Стихотворения

* * * Так бывает почему-то: Ночью, вдруг забрезжат сны — Сердце словно вдруг откуда-то Упадает с вышины. Ах! — и я в постели. Только Сердце бьется невпопад. В полутьме с ночного столика Смутно смотрит циферблат. Только ощущеньем кручи Ты еще трепещешь вся — Легкая моя, падучая, Милая душа моя! 25 сентября 1920

К Психее

Душа! Любовь моя Ты дышишь Такою чистой высотой, Ты крылья тонкие колышешь В такой лазури, что порой, Вдруг, не стерпя счастливой муки, Лелея наш святой союз, Я сам себе целую руки, Сам на себя не нагляжусь. И как мне не любить себя, Сосуд непрочный, некрасивый, Но драгоценный и счастливый Тем, что вмещает он — тебя? 13 мая — 18 июня 1920

Душа

Душа моя — как полная луна: Холодная и ясная она. На высоте горит себе, горит — И слез моих она не осушит; И от беды моей не больно ей, И ей невнятен стон моих страстей; А сколько здесь мне довелось страдать — Душе сияющей не стоит знать. 4 января 1921 * * * Психея! Бедная моя! Дыханье робко затая, Внимать не смеет и не хочет: Заслушаться так жутко ей Тем, что безмолвие пророчит В часы мучительных ночей. Увы! за что, когда всё спит, Ей вдохновение твердит Свои пифийские глаголы? Простой душе невыносим Дар тайнослышанья тяжелый. Психея падает под ним. 4 апреля 1921

Искушение

Довольно! Красоты не надо. Не стоит песен подлый мир. Померкни, Тассова лампада, Забудься, друг веков, Омир! И Революции не надо! Ее рассеянная рать Одной венчается наградой, Одной свободой — торговать. Вотще на площади пророчит Гармонии голодный сын: Благих вестей его не хочет Благополучный гражданин. Самодовольный и счастливый, Под грудой выцветших знамен, Коросту хамства и наживы Себе начесывает он: «Прочь, не мешай мне, я торгую. Но не буржуй, но не кулак, Я прячу выручку дневную Свободы в огненный колпак». «Душа! Тебе до боли тесно Здесь, в опозоренной груди. Ищи отрады поднебесной, А вниз, на землю, не гляди». Так искушает сердце злое Психеи чистые мечты. Психея же в ответ: «Земное, Что о небесном знаешь ты?» 4 июня — 9 июля 1921 * * * Пускай минувшего не жаль, Пускай грядущего не надо — Смотрю с язвительной отрадой Времен в приближенную даль. Всем равный жребий, вровень хлеба Отмерит справедливый век. А все-таки порой на небо Посмотрит смирный человек, — И одиночество взыграет, И душу гордость окрылит: Он неравенство оценит И дерзновенья пожелает… Так нынче травка прорастает Сквозь трещины гранитных плит. Лето 1920, 22 апреля 1921

Буря

Буря! Ты армады гонишь По разгневанным водам, Тучи вьешь и мачты клонишь Прах подъемлешь к небесам. Реки вспять ты обращаешь, На скалы бросаешь понт, У старушки вырываешь Ветхий, вывернутый зонт. Вековые рощи косишь, Градом бьешь посев полей,— Только мудрым не приносишь Ни веселий, ни скорбей. Мудрый подойдет к окошку, Поглядит, как бьет гроза,— И смыкает понемножку Пресыщенные глаза. 13 июня 1921 * * * Люблю людей, люблю природу, Но не люблю ходить гулять, И твердо знаю, что народу Моих творений не понять. Довольный малым, созерцаю То, что дает нещедрый рок: Вяз, прислонившийся к сараю, Покрытый лесом бугорок… Ни грубой славы, ни гонений От современников не жду, Но сам стригу кусты сирени Вокруг террасы и в саду. 15–16 июня 1921

Гостю

Входя ко мне, неси мечту, Иль дьявольскую красоту, Иль Бога, если сам ты Божий. А маленькую доброту, Как шляпу, оставляй в прихожей. Здесь, на горошине земли, Будь или ангел, или демон. А человек — иль не затем он, Чтобы забыть его могли? 7 июля 1921