Страница 16 из 54
Весь следующий день занял переход через хребет и отыскание укромной долины, где Белов решил оставить ирбиса и коня. Снежный барс обещал охранять жеребца, по расчётам, связаться ментально с ирбисом можно с любого соседнего хребта и побережья Иртыша, каким бы путём не возвращался сыщик. Тогда Снежок погонит коня в указанное человеком место, хищник предупредил, что через десять дней бросит коня и пойдёт по следу выручать своего друга. Десять было половиной максимально усвоенного зверем числа. Обучал ирбиса счёту старейшина довольно просто, по количеству пальцев на лапах, каждый день барс будет отмечать царапиной следующего когтя на дереве. После комплекта царапин передних лап пойдёт искать двуногого друга.
Растроганный любовью ирбиса, сыщик чуть не прослезился, пообещав вернуться раньше отпущенного срока. Впервые за последние ночи, он выспался под охраной снежного барса, самоотверженно давшего другу набраться сил перед опасной дорогой. Благо, выспался подполковник всего за четыре часа и ушёл из долины, ёжась от капель росы, скатывавшихся за шиворот с ветвей деревьев. Двигался он, не спеша, стараясь не слишком промокнуть, внимательно вслушивался внутренним взором в окружающий мир, выискивая людей. Накануне вечером уралец прикинул самый удобный путь на вершину хребта, которого сейчас придерживался. Основные трудности он ждал в следующей долине, где жило племя хранителей, предпочитая сохранить свои силы для рывка через неё. Привычно взбираясь на гору, обдумывал, как ни странно, стоит ли возвращаться домой, в своё время. Сможет ли он вернуться к работе по найму, на что будет жить?
На вершине хребта Белов оказался только к полудню, как он и рассчитывал, роса к этому времени высохла, быстрому движению ничто не мешало. Спуск в долину занял не больше двух часов, дальше предстояло пересечь больше двадцати вёрст пастбищ и кочевых угодий аборигенов-хранителей. При этом желательно не попасться на глаза и не оставить заметных следов, хотя со следами не страшно, обратно сыщик твёрдо решил двигаться по реке. Женщина наверняка не одна и не сможет повторить его передвижение через горы. Так что, на следы плевать, главное, быстро и без шума дойти к Хорг.
Подполковник почувствовал приближение людей справа, судя по скорости, на конях. Контролируя движение этой группы, он припустил бегом к небольшой рощице в паре вёрст впереди, успев укрыться в ней до появления всадников. Дальше он так и двигался, используя укрытия при появлении людей, пробегал открытые места с максимально возможной скоростью. Таким способом уралец довольно легко и быстро пересёк долину, не попавшись на глаза никому, углубился в заросли следующего хребта. Здесь он, наконец, перешёл в равномерное движение, почти бегом взбираясь в гору. При этом сыщик не утратил внимания, обходя охотничьи ловушки, высматривая насторожённые самострелы. Чем ближе к вершине, тем очевиднее становилась направленность большинства ловушек на человека. Белову оставалось только радоваться, что дело не в двадцатом веке, иначе вся вершина горы была бы опутана колючей проволокой, да под импульсным током.
У самой вершины он едва не налетел на охотника, сидевшего в секрете, остановился у пихты в двадцати шагах, гадая, слышал тот его движение или нет? Привычка не считать других глупее себя взяла своё, принимая за факт, что охотник слышал передвижение уральца, он решил обойти засаду по большому кругу. Ушло на это почти двадцать минут, уж очень хорошее место выбрал хранитель для засады. Почти на самой вершине сыщик упёрся в засеку, многолетнюю, регулярно обновляемую засеку вдоль всего хребта. Причём, подозревал подполковник, многие колючки были политы растворами ядов, так от них несло запахом смерти. Перейдя засеку, он оказался на вершине хребта, дальше лежала безлюдная долина, за ней уже конечный пункт.
К этому времени начинался вечер, за неполный день Белов прошёл больше полусотни километров, половину из них по склонам, заросшим лесом. Неплохой результат первого дня, но сыщик стремился прийти к Хорг раньше обещанного. Привычка приходить заранее часто выручала его, особенно во времена работы в уголовном розыске, когда он несколько раз имел возможности проследить скрывавшихся преступников, а однажды наблюдал засаду, устроенную на него. Грех был не воспользоваться подобным приёмом сейчас, когда подполковнику предстоит встреча с неизвестным племенем и подозрительно много знающей про него женщиной. При всех внешних признаках простака, которого сыщик часто изображал в общении с непонятными людьми, он никогда не пренебрегал мерами предосторожности. Тем более, здесь, где некому прийти на помощь, где чужая земля и чужие племена.
