Колесо Войны

Сахаров Василий Иванович

Колесо Войны

Глава 1

Хмурое и неласковое осеннее небо посылало на землю дождь. Сильный холодный западный ветер раскачивал деревья и срывал с них остатки желто-красной листвы. Температура воздуха всего за пару часов упала с пятнадцати градусов по шкале Боффа до ноля. Серый грунт северных пустошей раскисал и на глазах превращался в бурую болотную жижу. И в такую пору любое живое существо, особенно разумное, стремится найти надежное теплое укрытие, в котором бы можно было пересидеть непогоду. Однако вождь рода Океанских Ястребов Фэрри Ойкерен, не взирая на ненастье, оставил удобную охотничью заимку в сорока километрах от зимнего поселения его рода, вскочил на своего верного боевого лося, и в полночь помчался к горе Анхат. А телохранители главы рода, два десятка прошедших вместе с ним через горнило жестокой войны с Акулами воинов, последовали за ним.

Северяне были сильными людьми. Они мчались половину ночи и уже утром оказались на месте. И ни один из воинов не пожаловался на природные условия, ибо это не пристало настоящему мужчине, который идет за своим вожаком. Тем более что телохранители знали, из-за чего Ойкерен торопился в поселение, и понимали его. А причиной этому послужило известие о том, что старший сын вождя, сотник Мак Ойкерен, который вместе со своими разведчиками совершал рейд к горе Юххо, попал в плен к остверам. А его сотня была разбита, и только три десятка воинов и один шаман смогли вернуться назад. Это было серьезно, потому что таких потерь в мужчинах род не нес вот уже четыре года, с того самого момента, когда вместе со всем своим племенным сообществом Десять Птиц Океанские Ястребы покинули берега океана Форкум. И раз так, то следовало разобраться, как это произошло и каковы причины разгрома одной из лучших разведывательных сотен рода. Поэтому вождь начал действовать сразу же, как только к нему прибыл гонец из патрульного отряда, который прикрывал стоянку Океанских Ястребов с юго-западного направления.

Мощный и сильный бык Ойкерена оторвался от сохатых, на которых ехали его боевые товарищи, и первым влетел на территорию зимней стоянки своего рода. Здесь вождь остановил своего лося, и огляделся. С небес продолжают литься потоки холодной воды. Темные тучи скрывают солнце. Ближайший ручей превратился в небольшую мутную речушку. А самого поселения, которое раскинулось на нескольких больших холмах вокруг захваченной месяц назад деревушки местных дикарей, практически не видно. Однако Ойкерен смог разглядеть несколько больших шатров на склоне ближайшего холма, пару крепких деревянных строений, и патруль из трех спешенных воинов, которые тоже заметили его и поспешили к нему навстречу.

Охранники приблизились. Снизу вверх они посмотрели на вождя, и Ойкерен обратился к старшему среди них, высокому тридцатилетнему мужчине с косым шрамом через все лицо, которого он знал по боям за родной город Океанских Ястребов Таравин:

— Здравствуй Увиэ. Воины из сотни Мака уже прибыли в лагерь?

— Здравствуй вождь. Да, разведчики прибыли, — Увиэ кивнул. — Только что. Они опередили тебя всего на несколько минут.

— Сколько их?

— Тридцать два человека и молодой шаман Вервель Семикар.

— Где они?

— Сотню встретил шаман Риаль Катур. Воины отправлены в казарму рядом с общинным домом, а десятники и Вервель поехали к твоему дому.

— Хорошо, — сказал Ойкерен, повернул своего быка в сторону деревушки, где в домах убитых нанхасами людей проживали шаманы, он сам и наиболее авторитетные люди рода, и бросил назад: — Моим воинам скажи, что пока они могут быть свободны. Пусть отдыхают.

