Страница 48 из 59
- Учитель будет доволен, - Кудим похлопал по окованным железными полосами воротам крепости, прогуливаясь с Третьяком и Жданом среди строений кремля, - Уральск никто не захватит.
- Где он, Белов, - грустно протянул Третьяк, - как мы его весной будем искать? Где?
- Главное, построить надёжные пароходы, мы учителя из-под земли достанем, - уверенно успокоил ребят Ждан, - скоро приплывёт Сысой на 'Страже', вечером от него прилетел голубь. Пишет, что вести очень и очень любопытные. Завтра будет, к вечеру.
- Вот вы где, - к парням подскакал на коне Силя и спрыгнул, отдавая повод дружиннику сопровождения, - через пару дней снова будет веселье. Южные угры собрали тысячу воинов и вышли к нам, говорят, что наняли кочевников, три сотни всадников. Самое смешное, с ними едут шаманы, полсотни шаманов всех окрестных племён и родов.
- Славно повеселимся, - непритворно обрадовался Ждан, не сомневаясь в надёжности обороны, - учитывая, что завтра подойдёт 'Страж', южных угров жалко.
- Жалко Плавуню, - добавил Кудим, - не успел и половины отстроить, как снова коней уводить придётся. Может, мы ему пушек пять в хозяйство отправим? Глядишь, отобьёмся.
- Нет, рисковать не будем, - возразил Ждан, - никакие дома и вещи не стоят жизни уральцев, как говорит старейшина. Рано или поздно отстроим, были бы люди.
Так, обговаривая предстоящую оборону, уральские командиры заново обошли крепость, определяя позиции своих воинов и необходимые действия. Ждан распределял свои планы на оборону, окружение и захват беспокойных южан в плен, намереваясь закончить с битвами до первого снега. Кудим уточнял у Сили, из каких родов южане, где их стойбища, уже планируя предстоящий рейд в эти селения после разгрома южан, в котором никто из четверых не сомневался.
Весь следующий день прошёл в подготовке к отражению нападения, в Уральск завозили боеприпасы, пушкари пристреливали местность, пока нападавшие не слышат. Силя расставлял дозоры по обоим берегам Камы, оговаривая условные знаки и сроки отчётов. По всем свежеотстроенным заимкам и пасекам поскакали верховые, предупреждать о новом нашествии. Торговцы спешно увозили последний товар из складов на Каме, жители Выселков, Прииска и других городов Прикамья готовились к обороне.
- Ничего не меняется, - Ждан с Кудимом вечером ждали на пристани Сысоя на 'Стражем', - год назад так же готовились к войне, два года назад и раньше. Когда же мы перестанем обороняться? Когда учитель разрешит нам нападать первыми?
- Я могу сказать, - вмешался подошедший Сурон, в силу возраста и опыта путешествий представлявший реальные размеры славянского мира и численность племён,- могу сказать, когда Белов начнёт покорение соседних племён. Это случится не раньше, чем под вашей рукой будет пять тысяч стрелков и сотня пушек. Не считая хотя бы тысячи всадников. Не забудьте про сотню священников и двадцать пароходов. И чтобы всех их прокормить, надо железа и зеркал делать в десять раз больше, продавать на юге в десять раз больше мехов.
Обсуждение такой перспективы прервал гудок подходившего парохода, из-за речной излучины показался силуэт 'Стража'. На дозорных башнях и в торговых рядах раздались радостные крики, уральцы выбегали встречать бойцов Сысоя, уплывших почти два месяца назад вместе с Беловым.
- Ребята, - таинственно начал разговор Сысой, когда после встречи на пристани все командиры собрались в столовой кремля, - я нашёл родича командира!
- Где? Кто он? - посыпались вопросы от всех.
- Когда командир нашёл в Каме остатки ружейного ствола, - начал рассказ Сысой, не торопясь расположился в кресле, - он распорядился найти человека, потерявшего ружьё. Суларцы к этому отнеслись прохладно, зато мы каждый день принялись объезжать соседние селения, расспрашивали жителей. Тем более, мы-то знали, что надо расспрашивать о незнакомцах, появившихся лет семь назад. Два месяца, почти полных два месяца мы каждый день искали. Составили подобную карту всех селений вокруг и поговорили с каждым жителем. Эти умельцы больше месяца не хотели говорить правду, боялись, непонятно чего.
