Страница 14 из 15
— И в мыслях не было. Зато теперь уверена — не в вашей безутешности, но в том, что профессор Молдер утешился. Он не с вами, он на небесах. Счастливчик!
— Он не на небесах! Он в аду!
— Все равно счастливчик!.. Извините, я пойду.
— Давай, давай! Иди, иди! К своему старому перечнику. С-сова!.. Бедный Фокс, бедный Фокс!
— Что вы сказали?!
— С-сова!
— Прощайте, миссис Молдер.
— С-сова!.. Стой! Ты же хотела что-то сообщить про моего мальчика!
— Больше не хочу.
— Стой, сказала! А ну вернись!
— А волшебное слово?
— С-сова!
— Не то. Вторая попытка. Волшебное слово?
— С-сова! Сова, сова, сова!
Бог вам судья, миссис Молдер, вам и вашему нервному срыву. Видит бог, мисс Скалли изо всех сил старалась быть доброжелательной и искренней. И ни толики лукавства, в котором вы, миссис, мельком упрекнули мисс.
Хотя, конечно, толика лукавства была, было. Не по отношению к безутешной вдове, но по отношению к пожилому джентльмену, держащемуся на расстоянии. Когда миссис Молдер обратила внимание агента Скалли на «кавалера у каштанов», агент Скалли вполне натурально изобразила недоумение: «Впервые вижу!» Оно так и есть. С тем лишь нюансом, что агент Скалли обратила внимание на «кавалера у каштанов» много ранее миссис Молдер…
Он не стоял у самого гроба, маячил на втором плане.
Он не подошел к гробу и тогда, когда священник закончил речь и произнес сакраментальное «Родные и близкие, прощайтесь с покойным…»
Он и к краю могилы не приблизился, чтобы кинуть традиционную горсть земли.
Словом, постоянно держался поодаль «кавалер у каштанов». И вместе с тем агент Скалли постоянно чувствовала на себе взгляды «кавалера у каштанов». Взгляды исподтишка — короткие, спорадические, изучающие.
Агент Скалли не первый год в ФБР, агент Скалли хорошо усвоила профессиональную методу «слежка за следящим». Она и виду не подаст, что заметила странноватый интерес к собственной персоне, но сама способна на взгляды исподтишка — короткие, спорадические, изучающие.
«Кавалер», значит? Вряд ли тривиальный «топтун». По роду занятий «топтунам» необходимы физическая форма, выносливость, незаметность. Ни по одному, ни по второму, ни по третьему параметру «кавалер» не годится в «топтуны». Слишком стар, слишком и слишком стар. В чем только душа держится! А тело? А тело держится в отменно скроенном костюме, в весьма и весьма отменно скроенном. Что есть отменная кройка для одеяний человека в летах, для «кавалера у каштанов»? Костюм, скрывающий дряблость-морщинистость ходячего скелета. Посмотреть на «кавалера у каштанов» в костюме — вроде и пристойно. Раздень же «кавалера у каштанов» донага — нормальный кошмар, краше в гроб кладут, не в «Саду отражений» будет сказано…
То ли дело Молдер, партнер Молдер! Во что бы ни был одет — в драную «джинсу», в покупную «двойку», в… ни во что… — а хорош, хорош! М-м, особенно когда ни во что…
О-о, не будем об этом, агент Скалли! Гоните мысли, агент Скалли!
Нет, а интересно все-таки поглядеть на Молдера в одежке, которую ему отдарил Ал-берт Хостин. Интересно, лицо ему тоже разрисовали? А перо, перо воткнули в… волосы? И смех и грех! Поглядеть бы!
О-о, не будем об этом, агент Скалли! Гоните мысли, агент Скалли! Еще успеете наглядеться на партнера Молдера… если верить его «Я иду! Я спешу»
А покамест к вам, агент Скалли, идет «кавалер у каштанов», спешит. Таки идет, таки «дозрел»! Ну-ну! Что скажешь, «кавалер»?
— Здравствуйте, мисс. Такое горе, такое горе… Как я понимаю, вы друг семьи Молдеров?
— Почему вы так решили, мистер?
— Вы долго беседовали с миссис Молдер…
— О, вы так наблюдательны, мистер! Если вы так наблюдательны, то по нашим с миссис Молдер лицам вы, несомненно, пришли к единственно верному выводу: я друг семьи.
— Я — тоже, мисс Скалли.
— Что — тоже?
