Радужные мечты

— Мне было одиннадцать. Я осталась в школе после уроков вместе с еще одним мальчиком. Затем он ушел — я думала, оформлять доску объявлений. Но неожиданно дверь захлопнулась. Я попыталась открыть ее — тщетно. Каким-то образом он достал ключи и закрыл меня.

Скай почувствовала, как тело Зака напряглось.

— В это время была буря?

— Я стала звать на помощь. Но потом ударил гром. Я никогда не любила грозу и к тому же была заперта. Я сидела перепуганная, пока не пришла учительница…

Зак обнял ее за плечи и почувствовал, что дрожь возобновилась.

— Сейчас нечего бояться. Вы не заперты. И в безопасном месте.

Ударил гром, и Скай подпрыгнула.

Зак попытался отвлечь ее:

— Когда Чад был совсем маленьким, я сказал ему, что гром — это когда ангелы на небесах играют в кегли.

— Они обязательно должны сбить все кегли?

— О да, так положено на небесах, — усмехнулся Зак.

— И кто же это вам сказал?

— Мой ангел-хранитель.

Это было сказано с таким серьезным лицом, что Скай улыбнулась:

— А Чад верит в сказки?

— В этом году он впервые засомневался в существовании Санта-Клауса.

— Вы разочарованы?

— В Рождество каждый мечтает о чуде. И главное — верить в него.

— Но в любом рождественском подарке есть что-то волшебное.

— Да. Но я всегда мечтал о том, чтобы у Чада были брат или сестра. Чтобы Рождество праздновать большой дружной семьей.

Слишком хорошо она помнила, как мечтала создать с Томом семью. Затем все рухнуло, эти мечты умерли вместе с ее браком.

— Чад видится с матерью?

Мечтательность сменилась огорчением на лице Зака.

— Только когда ей это удобно.

— Она живет где-то поблизости?

— В Калифорнии. Слишком далеко, чтобы проверять его домашнее задание, — ухмыльнулся Зак.

— Развод — это всегда тяжело. Особенно когда есть дети.

— Я разведен уже семь лет, а порой кажется, что все двадцать.

— Я вас понимаю. Со мной это было только два года назад, а словно прошла целая жизнь.

Они молчали, слушая дождь. Гром уже затихал где-то вдалеке. Рука Зака все еще обнимала ее, и возбуждение от этого заставляло дрожать все тело и пронизывало каждый нерв.

Свет мигнул и загорелся, разрушая интимность.

Зак выпрямился и убрал руку с ее плеча, она отодвинулась так, чтобы не касаться его ноги.

Скай нужно было остаться одной хотя бы на минутку. Они чуть-чуть не поцеловались, и это потрясение было почти такое же сильное, как и страх перед бурей.

Она поднялась:

— Можно мне воспользоваться вашей ванной комнатой?

— Наверх по лестнице и направо.

Скай думала о происшедшем. Она увидела Зака с абсолютно другой стороны: он был ласков и нежен. Под маской человека, жестко контролирующего жизнь, просматривалась глубоко страстная личность. Скай чувствовала это, пока они говорили. Однако Зак был слишком занятым человеком. Работа отнимала большую часть времени. Остаток дня Зак посвящал сыну. Он не желал тратить драгоценные часы даже на здоровье, не говоря уже о личной жизни.

Зак — клиент, и точка! Не показывать виду, что что-то произошло. Она вымыла руки и уверенно направилась в гостиную. Проходя мимо комнаты Чада, она заглянула в открытую дверь.

— Я зашла попрощаться, — проговорила Скай.

Чад вскочил на ноги:

— Вы придете к нам еще?

— Наверное, нет. Я увижу твоего папу у себя на работе.

— Если вы не придете сюда, может, вы сможете прийти на одну из моих игр? Мы играем во вторник, в четверг и в субботу.

В глазах ребенка было столько надежды, что Скай не могла разочаровать его.

— Конечно, я приду как-нибудь.

«Что плохого в том, что я посмотрю на игру?»

— Классно!

Скай вошла в гостиную, Зак был там.

— Вы в порядке? — Он посмотрел на нее.

Скай пересекла комнату и подошла к нему почти вплотную. Щеки запылали, и она поняла, что опять теряет контроль над своими чувствами.

Зак поднял руку, будто хотел прикоснуться к лицу Скай, но опустил ее.

