Черная свита

— Так отойди на два шага в сторону, баран деревенский.

Молодой аристократ покраснел словно вареный рак и, схватившись за меч, вскрикнул:

— Я шевалье Масси, второй сын барона Буржика, верного вассала великого герцога Ратины, вызываю вас на поединок!

— Я граф Ройхо, принимаю вызов, — ответил я, и поинтересовался: — Где и когда деремся?

— На ристалище храма Бойры Целительницы. Сейчас!

"Нормальный выбор, — отметил я. — Днем, в Белом городе все дуэли только вблизи храмов. А если дело касается ристалища Бойры Целительницы, то для проигравшего бойца всегда имеется возможность попросить помощи у богини. Жрицы услышат зов и остановят поединок. Дрейфит соперник, впрочем, это и не удивительно, если он когда и дрался на дуэли, то вряд ли всерьез".

— Согласен, — сказал я. — Выбираю ируты без доспехов и защиты. Бой насмерть.

Аристократ побледнел, видимо, он ожидал чего-то иного, может быть, боя до первой крови и лишения оружия, а тут реальная смерть над головой нависла. Однако отступать он не стал, а согласно кивнул головой:

— Отлично! Я убью вас, сударь.

— Поглядим.

Сказав это, я посмотрел на своих товарищей. Альера и Эхарт тоже не зевали, и получили вызовы на дуэль от молодых шевалье (благородных людей без титула), которые все оказались с материка Анвер из владений великого герцога Ратины. И только один из них остался в стороне, и занял позицию свидетеля.

Все было решено, и уже через пятнадцать минут, в сопровождении патруля городской стражи и нескольких десятков зевак, двигаясь прямо по проспекту Славы, мы прибыли на ристалище у храма Бойры. Здесь нас встретили дежурные судьи, которых выделяли на весь день в места для проведения боев, две жрицы, пожилой офицер городского гарнизона в чине лейтенанта, и чиновник Секретариата Верховного Имперского Совета.

По очереди, парами, мы подходили к трибуне, на которой расположились судьи, и представлялись. Нас обследовала одна из жриц, пожилая тетка с простодушным лицом, которая поводила руками вдоль наших тел в поисках запрещенных в честном бою артефактов и амулетов, и председатель судейской коллегии, чиновник Секретариата, поинтересовался, не хотим ли мы примириться, и разрешить наши разногласия мирным путем. Мы, конечно же, не хотели, и первой на ристалище вышла пара граф Ройхо — шевалье Буржик.

Мой противник и я оставили свои кошельки и мелкие вещицы товарищам, и выдвинулись на покрытую утрамбованным серым речным песочком в смеси с мелкой галькой просторную площадку. Отдали один другому салют, клинок резко вверх и вниз. Застыли. Ждем команды. И как только слегка подвыпивший капитан гарнизона отдал ее, мы начали действовать.

Противник бросается на меня, и я делаю шаг навстречу. Расстояние сокращается, и сталь наших ирутов столкнулась. От клинков посыпались искорки, произошел размен ударами и, не желая затягивать поединок, я перешел в наступление. Диагональный удар. Противник его отводит, надо сказать, вполне неплохо, и после этого сам хочет контратаковать. Его замах практически безупречен. Но я прыгаю вперед, и слева направо, делая длинный выпад, острием клинка вспарываю горло шевалье Буржика.

На секунду он застывает на месте, его рот раскрыт и ловит воздух, а из горла с посвистом выливается кровь. Прямой удар с ноги в грудь противника и, не успев испачкать меня кровью, второй сын барона валится на спину. Победа! Но большого удовлетворения от нее нет, и она воспринимается как рабочий момент. Противник заведомо был слабее меня, и я знал, что так или иначе, но загоняю его и прикончу, показательно, быстро и без затей. Есть мнение вышестоящих командиров создать Черной Свите репутацию жестких бойцов и, на мой взгляд, это правильное мнение.

Я вернулся к трибунам и стал наблюдать за поединками Альеры и Эхарта. Оба выпускника "Крестича", действовали так же как и я, быстрый размен ударами, наступление, и смерть противника. Все как на тренировках. Правда, Эхарт смазал свой удар и клинок Нунца хоть и задел голову противника, но не прикончил его. Бой был прекращен жрицами Бойры Целительницы, и Эхарт смог остановить повторную добивающую атаку. Его клинок, лишь слегка изменив траекторию, не соприкоснулся с головой упавшего шевалье, и только взрыхлил песок рядом с ним. Но это и не важно. Три первых дуэли прошли, и все они закончились нашей победой. И даже тот, кого спасли жрицы, вряд ли выживет, у него черепная коробка вскрыта, и долго он не протянет, а если, вдруг, шевалье все-таки оклемается, то останется на всю жизнь дураком или инвалидом.

