Сияние ангела

Наконец Эмили со вздохом поднялась и смахнула слезы с лица. Так дело не пойдет. Или плакать, или укладываться. Она знала наверняка, что возьмет трубки отца — они еще пахли его табаком. Еще ей хотелось взять его старые инструменты, которые он собирал многие годы. Но все это надо тщательно упаковать. Эмили захватила с собой на чердак несколько ящиков для вещей, но забыла взять старые газеты.

Она спустилась вниз и увидела Марка.

— Можно мне пойти в амбар помочь Слэйду?

— Послушай-ка, зайди в сарай и принеси несколько газет, а я пока приготовлю горячий шоколад. Отнесешь его потом Слэйду.

Марк радостно закивал и стремглав помчался одеваться. Эмили выглянула в окно: снег ослепительно сверкал на солнце, с крыш амбара и сарая свисали сосульки. Правда, синоптики снова обещали назавтра сильный снегопад, что было бы некстати. Чем скорее клиенты агентства недвижимости увидят ранчо, тем скорее его можно будет продать.

И тем скорее уедет Слэйд, подсказывал здравый смысл.

Марк натянул пальто и ботинки и распахнул дверь.

— Я мигом, — бросил он через плечо. Дверь с треском захлопнулась.

Эмили покачала головой — никак она не отучит Марка хлопать дверью. Она достала какао и молоко. Подогревая его на плите, она гадала, какой будет Аманда, когда ей исполнится столько же лет, сколько сейчас Марку: станет девчонкой-сорванцом или будет прилежной девочкой? Будет ли она так же тосковать по отцу, как Марк? Слэйд мог бы стать таким замечательным отцом, если бы…

Прекрати, укорила она себя, только душу себе терзаешь.

Эмили глубоко ушла в свои невеселые мысли. Она уже приготовила горячий шоколад, когда до нее дошло, что Марка все нет. Может, он побежал сперва к Слэйду сообщить, что принесет ему кое-что вкусненькое?

Или принялся помогать и забыл о газетах? Но уж о шоколаде он бы точно помнил!

Она выглянула в окно, бросив взгляд сначала на загон для скота, а потом на сарай, и у нее перехватило дыхание — перед входом в сарай высился огромный сугроб. Если Марк хлопнул дверью, когда входил, то снег мог свалиться с покатой крыши и мальчик оказался в ловушке.

Она машинально схватила пальто, сунула ноги в ботинки и вылетела за дверь. Развевающиеся полы пальто хлопали ее по ногам, когда она неслась по дорожке к сараю.

— Марк! Марк!

Возле сарая ей показалось, что она слышит плач, и Эмили вновь позвала сына.

— Мам, — раздался глухой голос, — я не могу выбраться. Помоги мне.

Не меньше пяти футов снега свалилось с крыши, загородив дверной проход.

— Мам, мне страшно, здесь темно.

— Знаю, золотко. Я пойду за Слэйдом.

— Не уходи, мама.

— Марк, послушай меня: глубоко вздохни и считай до десяти. Все будет хорошо, я сейчас вернусь.

До нее все еще доносился его плач, и сердце рвалось на части. Но Слэйд вызволит его быстрее, да и лопаты понадобятся. Скользя и спотыкаясь, она бежала и звала Слэйда. Наконец тот вышел из амбара.

— Возьми лопаты, — закричала Эмили. — Марк оказался в ловушке в сарае. Быстрей!

Она вновь метнулась к сараю, Слэйд исчез в амбаре и вскоре уже бежал вслед за ней. Он передал ей легкую пластиковую лопату, а сам вонзил в снег металлическую, которой чистил хлев.

Они яростно разбивали снежную толщу. Слэйд буквально прорывал в ней ход, расчищая дорогу к двери. Наконец он дернул за деревянную ручку, и Марк упал ему в руки. Эмили обхватила сына, и они так и стояли втроем, обнявшись. Слэйд поднял на Эмили глаза, и у нее перехватило дыхание — может, пришло время рискнуть, отбросив в сторону осторожность и гордость?..

Глубоко вздохнув, она сумела подавить эмоции и вновь крепко обняла сына. Наконец она выпрямилась и взяла его личико в ладони.

— Ты в порядке?

— Там было темно. Я все кричал, но никто не слышал. А потом мне показалось, что ты меня не найдешь…

Она опять обхватила его руками.

— Я всегда сумею найти тебя.

Марк отстранился и глянул на Слэйда.

— Мне, наверно, не надо было распускать нюни.

Слэйд опустился на колени прямо на снег и посмотрел на Марка.

