Замок Дор

— Это всего лишь снотворное, чтобы она успокоилась, — ответил он. — Дебора, служанка, дала мне это — на всякий случай.

— Какого рода снотворное?

Хозяин «Розы и якоря» извлек из кармана маленький пузырек.

— Там ничего не осталось, — сказал он. — Дебора велела дать ей всё. Оно подействовало гораздо быстрее, чем я думал.

Он передал пузырек доктору, тот вынул пробку и понюхал.

— Яблочный сок, — объявил он, — или что-то похожее. — Сунув палец в пузырек, он попробовал на язык, и этот вкус сразу же напомнил ему тот вечер год назад, когда ему и Ледрю поднесла прощальный кубок сама Линнет. Но в этом пузырьке содержалась какая-то более терпкая жидкость.

— Вы знаете, где служанка взяла это? — спросил он. — У вас в винном погребе есть подобный напиток?

Хозяин гостиницы покачал головой.

— Насколько мне известно, нет. С ней все будет хорошо, правда ведь?

Доктор Карфэкс, охваченный дурным предчувствием, посмотрел на спящую Линнет.

— Не знаю, — медленно произнес он. — Этот напиток был сильнодействующим средством, и, не зная его крепости… — Он перевел взгляд на хозяина гостиницы. — Вы помните, как год тому назад прихватило сердце у нотариуса Ледрю, под вашим кровом?

— Боже мой, но вы же не думаете…

— Говорю вам, я не знаю. Но я сильно встревожен.

Он заметил какой-то браслет на левом запястье Линнет и, дотронувшись до него, понял, что это тот самый наручень, который она нашла, когда они вдвоем укрывались от грозы во рву Замка Дор.

— Она всегда это носит? — спросил доктор.

Марк Льюворн внимательно посмотрел на наручень.

— Я никогда не видел это прежде, — ответил он. — У нее этого не было, когда я принес ее сюда. А все тот проклятый мошенник, который вломился в дверь, — он и надел. Черт возьми, я еще с ним разберусь.

Доктор Карфэкс положил руку на плечо Льюворна.

— Оставьте его, — спокойно произнес он. — Я за всё отвечаю. Он недалеко ускакал: каких-нибудь несколько миль по дороге, если не ошибаюсь. Идите сюда, помогите мне завернуть ее в одеяла, и мы снесем ее вниз. Мы должны отвезти ее в больницу, а до Бодмина не меньше тринадцати миль.

Высунувшись в окно, доктор окликнул кучера, который стоял возле четырехместной кареты.

— Вам предстоит долгая поездка, Дингль, с больной женщиной в качестве пассажирки. Пожалуйста, попросите мистера Трежантиля и мисс Мэри выйти и уступить место мистеру и миссис Льюворн.

Он снова повернулся к Льюворну.

— С вашего позволения, — сказал он, — я впрягу оставшуюся лошадь в ваше ландо и поеду в нем сам. Это будет нелегко, но ничего не попишешь. На моем попечении еще два пациента, и я должен доставить их туда, где они живут. Если ваша жена проснется по пути в Бодмин, — он сделал паузу и взглянул на наручень, охватывающий запястье Линнет, — весьма возможно, что она вас не узнает и будет звать молодого Тристана, называя его, таким образом, по фамилии. Если так случится, отнеситесь к ней с терпением, если можете, и не задавайте вопросов.

Марк Льюворн, лицо которого сморщилось от горя, вцепился в рукав доктора.

— Не оставляйте меня с ней одного, доктор, — умолял он. — Давайте поедем вместе — ну хотя бы часть пути. Вы же, конечно, не поедете сегодня вечером в Трой?

— Нет, — ответил доктор, и голос у него был как-то странно спокоен. — Мой следующий визит — всего за две мили отсюда, и, быть может, как вы и предлагаете, нам лучше ехать вместе.

Минут через десять два экипажа отъехали от «Индийской королевы», в которой теперь царило безмолвие. Карета следовала за ландо; затем, вместо того чтобы продолжить путь по дороге на Бодмин, доктор Карфэкс, ехавший впереди, вдруг свернул налево, на тропинку, которая вела к Замку ан-Динас.

ГЛАВА 30 «…Тогда умру я от любви к тебе»

Ведь если так и не придешь ко мне,

Тогда умру я от любви к тебе.