К нам подошел капитан из судейской коллегии и осведомился, не желаем ли мы забрать снятое с тел наших противников оружие и украшения прямо сейчас. Мы не желали. Тогда он поинтересовался, куда отправить трофеи. И естественно, мы назвали Старый Дворец и казарму Черной Свиты. Офицер наклонился ко мне и дыхнул в лицо перегаром. При этом его раскрытая левая ладонь оказалась между нашими телами, так, чтобы этого не было видно с трибуны.

Я все понял правильно. Хочешь, чтобы трофеи доехали до указанного адреса без потерь и быстро? Позолоти ручку. Хм. Каждый живет, как может, и капитан гарнизона нашел себе дополнительный приработок. Ну, что же, я не жадный, и из кошелька появился иллир, который опустился в ладонь офицера. И заверив нас в том, что все будет в лучшем виде, военный судья исчез.

— А может быть, не стоило ему денег давать? — спросил меня Эхарт.

— Думаю, что от одного золотого я не обедняю, а добыча с тела каждого нашего противника стоит вполне прилично. Один ирут около десяти иллиров, да побрякушки под сотню.

Эхарт не возражал, мы замолчали, и прислушались к громкому голосу Альеры, который прижал в уголок четвертого шевалье с материка Анвер, и допытывался у него, кто же надоумил молодых дворян напасть на воинов Черной Свиты. Бледный аристократ прижался к деревянной стене трибуны, теребил рукоять меча и что-то мямлил, а Виран схватил его за камзол и, встряхивая, спрашивал:

— Так кто вам сказал, что можно гвардейцев убить и на этом славу заработать?

— Д-д-да, все го-говорят, — дворянин стал заикаться.

— А конкретнее? Имена, фамилии, адреса?

— Я ничего не знаю. Вчера мы были в салоне мадам Кристины, и там услышали, что сегодня после полудня будет потеха, травля черных плащей.

— От кого услышали?

— От барона Кея Финера.

— И где можно найти этого барона?

— В салоне, он там почти каждый вечер бывает

— А где находится салон мадам Кристины?

— Улица Хальден, дом восемь. Отпустите меня господа. Я ведь не оскорблял вас. Прошу вас, господа…

Если бы Альера продолжил расспрашивать шевалье, то, наверное, он бы обмочил свои белые лосины. Но поскольку было видно, что какой-то там по счету сын неизвестного нам "домашнего" барона ничего толком не знает, Виран смилостивился, отпустил его и велел валить из столицы, лучше всего записаться добровольцем в один из отрядов, которые отбывают на фронт с ассирами. Шевалье, путаясь в ножнах ирута, бегом припустил на выход с храмового ристалища, а Альера подошел к нам, и спросил:

— Ну что, с почином, господа гвардейцы?

— Да, — мы с Эхартом ответили одновременно, переглянулись и заулыбались.

— Что делаем дальше? — спросил Виран.

— Предлагаю отправиться в какой-нибудь театр, — предложил Нунц. — Отдохнем и еще кого-нибудь на поединок вызовем. Сегодня, может быть, еще успеем подраться, а то я только размялся.

— Не пойдет, — вклинился я. — Вечер уже и все ристалища до утра закрываются. А драться с кем-то на улице, значит, нарваться на конфликт с Секретариатом Верховного Совета. Поэтому, чтобы за этот вечер провести еще по одному поединку надо выезжать за пределы Белого города, а нам это пока запрещено. Или же придется помахать клинками в одном из особняков, не на виду простых горожан и гостей столицы. Здесь это в порядке вещей и не под запретом.

— И что предлагаешь? — Виран посмотрел на меня.

— Навестить салон мадам Кристины, которую упоминал выживший шевалье, и посмотреть, что там за компания собирается. Глядишь, самого Финера прихватим, который мальчишек-провинциалов на убой кинул, и я сам им займусь. А если его не застанем, так хоть отдохнем и посмотрим, как здесь благородные люди вечера коротают. Затем вернемся в казармы, так как ночевать в незнакомых местах пока не стоит