Только неделю назад мне удалось случайно подслушать разговор двух мальчишек, в котором те жаловались на запрет взрослых и спрашивали, когда он закончится. Я тихо начал с этих ребят, где угрозами, где уговорами, даже следил за ними.
- Давай, ближе к теме, - не выдержали собравшиеся, - нашли или нет?
- Нашли, нашли, - расцвёл Сысой, - милый старичок, жил, между прочим, недалеко от того места на Каме, где ружейный ствол нашёлся.
- Где он, показывай! Хватит издеваться над нами!
- Привёз я его, привёз. Спит в каюте, разволновался дедок, всю ночь уснуть не мог, к вечеру сморило. Рассказывал оч-чень интересные вещи, когда узнал, что нашего старейшину зовут Белов. Когда я рассказал ему о ружьях, телефоне, картошке и помидорах, даже заплакал. Второй день ест только тошку и доры, его затрясло, когда запах жареной тошки почуял. Жил он тут, как рассказал, с того же времени, как и наш учитель. Попал он сюда без дома, когда охотился, причём оказался в реке, где сразу утопил своё ружьё, простыл. Еле живого его подобрали селяне, выходили, он и прижился. Жил спокойно, к одной вдове пристроился в хозяйство, по железу работал, берегли его селяне, не обижали. Еле уговорил со мной отпустить, отдал им товара на десять гривен.
- Зовут его хоть как, не родня Белову?
- Зовут его Фёдором, странное имя, уважительно Василич. Всё, остальное пусть сам расскажет. Вы-то как здесь?
Рассказы уральцев о происшедших переменах и предстоящих сражениях затянулись допоздна. Давно на небе высветился месяц, стража выпустила овчарок с поводка, как положено на ночь. А Третьяк, Ждан, Кудим, Сурон, Силя и Сысой не могли наговориться, обговаривая подробности предстоящих сражений. По общему мнению, решили южанам дать переправиться на северный берег Камы и подойти к Уральску. Конных дружинников направили перекрыть дороги на Выселки и Бражинск, Прииск отобьётся сам, там закончили крепостную стену и установили четыре пушки. До остальных городов уральцев было далеко, ближайший Россох был в шестидесяти километрах.
Войско южан решили пропустить на свой берег, удобней будет брать в плен. Для контроля дорог пустить по ним латных конников, города отобьются ополчением. Если южане не осадят сразу Уральск, направить на них диверсионные группы по десять дружинников. Пусть устраивают ночные диверсии, ведут беспокоящий огонь по местам ночёвки, пока угры не решатся на сражение. Главное, не дать им разделиться на несколько отрядов. Тогда придётся их бить по частям, воина затянется до снега. Впрочем, это невыгодно самим южанам. Прокормить столько воинов охотой не удастся, они будут стремиться к захвату складов, которые под прикрытием пушек. Как бы ни хотели угры пограбить, не вступая в сражение с уральцами, все ценности под крепкой защитой. Главное, не дать им уйти многоугольника, ограниченного реками Камой, Сивой и Бражкой, с Бражинском и Уральском в противоположных вершинах, соединённых прямой просекой. Леса в этих местах были уральскими дружинниками изучены за несколько лет учёбы лучше, чем свой огород. Даже угры-лесовики не получат в них преимущества.
Все уральцы понимали, что для обычного грабительского набега южным уграм не было смысла нанимать степняков и собирать своих соседей, такое количество воинов говорило о решимости как минимум, захватить Уральск. Основным сюрпризом для южан будет 'Страж', спешно довооружавшийся ночью. Пароход должен был вступить в сражение не раньше максимальной концентрации угров на поле вокруг уральской столицы.
Однако, ночь принесла сюрприз самим уральцам. В Бражинск приплыли два десятка лодок с беглецами из Вишура и других угорских селений по берегам Тарпана. Уже третий день орда северных угров, по разным оценкам от трёхсот до пятисот воинов, спускается на лодках и пешком по Тарпану и жжёт все угорские селения, примкнувшие к уральцам. Угры, избалованные за годы общения с уральцами безопасностью, проворонили захват первых двух селений, жителей которых ограбили до нитки и выгнали в лес, а дома сожгли. Молодёжь Вишура попыталась организовать сопротивление, защитить посёлок от врагов, но была предана своими старейшинами и шаманами. Те сразу сказали, что сопротивляться братьям нельзя, они пришли изгонять скверну уральцев и их священников, нарушивших вековые обычаи угров. Когда парни убедились, что никто из шаманов и охотников не будет защищать селение, было поздно, северные племена входили в Вишур.