Страница 17 из 18
Б. Бойд связывает замысел «Человека из СССР» с участием Набокова в 1926 г. в литературном обществе, организованном его приятелем, литератором и педагогом Н. В. Яковлевым. Общество ставило перед собой задачу бороться с большевизмом на идеологическом фронте (см.: Б01. С. 306). Набоков, по-видимому, серьезно отнесся к этой затее; во всяком случае, именно в этот период он активно пишет о советских реалиях, обрушиваясь прежде всего на советскую литературу. Одной из таких «идеологических» пощечин стал доклад, озаглавленный по-пушкински «Несколько слов об убожестве советской беллетристики и попытка установить причины оного», другой — заметка «Юбилей», написанная в 1927 г. к десятилетию большевистской власти, где находим то же противопоставление России и «Триэсэр», что и в «Человеке»: «Мещанской скукой веет от серых страниц «Правды», мещанской злобой звучит политический выкрик большевика, мещанской дурью набухла бедная его головушка. Говорят, поглупела Россия; да и немудрено… Вся она расплылась провинциальной глушью, — с местным львом-бухгалтером, с барышнями, читающими Вербицкую и Сейфуллину, с убого затейливым театром…» (Н2. С. 646). К этим произведениям Набокова примыкают «Рождественский рассказ» (1928), «Разговор» (1928) и памфлет о советской литературе «Торжество добродетели» (1930).
В газетной публикации список действующих лиц «Человека из СССР» был опущен, мы приводим его по Рукописи:
Кузнецов, Алексей Матвеевич, коммерсант.
Ольга Павловна, его жена.
Ошивенский, Виктор Иванович, хозяин кабачка, бывший помещик.
Евгения Васильевна, его жена.
Марианна Сергеевна Таль, кинематографическая актриса.
Люля <Рубанская>, ее подруга.
Барон Таубендорф, Николай Карлович, официант, бывший офицер.
Федор Федорович, официант, бывший офицер.
Помощник режиссера.
Эмигранты, статисты, рабочие и проходящие ноги.
Действие происходит в наши дни, в Берлине.
Согласно немецко-русской афише театра «Группа», действующие лица и исполнители были следующие:
Алексей Матвеевич Кузнецов, коммерсант, — Б. Алекин.
Ольга Павловна, его жена, — В. Галахова.
Виктор Иванович Ошивенский, хозяин кабачки, бывший помещик, — Г. Жданов.
Евгения Васильевна, его жена, — Т.Тикстон.
Марианна Сергеевна Таль, кинематограф. артистка, — Е. Очагова.
Люля, ее подруга, — Ю.Деспотули.
Барон Таубендорф — А.Длужневский.
Федор Федорович — Ю.Джанумов.
Помощник режиссера в кино-ателье — И. Бугаенко.
Горничная в пансионе — Г. Роот
А. Бабиков
Комментарии
1
…стоят как попало. — В Рукописи: «…как попало, белые, угловатые пятна там и сям развернутых скатертей».
2
…из черного картона. — В Рукописи следует продолжение: «Если сравнить действие на сцене с музыкой, то эти силуэты ног служат как бы черными музыкальными нотами. Разумеется, проходят они не беспрерывно, а со значительными промежутками. С поднятия занавеса и до той минуты, когда Федор Федорович, при появлении Кузнецова, спустит шторы, проходит всего десять пар ног, из которых две встречные, две непосредственно следуют одна за другой, а остальные проходят по одиночке».
3
«Бродячая Собака»— знаменитое литературное кабаре Петербурга, официально называвшееся «Художественное общество Интимного театра» (1911–1915).
4
…в гостинице «Элизиум». — Инверсия названия берлинской гостиницы «Eden» (нем. рай), находившейся против Зоологического сада, которую Набоков упоминает в рассказе «Путеводитель по Берлину» (1925). В «Одиссее» Гомера, «Энеиде» Вергилия элизиум — та часть Аида, где находятся души праведников.
5
Платье-таер— платье строгого покроя
6
Рубанская— такую же фамилию носит персонаж романа Набокова «Машенька» (1926) Людмила.