— Друг семьи.
Однако совершенно неуязвим для сарказ-i «кавалер». Или, напротив, невозмутимо саркастичен, в свою очередь. Мол, и я такой же друг семьи, как и вы, мисс.
— У вас найдется несколько минут для беседы теперь со мной?
— На тему?
— На довольно животрепещущую тему, мисс Скалли. Я невольно расслышал кое-что из вашего разговора с несчастной вдовой…
— Невольно?
— Невольно.
— Почему я должна вам верить?
— Почему вы не должны мне верить?
— Я даже не знаю вашего имени. А вы мое знаете.
— Полагаю, вам не так важно мое имя, как то, что я вам сейчас скажу.
— Мой партнер Фокс Молдер говаривал, что как раз подобной фразой когда-то снимал в баре телок.
— Мы не в баре. И вы… не телка, прошу прощения.
— Это комплимент или оскорбление?
— Констатация факта… К тому же, меня давным-давно не занимают способы снятия телок.
— О, это видно невооруженным глазом!
— Это комплимент или оскорбление?
— Констатация факта.
— И на том спасибо.
— Пожалуйста.
— Вернемся к нашим… Молдерам.
— К нашим?
— Вы — друг семьи. Я — друг семьи. Почему бы двум друзьям… семьи не поговорить о семье в этот скорбный для семьи день?
— О ком из членов семьи конкретно? Профессора Молдера я не знала вовсе, только сегодня впервые его увидела… если можно так выразиться. Миссис Молдер я тоже увидела впервые только сегодня, а она — меня. И сдается мне, что мы обе остались недовольны увиденным.
— Вот вы сами и ответили на свой вопрос. Не поговорить ли нам о Фоксе Молде-ре? Как я невольно расслышал, вы уверены, что сын бедняги Вильяма жив?
— Я так не говорила.
— Это следует из контекста.
— Допустим. Но все же — кто вы?
— Друг семьи.
— А кроме того?
— Скажем, член некоего консорциума, представляющего определенные глобальные интересы.
— И какие именно?
— Интересы, которые были бы поставлены под угрозу злополучной дискетой с икс-файлами… которой, впрочем, у вас больше нет.
— Ну наконец-то слово произнесено! Все-таки дискета. Я все ждала, когда вы ее упомянете!
— Видите, я не обманул ваших ожиданий.
— И эти, как вы изволили выразиться, поставленные под угрозу интересы достаточно… интересны, чтобы ради них жертвовать человеческими жизнями?
— Господи, ну разумеется! Человеческая жизнь! Безделица какая, право!
— Что вы знаете про Фокса Молдера?
— Знаю, что он мертв.
— Вы добросовестно заблуждаетесь. Или недобросовестно лжете.
— Я никогда не заблуждаюсь. И пришел сюда, в «Сад отражений», не для того чтобы лгать вам.
— Тогда зачем же? Я-то думала, проститься с профессором Вильямом Молдером. Нет?
— Я пришел, чтобы предупредить… Ваша жизнь тоже под угрозой, мисс Скалли.
— Это угроза?
— Это сообщение.
— Вот что! Оставьте меня в покое!
— Вас оставят в вечном покое. Вас убьют одним из двух способов. Нашлют на вас профессионального киллера. Не исключено, выходца из вашей же конторы. Он прикончит вас либо в доме, либо в гараже. Незарегистрированное оружие останется на месте преступления. С фальшивыми документами, неотличимыми от подлинных, он в сорок восемь часов покинет пределы страны. Занавес!
— Безделица какая, право… как вы тут выразились… Ладно. Первый способ. А второй?
— Он или она, которых вы считаете очень близким человеком, назначит вам встречу или без приглашения появится у вас дома. Очень близкие люди могут ведь являться без приглашения? И мы им всегда рады, не так ли? Сюрприз, сюрприз! Вы же не заподозрите в очень близком человеке собственного убийцу, не так ли?.. Ну и далее — смотри первый способ. С поправкой на то, что отпадают фальшивые документы и выезд из страны. Очень близкий человек вне подозрений роняет скупую слезу на вашей могиле. Занавес!
— Браво! Мистер…
— Гантенбайн.
— Вы были очень близким человеком профессору Молдеру? Не уронили сегодня скупую слезу?
— Мисс Скалли, у вас безупречная логика, но она женская. Зачем бы я стал вас посвящать во все это?
— Зачем кому-то желать моей смерти?