— Я полагаю, вы не ожидали такого от сегодняшнего вечера?

— Так же как и вы. Я прошу прощения за…

— Вам не за что просить прощения, — улыбнулся он. — Это говорит о том, что вы тоже человек, и, как все, не идеальный.

Смех вырвался у Скай из груди.

— Идеальный? Какое значение придаете вы этому слову? Господи, Зак, если бы я описала все свои недостатки, то на это ушла бы толстенная стопка бумаги!

— Но вы всегда такая спокойная! Кажется, что вы умеете контролировать свою жизнь.

— Вы не знаете и малой толики моей жизни.

Зак опустил голову, и тень пробежала по его лицу.

— Вы правы, не знаю.

В его голосе почувствовались холодные нотки, которых раньше не было, и Скай стало интересно, о чем он думает. Доставая из сумки ключи от машины, она сказала:

— Я оставила кассету на столе в кухне. Надеюсь, она вам поможет.

Зак отступил, пропуская ее. Выходя на улицу, Скай обернулась:

— Спасибо за ужин.

Она удалялась, а Зак стоял и наблюдал за ее плавной походкой. Когда она открыла дверцу своей машины, он впервые увидел, какой у Скай автомобиль. Он был фиолетового цвета! Зак никогда не видел фиолетовой машины. Это была ранняя модель «бьюика». Он предположил, что Скай перекрасила его. Похоже, у нее склонность к необычным цветам — цветам радуги.

Девушка очаровала его. «Плохо, Зак! Очень плохо».

У Зака было странное чувство, что если он когда-нибудь поцелует Скай, то жизнь уже никогда не будет прежней. «Да это просто смешно! Скай Делейни — отличная массажистка, мастер своего дела, и это все, что меня волнует».

Скай припарковала машину перед офисом и по лестнице, отделанной красным деревом, поднялась в свою квартиру. Открыв дверь, она включила свет и улыбнулась. Все-таки какой контраст между прагматичной обстановкой дома Зака и красками ее комнаты! Над диваном висела картина во всю стену: дельфины выпрыгивали из воды. Большая карусельная лошадь стояла в одном углу. В другом — диван и кресло, обитые светло-бирюзовой тканью. Деревянное кресло-качалка занимало много места, но Скай любила этот теплый кленовый оттенок, как и большого плюшевого медвежонка, сидящего в качалке.

Скай направилась в спальню, но телефонный звонок остановил ее.

— Скай?

— Привет, мам, — улыбнулась она. — Как дела?

— Прекрасно!

— А отец?

— Вот из-за него я тебе и звоню.

Сердце Скай забилось быстрее.

— Что-то случилось?

— Ничего серьезного. Просто порой кружится голова.

— Он принимает таблетки от давления?

— Говорит, что да. Но ты же знаешь, дорогая, какой он у нас с тобой! Отец завтракает, а потом работает у себя в кабинете, и я уверена, забывает принять лекарства.

— Мам, очень важно, чтобы он их принимал.

— Я знаю и постоянно твержу ему то же самое. Несколько дней я даже ходила за ним по пятам, чтобы он не забыл. Но стоит мне выйти поработать в саду, никто из нас и не вспомнит об этом.

Скай захлестнуло острое чувство вины. Наверное, нужно было остаться с родителями? Но когда Скай уезжала, она верила, что так будет лучше для всех.

— Ты хочешь, чтобы я поговорила с отцом?

— Ты можешь написать ему? Отец послушается тебя.

— Он и тебя послушается.

— Меня — нет. Мое напоминание о том, что нужно принять пилюли, не поможет. Отец воспринимает их, как знак болезни.

Скай прекрасно знала, что ее отец ужасно упрямый. Хотя человека с сильной волей лучше называть упорным, а не упрямым.

— Я напишу ему, мам. Пришлю публикации о новых исследованиях, связанных с природой стресса, и упражнениях, препятствующих ему.

— Спасибо, дорогая! До свидания. Желаю тебе удачной недели.

Зак пытался спокойно сидеть в приемной Скай, но не мог. Он подошел к окну, окинул взглядом стоянку машин. «Последний ли я клиент сегодня?» Зак долго откладывал очередной сеанс массажа. Хотя прикосновения Скай оказывали терапевтическое воздействие, но только при одной мысли о них его охватывала дрожь.