— Что ж плохого в том, чтобы всплакнуть, если на то есть причина, а у тебя она точно была!

Он вновь обнял Марка. Когда он наконец отстранился от мальчика и поднялся на ноги, у него дрожали руки, горло перехватило, а сердце билось так часто, что, казалось, готово было выскочить из груди. Вдруг все встало на свои места. Ему хотелось всегда быть с ними. Он испытывал к Эмили чувства, гораздо более глубокие, чем простое желание. Ему хотелось держать ее в объятиях каждый день, до конца жизни, хотелось видеть ее лицо, просыпаясь поутру, целовать его, возвращаясь после работы, слышать смех детей. Ему были нужны ее тепло, ее решимость и нежность, только тогда в его жизни появятся цель и смысл.

Но он не знал, как объяснить ей все это. И все же он должен попытаться, должен открыть ей свое сердце.

— Боюсь, горячий шоколад придется вновь разогревать, — поддразнила Эмили сына и, глянув на Слэйда, тихо спросила: — Ты пойдешь в дом?

Он хотел немного собраться с мыслями, ему нужно было подобрать слова, чтобы убедить ее поверить ему.

— Только уберу с крыши оставшийся снег. Нам ни к чему, чтобы он вновь сорвался.

Эмили кивнула, глядя на него большими, широко распахнутыми глазами, и… он не понял толком, что увидел в них.

Когда через десять минут Слэйд вошел в кухню, он все еще не знал, что скажет. Марк сидел на диване в гостиной, держа в руках кружку с горячим шоколадом и следя по телевизору за конными состязаниями. Слэйд стянул сапоги и повесил куртку и шляпу. Эмили поднялась из-за стола и подошла к плите.

— Налить тебе шоколад?

— Нет.

От его резкого ответа она чуть не уронила кастрюльку.

— Может, хочешь кофе?

— Эмили, мне совершенно все равно, что пить. Я…

Он смолк, чувствуя себя глупо, смущенно и чертовски боясь произнести вслух то, что было у него на уме. Но надо идти вперед без оглядки.

Они заговорили одновременно. Его «Выходи за меня замуж» слилось с ее «Я хочу, чтобы ты остался».

— Что? — спросили они вместе. Рванувшись к ней, он обнял ее за плечи.

— Ты просишь, чтобы я остался?

— Ты предложил мне выйти за тебя?

В ее голосе прозвучало недоверие, и Слэйд еще крепче ее обнял.

— Тебе, Эмили, придется набраться терпения, пока я буду ломать привычки, приобретенные с годами. Я хочу построить здесь с тобой жизнь, хочу сделать тебя своей женой и стать отцом Марку и Аманде. Я и понятия не имел, что такое любовь, пока не оказался здесь и не увидел тебя. Ты выйдешь за меня замуж?

В глазах у нее стояли слезы, но она взглянула на Слэйда с улыбкой.

— Да, я выйду за тебя. Ты — самый лучший, самый сильный и умный мужчина из всех, кого мне доводилось знать. Я люблю тебя, Слэйд Коулберн.

Он привлек ее к себе и поцеловал в губы. Между ними уже не было преград, и Эмили ответила на его поцелуй с той страстностью, которую он всегда чувствовал в ней. Их губы крепко слились, руки сплелись в тесном объятии, тела прильнули друг к другу.

— Ух ты! Никогда не видел, чтобы так целовались!

Эмили вздрогнула, и Слэйду показалось, что он сам вздрогнул вслед за ней. Ему также стало ясно, что отцовство для него начнется не в день свадьбы, а прямо сейчас. Он поманил Марка пальцем и положил руку ему на плечо.

— Как ты смотришь на то, что мы с твоей мамой поженимся?

— И ты будешь настоящим отцом мне и Аманде?

— Мне бы хотелось. Поскольку ты старший брат, а она еще не умеет разговаривать, думаю, тебе придется отвечать за двоих.

— Я хочу, чтобы ты стал моим папой. И Аманда тоже хочет, — серьезно добавил Марк.

Слэйд обнял одной рукой Эмили, а другой Марка.

— В таком случае, давайте назначим день свадьбы.

ЭПИЛОГ

В День святого Валентина, Эмили стояла в небольшой комнате недалеко от притвора в той церкви, где должна была вот-вот обвенчаться, и пыталась разглядеть себя в небольшом зеркале, пока Мэйвис застегивала на ней подвенечное платье. Из атласа кремового цвета, отделанное бисером по краям сердцевидного выреза и длинных рукавов, платье было великолепным. В широкой длинной юбке Эмили чувствовала себя почти принцессой.