Копыта лося шлепали по лужам. Вождь пересек лагерь, оказался за невысокими стенами деревушки и остановился у своего дома, крепкого бревенчатого здания в два этажа, где раньше проживал местный староста. Он спрыгнул наземь и передал лося подбежавшему к нему подростку, одному из младших сыновей. Затем Фэрри прошел в дом и скинул насквозь промокший тяжелый плащ на руки третьей жене, симпатичной девушке лет девятнадцати с выпирающим вперед небольшим животиком. И узнав у нее, что прибыли гости, которые его ждут, он затянул на поясе ремень, поправил ножны с черным кривым атмином из метеоритного железа, сделал несколько широких уверенных шагов прямо по коридору и оказался в светлой просторной горнице.

Ойкерен остановился, взглядом хозяина окинул помещения, всмотрелся в лица сородичей, которые уже ждали его, и прошел во главу стола. Вторая жена должна была принести горячий взвар, и только после этого, согласно устоявшемуся в жилище вождя обычаю, когда гости отведают питья, начнется серьезный разговор. А пока женщины не было, глава рода еще раз глазами пробежался по каждому человеку за столом. Всего их было пятеро, два воина, два шамана и миниатюрная красивая девушка. И настраивая себя на разговор, успокаиваясь и отгоняя прочь недобрые предчувствия, которые одолевали его последние несколько дней, Фэрри Ойкерен постарался дать людям перед ним краткую характеристику.

Первым слева сидел грязный и промокший, несколько нескладный русоволосый мужчина с резкими чертами лица, Вервель Семикар, который считался одним из лучших молодых шаманов рода. Правда, Вервель всегда старался держаться в тени, был сам себе на уме, осторожничал и сторонился своих сверстников. Это ему часто ставили в упрек, так как общество Океанских Ястребов ценило смелых, лихих, задорных и веселых людей, которые шагают по жизни прямо и ничего не боятся. И если бы шаман был послабее, то его просто загнобили бы. Однако стержень в душе Вервеля был крепкий, он всегда мог постоять за себя, а его прирученные духи из дольнего мира, которые есть у каждого северного чародея, могли многое, и шаман уже успел показать себя в боях с населявшими пустоши дикарями. Кроме того, Семикар был выходцем из большого и влиятельного семейства. Он имел многочисленных родных братьев, в большинстве своем тоже чародеев. И ко всему этому шаман являлся одним из немногих друзей Мака Ойкерена, которому, несмотря на молодость, со временем прочили место вождя. И вот, Вервель здесь. А его старший брат Чердык, друг детства Мак и почти семь десятков разведчиков остались в пустошах. И именно он является основным носителем информации о том, что случилось с сотней Океанских Ястребов.

За Вервелем, плечом к плечу, кидая на главу рода опасливые и виноватые взгляды, расположились два приземистых широкоплечих бородатых крепыша, десятники из разбитой сотни. Судя по всему, только они из всех старших воинов и уцелели, а иначе бы их было больше. С ними все понятно. Оба десятника честные опытные бойцы, которые воевали с Акулами и их союзниками, а при миграции Десяти Птиц, покинув палубы боевых кораблей, оседлали лосей, стали дальними разведчиками и честно выполняли приказы своего командира. Так что здесь и сейчас, скорее всего, они будут просто свидетелями, которые подтвердят или опровергнут слова Вервеля.

Глаза вождя сместились направо и остановились на совершенно седом длинноволосом человеке в перетянутом на поясе ремнем теплом коричневом балахоне, который встретил его взгляд своим взглядом. Это был верховный шаман всего рода, которого звали Риаль Катур. Обесцвеченный старческий взор чародея был твердым, и сам древний шаман, которому уже давно перевалило за сто лет, несмотря на более чем преклонный возраст, выглядел крепким и бодрым. Прямая спина и вскинутый немного вверх острый подбородок говорили о том, что Катур как всегда спокоен и уверен в себе. И только левая рука, которая пальцами выбивала на столешнице неслышную дробь, была свидетельством того, что старика что-то гнетет. Что это, было понятно без слов. Наверняка, Катур думал о гибели одного из шаманов рода, своего любимого ученика Чердыка Семикара, не очень умелого и умного, но усидчивого, старательного и сильного человека, смерть которого, вне всякого сомнения, ослабит род.