Он внимательно осмотрел склон, выбирая путь, и запомнил вид противоположной горы, прикидывая направление движения. Решив не ужинать, начал спускаться по склону в долину, не забывая о возможных ловушках. Люди хитры и коварны, особенно там, где затронуты их жизненные интересы, сыщик не упускал возможности ловушек и на склонах этой, якобы безлюдной, долины. Так и оказалось, только исключительное зрение позволило ему заметить два настороженных самострела и петлю над тропой. Судя по высоте ловушек, их насторожили отнюдь не на косуль или зайцев, стрелы смотрели на уровень груди, а петля как раз на шею среднего аборигена. Белову всё немножко низковато, но, получить стрелу в живот или пах не лучшая замена ранению в грудь.
Когда он добрался до нетронутых лугов долины, солнце уже зашло, но сыщик перешёл на бег, света от растущего месяца ему хватало, чтобы бежать со скоростью не меньше десяти вёрст в час. Эта долина была более заросшей, чувствовалось, что скот здесь не пасли, а если пасли, то давно. Бежать было нелегко, высокая трава доходила до груди, он увлёкся продиранием сквозь заросли и чуть не наступил на хищника, мирно дремавшего в предвкушении ночной охоты. Неизвестно, кто из них больше испугался неожиданной встречи, Белов или тигр, подпрыгнувший на три метра вверх. Глядя на повисшую в воздухе кошку, подполковник успел заметить полное отсутствие полосок и гриву, это был не тигр. Бежать поздно, человек едва успел навалиться всеми мыслями на хищника, испуская мирные эмоции. Практика последних лет общения со Снежком и иками не пропала даром, за считанные секунды лев успокоился и встал у его ног, нервно подёргивая кончиком хвоста.
Секунд десять хватило, чтобы сыщик попросил льва помочь пересечь долину и получил в ответ указание наиболее удобной тропы. Осторожно потрепав пышную гриву нечаянного помощника, человек поблагодарил зверя и продолжил бег. Несколько секунд лев трусил с ним рядом, потом остановился, недоумённо потряхивая головой. А человек за пару часов пересёк ночную долину, запах льва, впитавшийся в его руки, распугивал мелких животных, попадавшихся в пути, благодаря изменившемуся ветру, словно подталкивающему человека вперёд. У подножия горы он немного передохнул, осматривая предстоящий подъём. При всех его способностях, в абсолютной темноте он не видел, поэтому подниматься решил, придерживаясь опушки леса и кустарника. Напился из вытекавшего прямо из каменной осыпи ручейка, сберегая запас воды в одной из фляг. Во второй фляге булькал настой трав на самогоне.
Несмотря на большое количество полезного груза, общий вес его не превышал двадцати килограммов, что позволяло двигаться в быстром темпе без особой усталости. Отдыхая перед подъёмом на склон, сыщик мысленно перебирал свой груз - карабин с глушителем, почти пять килограммов, два револьвера потянут на три килограмма вместе, по килограмму две фляжки, уже целое ведро воды. Дальше пойдёт рация с батареей - три килограмма, топор и два ножа будут на все пять, плотное одеяло с последней плащ-палаткой. Пожалуй, тяжелее двадцати килограммов в общей сложности, учитывая патроны.
"Однако, как я заматерел, - порадовался за своё здоровье Белов, - раньше я и без такого груза этакий марафон не выдержал бы".
Он понимал, что себе льстит, среди уральцев встречались парни покрепче его, они пробежали бы такой путь даже с тридцатью килограммами груза. Причём их старшие братья и отцы зачастую были столь же выносливы. За двенадцать лет жизни в этом мире сыщик воочию убедился, как сильно влияет на людей ежедневный тяжёлый труд при достаточном питании. У половины лесорубов и кузнецов хватка рук была действительно стальной, некоторые ломали руки своим соперникам во время борьбы безо всяких приёмов, только сжимая кисть руки. Хотя внешне все были худыми жилистыми мужчинами, толстяков в этом мире он видел среди шаманов, и только.