Рождественский папа

— Очень любезно с вашей стороны, что вы пригласили меня на обед.

Том усмехнулся:

— Да уж какая там любезность. Конни просто хочет присмотреться к вам и к дочери. Что касается меня, я полагаю, что Фейс взрослая и может прекрасно устроить свою жизнь сама. — Он погладил Джейки по головке. — Вот какой замечательный подарок она нам сделала.

Фейс одарила отца взглядом, полным любви и восхищения. Вот так бы когда-нибудь смотрели на меня собственные дети, подумал Ник. А когда она обняла Джейки и прижала к себе, то было ясно, что ребенок для нее всё. Нику страстно захотелось стать членом такой семьи, и его жизнь в Рутланде показалось ему пустой.

Запах жареного мяса все еще не выветрился, хотя Фейс помогла матери убрать оставшуюся еду. Джейки затащил Ника в подвал, чтобы показать уток, а Фейс воспользовалась этим и поднялась наверх.

В швейной комнате матери на вешалках висели костюмы ангелов из белого миткаля. Констанция Хьюитт слыла замечательной портнихой. Когда Фейс училась в школе, почти все ее наряды были сшиты матерью. И хотя сидели они безукоризненно, Фейс иногда хотелось, чтобы ей купили яркое, модное платье в универмаге в Берлингтоне, куда добраться можно было всего за полчаса. Но она стеснялась попросить об этом.

Одежды ангелов оказались как раз нужного размера. Крылья она поможет маме сделать попозже. Затем Фейс заглянула в свою прежнюю спальню. Почти все свои вещи она унесла отсюда, когда купила дом, но мама захотела оставить кое-что на память — любимую куклу дочери, одетую в розовое платье из тафты с пышной нижней юбкой, серию подростковых детективных романов и один из дневников. Фейс вытащила его с полки — в нем должна быть выпускная фотография Ника. Ник…

За ужином он поддерживал беседу об изменениях в Извилистом Ручье, говорил о пенсии ее отца и его хобби. А Джейки тарахтел о том, как Ник строит декорации, так что у матери не было возможности задать щекотливые вопросы.

Раскрыв дневник, Фейс сразу нашла фотографию выпускников, а на ней Ника. Тогда он носил волосы длиннее, но глаза его были такими же внимательными, а подбородок так же резко очерчен. Теперь он выглядит намного красивее. Под фотографией была надпись: «Футбольная команда».

— Это твоя бывшая комната? — спросил с порога Ник.

Фейс быстро захлопнула дневник и прижата к себе, снова почувствовав смущение влюбленной девочки— подростка.

— Угу, — вымолвила она.

Он вошел в комнату, с улыбкой взял дневник у нее из рук и стал листать, пока не нашел фотографию. Она хотела выхватить тетрадь у него из рук, но он, смеясь, поднял ее высоко над головой.

— Ну дай же мне посмотреть, — поддразнивал он.

Глаза у него блестели, голос был ласковый, и Фейс не могла устоять.

— Смотрим десять секунд и сразу же закрываем, — согласилась она.

Ему это показалось забавным. Он легко нашел нужную страницу.

— Непонятно, почему ты смутилась. Ты ведь почти не изменилась.

— Я выглядела такой… такой…

— Юной? — подсказал он, и от его улыбки у нее ослабли ноги.

— Робкой и несовременной, — призналась она, чувствуя, как краснеет.

Ник закрыл тетрадь и поставил на полку. Затем повернулся к ней. Они стояли совсем близко.

— Может быть, ты себя таковой и считала, но другие этого не замечали.

— Ты просто добрый.

— Я честный.

Она посмотрела через плечо в темное замерзшее окно.

— Да и в университете было то же самое.

Взяв в ладонь ее подбородок, он повернул Фейс лицом к себе.

— Что то же самое?

— Свидания. Мальчики.

— Был какой-то особый мальчик?

— Ник…

— Расскажи, — потребовал он, и в его голосе прозвучала ласковая властность.

Выпрямившись, она бесцветным тоном стала рассказывать:

— Я не ходила на студенческие вечеринки, потому что большую часть времени проводила в компьютерной лаборатории. И там встретила его… и решила, что влюбилась. К сожалению, выяснилось, что его интересовали мои способности программиста для статьи, над которой он работал, а не длительные отношения.