Доктор Карфэкс инстинктивно выбрал кратчайший маршрут. Если он рассудил верно, то эта узкая тропинка проходит мимо старого оловянного рудника, который он заметил еще утром, а дальше она доведет их до подножия Замка ан-Динас. Этот путь, должно быть, выбрал и Амиот, ускакавший как сумасшедший десять минут назад. Сейчас вряд ли имело значение, какой демон прошлого завладел парнем. Он был не призрачной фигурой, порожденной этим туманом на вересковых пустошах, а живым юношей из плоти и крови, с которым после пьяной драки могло произойти несчастье. По крайней мере, почва была твердая, так что лошади и экипажу легче было передвигаться; и дождь прекратился, только туман еще не рассеялся.

Доктор Карфэкс, сидевший на козлах, оглянулся — карета следовала за ним на расстоянии примерно в двадцать ярдов. Должно быть, Льюворн отдал приказ кучеру, предпочтя этот рискованный крюк поездке в Бодмин наедине с женой, которую опоил зельем. Одна-две мили в сторону могли стать вопросом жизни и смерти, но у Карфэкса не хватило мужества, чтобы остановиться и сказать об этом мужу Линнет и приказать ему вернуться на дорогу, ведущую в Бодмин. Разум и рассудительность не играли почти никакой роли в событиях этого дня, и вполне могло случиться так, что Линнет пробудилась бы от своего глубокого сна, а когда к ней вернулось сознание, начала бы бороться за свободу, таким образом выдав себя с головой. Где-то впереди, под покровом тумана, скакал верхом ее возлюбленный. Быть может, как только Амиота найдут и задержат, его удастся отправить обратно в Тресаддерн, поручив заботам Трежантиля и юной Мэри, а сам Карфэкс сопровождал бы Льюворна с женой все тринадцать миль до Бодмина.

Предприятие рискованное, но другого выхода из ситуации доктор не видел. Единственным врагом было время: не сгущающиеся сумерки, которые скоро окутают их, не летящие часы — но причудливое, призрачное время, которое явилось к ним из погребенного прошлого и удерживает их в плену.

Ландо уже почти покрыло вторую милю и тропинка пошла в гору, к Замку ан-Динас, когда Мерлин, оставшаяся лошадь хозяина, тащившая экипаж, насторожилась и, остановившись, заржала. В ответ раздалось ржание из тумана впереди, и, когда доктор Карфэкс отвел ландо в сторону, высоко подняв хлыст, чтобы предупредить Дингля на козлах кареты, к ним по дороге устремился Мэрман, сосед Мерлина по стойлу. При виде своего друга он снова заржал и резко остановился. Лошадь была без всадника, ее била дрожь. В считанные секунды доктор спустился с козел и вдвоем с кучером впряг испуганное животное в ландо, рядом с его приятелем.

— Он сбросил всадника, — заметил Дингль, — и тут уж не его вина.

— Или его отпустили, — возразил доктор, — поскольку всадник добрался до конца своего пути.

Он обозрел местность по обе стороны от себя, насколько позволял туман. Возвращаясь в мыслях к утренней прогулке, он вспомнил, что тропинка, на которой они сейчас находятся, пересекается с дорогой, проходящей под Замком ан-Динас, примерно в ста ярдах от оловянного рудника. Он заметил тогда дымовую трубу и сараи, построенные на склоне слева от дороги, и сейчас, всматриваясь вперед, различил ту же самую трубу, стоявшую как гигантский часовой, только теперь она была видна с противоположной стороны. Когда доктор сидел в гостиной Тресаддерн-Фарм, поджидая возвращения экскурсантов из Сент-Колумба, он взглянул на карту Трежантиля, лежавшую на столе, и прочитал название оловянного рудника: Ройялтон. Конечно, это была современная английская форма, соответствующая Tre-Kyning, или «город правителя», а современный манор Трекеннинг находится примерно в двух милях западнее этого рудника. Однако в корнуэльском языке тоже имеется слово «ryal», и вполне могло случиться, что оловянный рудник на том месте, где несколько веков назад под крепостью на холме стоял дом правителя, носит древнее имя, напоминающее о былом величии — Ройялтон. Таким образом, если его догадка верна и дом правителя стоял когда-то ниже укрепленного замка, то разве не станет друг и брат по оружию этого самого правителя, Динаса, скрываясь после поединка, разыскивать своего друга в его доме, а не в крепости?