Страница 83 из 83
Я тупо гляжу на яблоко.
— Не ты первая среди волшебного народа поражена салайх-шиол, дитя мое, — ласково продолжает Грианна, — а обряд очищения не всегда полностью изгоняет вампирскую скверну. Но если яблоко тебе не по вкусу… — Она щелкает зубами, и вместо яблока появляется горсть посеребренной ежевики. — Тогда возьми ягоды. — Ежевичный сок оставляет у нее на ладони пятна, темные, словно вампирская кровь. — Попробуй, — негромко просит она.
Из дальних уголков сознания до меня доносится шепоток, он напоминает о волшебных сказках, о соблазнах и ядах. Я не решаюсь протянуть руку.
— Дитя мое, я приберегу для тебя другую смерть, не такую пошлую, как от отравленных плодов! — Она улыбается, ее черные клыки остры, а в светло-серых глазах загорается потусторонний желтый свет, и порыв ветра доносит до меня дуновение ее запаха — словно от мясного прилавка. — Даю тебе слово, они не причинят тебе вреда.
Ее слово — не просто слово чести, и магия за этим проследит. Впрочем, мне уже все равно. Я беру одну ягоду. Стоит мне вдохнуть ее густой аромат, как рот наполняется слюной, и я кладу ежевичину на язык и закрываю глаза, ощущая, как стекает в горло ее сладкая кровь. Все тело трепещет от золотистого нахлынувшего здоровья, я и не ожидала, что такое может быть от одной ягоды.
— Вот видишь, дитя мое, ничего плохого не случилось, — бормочет Грианна, и пальцами, кончики ногтей на которых выкрашены черным, кладет мне в рот еще одну ягодку. — Кроме того, моя королева предлагает тебе убежище. — Голос ее повышается. — Ее предложение действительно в течение одного года и одного дня, если ты не согласишься родить ребенка.
По толпе волшебного народа пробегает взволнованный ропот.
Все понимают, что пообещала мне поука и чем это грозит.
Королева предлагает мне свое покровительство. Кроме того, она — то ли намеренно, то ли нет — дает мне год и день на то, чтобы придумать, как снять проклятие дрох-гвиде, найти другой выход, не тот, который навязывает мне волшебный народ… Но это значит, что мне нужно сделать выбор.
Убежище или смерть.
Когда мне удается заснуть, я вижу сон. Снова и снова я вонзаю в демона кинжалы. Снова и снова разверзается его пасть и передо мной зияет бездна, глубокая, черная. Снова и снова я падаю…
Но Грейс обнимает меня и тянет, и клинки выскальзывают из его груди, и черная кровь хлещет в воду, словно чернильный смерч. Грейс толкает меня на алтарь, заставляет вжаться спиной в свое тело, наклоняется надо мной с улыбкой. Ее кудри расплываются вокруг головы темным ореолом. Глаза у нее бестрепетные, решительные, непоколебимые; уверенным и одновременно бережным движением она застегивает у меня на шее цепочку с пентаграммой. А над ней, за ней разверзается чернота бездны, она нависает, нацеливается…
И вот я стою в сквере у церкви Святого Павла в Ковент-Гарден. Я смотрю в безоблачное голубое небо над головой и наблюдаю, как посреди всей этой пустоты парит одинокая черная ворона. Такая же пустота заполняет сейчас все мои мысли, все мое тело, всю мою душу.
День Всех Святых.
Я пришла помолиться за мертвых.
Я пришла помолиться за Грейс.