок, обладавший отменным чутьем на всяческие неприятности.

Джеффри включил скорость.

— Да ничего.

Брок уселся поудобнее, вытянув вперед свои длинные ноги, похожие на ходули.

— Спасибо, что заехал. Даже не знаю, когда будет готов мой катафалк, и мамин взять не могу — у нее по понедельникам аэробика.

— Да ладно, это не проблема, — ответил Джеффри, стараясь не фыркнуть, когда представил себе Пенни Брок в облегающем трико. На ум тут же пришел мешок с картошкой.

— Какие новости о Тессе? — спросил Брок.

— Я разговаривал утром с Сарой. Вроде бы есть улучшения.

— Ну слава Богу, — с облегчением выдохнул Брок. — Я молился за нее. И ребеночка. У Господа в раю есть специальное место для детишек.

Джеффри промолчал, подумав, что на небесах имеется и другое место — для тех, кто этих детей убивает.

— Как там их семейство, держится? — спросил Брок.

— Да вроде ничего, — ответил Джеффри и предпочел сменить тему разговора. — С тех пор как оставил пост коронера, ты ведь не выполнял никакой работы для округа, так?

— Знаешь, я действительно был очень рад, когда на это место назначили Сару. Конечно, жалованье было приличное, но округ Грант стал для меня слишком большим. Из города к нам едет все больше народу, и у каждого привычки. Мне же, как сельскому жителю, очень не хотелось попасть впросак. Это ж такая ответственность! Так что я снимаю перед ней шляпу.

Джеффри знал, что под «городом» Брок имеет в виду Атланту. Подобно большинству небольших городков. Грант в девяностые годы пережил мощный наплыв искателей более спокойной жизни. Люди ехали из крупных городов в надежде найти здесь тихое и мирное поселение, расположенное в самом конце соединяющей штаты магистрали. Чем больше приезжало в округ иногородних, тем хуже становилась криминогенная обстановка. Это и послужило одной из причин назначения сюда Джеффри, уже имевшего опыт борьбы с гангстерскими группировками в Бирмингеме, штат Алабама. К тому моменту как Джеффри подписал контракт, власти предержащие округа Грант были готовы на все, лишь бы только справиться с проблемой молодежного бандитизма.