7
…в позе Нижинского… — В. Ф. Нижинский (1889 или 1890–1950), русский артист балета, балетмейстер. Его последнее публичное выступление состоялось в 1919 г. Экспериментальная техника Нижинского вызывала недоумение у публики — кукольные позы в балете «Петрушка» (1911) на музыку И. Стравинского, угловатые позы фавна в «Послеполуденном отдыхе фавна» (1912) на музыку К. Дебюсси, где был всего один прыжок и никакой виртуозной балетной техники.
8
…Блок или Блох… Жидовский футурист. — Ср. в рассказе «Адмиралтейская Игла» (1933): «В среде — пускай светской, — к которой Катя принадлежала, вкусы были по меньшей мере отсталые. Чехов считался декадентом, К. Р. — крупным поэтом, Блок — вредным евреем, пишущим футуристические сонеты…» (НЗ. [19]С. 623). В 1927–1928 гг. Набоков рецензировал стихи двух эмигрантских поэтов, носящих фамилию Блох (Н2. [20]С. 649; 653–654).
9
Малинин и Буренин. — Имеются в виду А. Ф. Малинин (1834–1888) и К. П. Буренин (ум. в 1882), соавторы гимназических учебников по разным разделам физико-математических знаний («Собрание арифметических задач», «Физика» и др.), выдержавших множество переизданий и отличавшихся неясностью изложения, неточностью и расплывчатостью определений. В шутливом контексте упоминаются в рассказе Набокова «Подлец» (1927).
10
Однако! — Этим восклицанием Ошивенского, вероятно, первоначально должно было оканчиваться второе действие: далее в Рукописи следует одна страница дописанного от руки текста до слова «Занавес».
11
…не особенно умные. — Далее в Рукописи следует фраза, вычеркнутая Набоковым: «Да и вообще, этого не может быть, история, так сказать, не допустит…»
12
…я хочу с тобой! Слышишь, я хочу с тобой! — В Рукописи реплика первоначально была иной: «…я хочу в Россию! Слышишь, я хочу в Россию! Туда, где опасность, туда, где ты, Алеша!»
13
Ну-с, по-немецки — орех, по-гречески — надежда…— Трехъязычная шарада, включающая русское междометие, немецкое Nuß (орех) и термин античной философии «нус», означающий, однако, не надежду, а разум, мысль, дух. Возможно, «нус» в значении «надежда» имеет здесь иносказательный смысл: в философии Аристотеля («перводвигатель») и христианской теологии (Бог как «нус»; «умная» природа ангелов) «нус» сближается с понятием Бога. Если так, то Кузнецов, прощаясь, попросту говорит: «Ну, с Богом» (на что намекает и следующая реплика Таубендорфа). В 1919 г. Набоковы покинули Россию на греческом судне «Надежда».
14
Когда Таубендорф уходит <…> Кладет его обратно в карман. — Более поздняя вставка на отдельной странице (обрамленная словами: «вставка в Четвертом действии» и «Выход Марианны»). Первоначально после слов Таубендорфа «Храни тебя Господь» следовало: «(Уходит за декорации.) Кузнецов (ему вослед с улыбкой). Хорош, хорош. Сапоги даже со скрипом».
15
Выхватывает браунинг и целится в него. — Как и многие другие русские эмигранты в Берлине в 20-х годах прошлого века, Набоков подрабатывал статистом на киносъемках. В одной из картин, куда его пригласили как обладателя смокинга, действие разворачивалось в театре, на сцене которого происходило убийство: «Помню, как я стоял в ложе бутафорского театра и хлопал, а на воображаемой сцене что-то происходило: «настоящее» убийство, которое театральная публика должна была принимать за сцену спектакля» (Б01. С. 242). Описание этих берлинских съемок вошло в роман «Машенька» (1926): «На экране было светящееся, сизое движение: примадонна, совершившая в жизни своей невольное убийство, вдруг вспоминала о нем, играя в опере роль преступницы, и, выкатив огромные неправдоподобные глаза, валилась навзничь на подмостки» (Н1. [21]С. 60).
19
В.Набоков. Русский период. СПб.: Симпозиум, 2000. Т. 3.
20
В.Набоков. Русский период. СПб.: Симпозиум, 1999. Т. 2.
21
В. Набоков. Русский период. Собр. соч.: В 5 т. СПб.: Симпозиум, 1999. Т. 1.