Ник нахмурился:

— Он использовал тебя.

— Да.

— И с тех пор ты ни с кем не встречалась?

Она отрицательно покачала головой, все еще чувствуя себя наивной, доверчивой и слишком ранимой.

— Ты не знаешь себе цену, — прошептал Ник. Он наклонил голову и просунул руку ей под волосы.

Спустя секунду требовательность его губ громче всяких слов заявила о том, что она желанна ему. Фейс чувствовала себя красавицей, пока его рука гладила ей волосы. Когда же он завладел ее губами, она охотно откликнулась на ласку, забыв о прежней застенчивой девочке. Помнила только его предыдущий поцелуй и с радостью отдалась второму, обхватив Ника за плечи и ощущая сквозь свитер крепость мужских мускулов…

— О Боже! — раздался голос Констанции Хьюитт, мгновенно отрезвивший обоих.

Но Ник все же успел поцеловать Фейс и только тогда поднял голову. Она же, задыхаясь, отшатнулась, не представляя, как будет объясняться.

— Дорогая, что происходит? — спросила мать.

Не успела Фейс придумать ответ, как Ник шагнул вперед и сказал:

— Ничего дурного, миссис Хьюитт.

— Ты не имеешь права заигрывать с нею. К тому же в моем доме…

— Он не заигрывает, мама.

— Я в ужасе от мысли, что происходит у тебя дома, — продолжала мать, не слушая Фейс — А там Джейки. Честно говоря, я такого от тебя не ожидала.

— Перестань, мама, — потребовала Фейс. Щеки у нее горели. — Я всегда была послушной. А наши отношения с Ником никого не касаются. Извини, если мы переступили границы, как ты считаешь, благоразумия. Постараемся больше этого не допускать.

Она прошла мимо матери, которая стояла на пороге с ошеломленным видом, потрясенная тем, что ее послушная дочь осмелилась говорить с ней как независимая женщина. Стараясь успокоиться, Фейс остановилась и миролюбиво сказала:

— Костюмы выглядят потрясающе. А сейчас нам пора домой. Уже поздно, и завтра Джейки, наверное, пойдет в детский сад. — Взяв мать под руку, она отвела ее к лестнице. — Ты уже решила, что подаришь папе на Рождество?

— Фейс, я полагаю, что нам следует поговорить о…

— Я связала ему пару узорчатых носков из разноцветной шерсти. Чего бы еще ему хотелось?

Женщины разговаривали еле слышно. Ник нервно засунул руки в карманы брюк. Вот ситуация! Он поставил Фейс в неловкое положение перед семьей. Но, к своему удивлению и ужасу, даже теперь не пытался настроиться на благоразумный лад.

Наконец он признался сам себе, что остался в Извилистом Ручье не только из-за декораций, но и чтобы провести побольше времени с Фейс. А после того, как поцеловал ее, стал ощущать себя ее защитником. Похоже, сердце его — впервые после женитьбы на Памеле Энн — открылось для чувств, навсегда, казалось, угасших. И что теперь?..

Ник совершенно не представлял, что ему делать. Он действовал интуитивно и, возможно, вторгся не на ту территорию.

Но присутствие Фейс успокаивало его, он ощущал невидимую связь с ней и уже не испытывал прежней необходимости погружаться целиком в работу, чтобы забыться. Проблема в том, какие последствия могут иметь его чувства к Фейс. К тому же трудно забыть о разнице в происхождении.

Вернувшись, Ник включил телевизор, а Фейс повела Джейки спать. Она старалась не смотреть на Ника после разговора с матерью.

Когда они прощались с миссис Хьюитт, взгляд у той был холодный. Наверняка она еще поговорит с дочерью об этом поцелуе, подумал Ник.

Он переключал каналы, ища передачу поинтереснее. Тут с лестницы его позвала Фейс:

— Ник, Джейки хочет тебя о чем-то попросить. Можешь к нему зайти?

Ник тут же поднялся по лестнице в детскую. Малыш улыбался и выжидательно смотрел на него.

— Ты смог бы поехать спиливать рождественскую елку со мной и другими ребятами… и их папами?

Фейс объяснила, в чем дело.

— Здесь уже установилась ежегодная традиция — в субботу после Дня благодарения малыши из детского сада едут с отцами в Уокерские леса и срубают рождественскую елку для школьного зала. А ученики сами делают украшения.