Страница 15 из 15
Комиссия по расследованию профессиональной этики
Штаб-квартира ФБР
Вашингтон, округ Колумбия
День четвертый
11:01
Тот же крепкоголовый председатель энергично продолжал:
— …в том числе неподчинение своему непосредственному начальнику и оперативные действия, противоречащие данным инструкциям. Что вы можете ответить на эти обвинения, агент Малдер?
Малдер, сдерживаясь, сказал:
— Более дюжины людей потеряли жизнь, вероятная угроза гибели нависала еще над многими, а вы хотите, чтобы я действовал строго по протоколу?
— Вы не получили необходимого допуска для этого расследования…
— Потому что я знал, что такой допуск мне просто никто не даст. Что ж, мне сидеть и ждать, пока гибнут люди? По-вашему — так?
— Вы также нарушили Федеральный Кодекс в части, которая определяет…
Малдер повысил голос:
— Катастрофа могла разразиться в самое ближайшее время. А кроме того…
Председательствующий тоже повысил голос:
— Вы подвергли себя и, возможно, других людей воздействию высокотоксичных отходов!..
— Ах, по-прежнему токсичных отходов? Значит, старая версия до сих пор в силе? Вы же читали мой доклад, объясняющий причины исчезновения Макса Фенига!
— Ваш доклад не подлежит обсуждению в процессе нашего разбирательства. Он засекречен…
— Засекречен? От кого? От меня?
— От людей, не имеющих допуска к секретным материалам…
— Я сам вел это расследование!
— На забывайтесь, Малдер!..
— Виноват, сэр. Однако у меня есть дополнительные улики, подтверждающие мою правоту, — сказал Малдер. — Фотографии, удостоверяющие, что Макс Фениг был некогда госпитализирован — и не просто так, а из-за некоего объекта в его мозге. Кстати, такой же объект находится в мозге еще по крайней мере двоих людей!.. .
— Это не имеет отношения к делу! — прервал его председательствующий.
— Его забрали пришельцы. Все это знают! Во всяком случае — присутствующие в данной комнате!..
Двое других членов Комиссии не поднимали глаз от блокнотов.
Председательствующий пришлепнул по столу ладонью.
— Полковник Хендерсон дал официальные показания, что тело Макса Фенига было найдено через два часа после так называемого похищения — в грузовом контейнере на одном из складов морского порта. Следов насилия на теле не обнаружено. Смерть наступила именно вследствие отравления. Заключение медицинской комиссии прилагается. Что вы на это скажете, Малдер?
Малдер помолчал.
— Ну что тут еще сказать? Как я могу опровергнуть ложь, которая скреплена официальной печатью? И если уж расследовать чьи-то действия, так именно полковника Хендерсона! Вы его допрашивали?
— Допрашивать полковника Хендерсона нет необходимости!
— Вот именно.
— На этом все, мистер Малдер. О решении Комиссии вам на днях сообщат. Малдер неловко поднялся.
— Вы, конечно, можете отрицать все, что я видел, можете не придавать значения всему, что я там нашел. Если вам так надо для собственного спокойствия — пожалуйста! Но недолго вам осталось скрывать эти факты, потому что слишком много других людей знают, что именно произошло в Таунсенде. И что произошло в некоторых иных местах — тоже. И никто — слышите? никто! — никакое государственное агентство не имеет юридического права скрывать истину.
— Довольно, агент Малдер! Он взялся за костыли.
Штаб-квартира ФБР
Вашингтон, округ Колумбия
День четвертый
Около 15:00
Крепкоголовый председатель Комиссии с торопливостью, свидетельствующей то ли о ярости, то ли о полной растерянности, пробежал через колоннаду, скатился по ступенькам к небольшому внутреннему пруду и остановился напротив человека, стоящего в проеме бокового подъезда. Теперь со стороны солнца их не было видно.
— Зачем вы отменили наше решение? — сдавленным голосом спросил он. — Я узнал об этом десять минут назад. Зачем нужны эти игры в добреньких начальников, сэр? Поведение Малдера было не только нарушением профессиональных инструкций Бюро, но и, без всяких сомнений, — федерального законодательства…
— Верно, Мак-Граф…
— Тогда я не понимаю, — на тон ниже сказал председательствующий. — Выводы нашей Комиссии были абсолютно непробиваемы, вы испортили последнюю нашу возможность избавиться от него.
Человек в дорогом и все-таки мешковато сидящем костюме неторопливо сказал:
— Спасибо вам, Джо. Вы проделали действительно большую работу. Но мы с вами прекрасно знаем, что расследование Малдера — это всего-навсего расследование одиночки, страстно любящего свое дело, но не имеющего возможности реально завершить его. — Он повернулся, и глаза из-под прищуренных век глянули остро и недружелюбно. — Кроме того, существуют определенные профессиональные обстоятельства: Малдер — ценный работник, несмотря на его некоторую строптивость время от времени, а таких работников у нас, прямо скажем, не слишком много…
— Простите, сэр, мы не можем ставить под удар наши национальные интересы!
— Какие национальные интересы, Джо?
— Интересы правительства и ФБР. Наконец, интересы той группы людей, которых мы с вами оба хорошо знаем. Нельзя отдавать дело в руки такого человека, как Малдер. Ведь он знает — или считает, что знает — довольно много.
Человек в мешковатом костюме усмехнулся и без интереса поглядел на осеннее небо, распластанное над двориком, на веселую воду пруда, как будто тоже заполненного нежной небесной синью, на простор, открывающийся за сквозной колоннадой. Впрочем, усмешка сразу сбежала с его лица.
— Еще старый дон Корлеоне говорил, Мак-Граф: «Своих друзей всегда держите поблизости от себя. А своих врагов держите еще ближе».
Он отвернулся от председательствующего и пошел вдоль пруда, вдоль просвечивающей синим воздухом колоннады.
Человек, которому некуда спешить.
Мак-Граф долго смотрел ему вслед.