Семья для Бобби

Бобби тоже заметил эту улыбку.

— Дедушка, ты не можешь есть уток. Ты просто дразнишь меня!

— Ты так думаешь, да?

— Конечно! Ты только что подмигнул Нику, потому что думаешь, что это забавно!

Бобби расправил плечи, улыбнулся и заразительно хихикнул, так, что все в комнате засмеялись вместе с ним. Смеялась Чесса, смеялся Ник. Но самое замечательное, что вместе со всеми смеялся Лу. Это был смех от души, смех во все горло, до хрипоты. Этого смеха Ник не слышал с тех пор, как умерла его мать.

Смех Бобби сломал барьер отчуждения Лу, который Нику так и не удалось пробить. Ник был счастлив и горд, его сердце готово было вырваться из груди. Этот замечательный ребенок был его сыном, тем наследством, которое Ник оставит миру. Он не мог отвести глаз от мальчика, который прыгал по комнате, показывая деду обстановку.

— И стол, и стулья, и огромный шкаф! И у тебя стоит такой чудесный телевизор! — Внезапно он замер прямо на кровати деда. — А в комнате есть кабель к нему?

Ник поставил чемодан около кровати и начал распаковывать вещи.

— Не знаю, сын.

— Если нет, мы купим ему спутниковую антенну?

— Конечно.

— Здорово! — Воодушевленный, Бобби соскочил с кровати и устроился рядом с дедом.

Чесса прошла по комнате и поставила обогреватель рядом со входом в ванную комнату.

— Я сама разложу это, — прошептала она, беря рубашку из рук Ника. — Почему бы вам с Бобби не взять Лу на прогулку по окрестностям? Когда вы вернетесь, я уже все уберу, и вы будете чувствовать себя более комфортно.

Чесса склонилась над чемоданом, и ее волосы разметались, открыв изящную линию шеи. Очарованный, Ник наклонился и пробежался легкими поцелуями от спины к затылку.

Чесса вздрогнула и уронила рубашку, разрушив аккуратную стопку.

— Прекрати, — прошипела она, но послушно откинула голову, как бы приглашая его продолжать.

Ник с удовольствием принял это приглашение, проведя влажную линию поцелуев по ее шее, потом нежно приласкал ей ушко, пока Чесса не замурлыкала, как сытая кошка.

— Ты такая вкусная. И пьянишь, как крепкое вино.

— Мы не одни, — едва вымолвила она.

— Я знаю. — Он привлек ее ближе, покрывая поцелуями ее лицо. — К сожалению.

Притворяясь, что не замечает его, Чесса шлепнула аккуратно разобранные рубашки обратно в чемодан, откуда только что их достала. Когда она заметила, что делает, ее щеки запылали в смущении.

— Это твоя вина!

— Надеюсь. — Довольный, Ник хмыкнул и зарылся лицом в ее волосы. — Мне нравится тебя отвлекать. — Он нежно куснул ее, ощущая сладкий вкус и аромат ее кожи. Ник скользнул ладонями по ее спине вниз и крепко прижал к себе, так, что ее груди почти расплющились на его твердой груди. — У нас не всегда будут свидетели.

Ясные голубые глаза не отрывались от его лица, полные того же желания, которое отражалось в его глазах.

— Я на это рассчитываю.

Ник погладил ее по щеке.

— И я тоже, — сказал он тихо. — Я тоже.

— Папа. — Нику потребовалось время, чтобы переключиться на звонкий голос сына. — Ты придешь завтра на мою игру, правда?

— Да, конечно. Ни за что не пропущу.

Довольный, Бобби снова обернулся к деду.

— А после матча, — прошептал Ник Чессе, — у нас с тобой будет романтическое свидание с сюрпризом. Наедине.

— Сюрприз? — Лукавая улыбка и непроизвольная дрожь не скрывали предвкушения, горевшего в ее глазах. — Что ты имеешь в виду?

— Если я скажу тебе, — он приподнял ее левую руку и погладил безымянный палец, — это не будет сюрпризом.

День был ветреным, облака мчались по небу, подобно машинам на переполненной трассе. Ник постоянно смотрел в зеркальце заднего вида, переключая скорость и стараясь пробраться сквозь поток машин. Но только когда он перешел на северное шоссе на окраине Ваквилля, ему удалось прибавить темп. Движение стало более спокойным после развязки, и дорога очистилась еще больше, когда он через несколько миль достиг перекрестка с оживленным шоссе.

Ник взглянул на часы. Было начало пятого. Матч уже начался. Бобби, конечно, расстроится, но простит его за опоздание. Он знал, что этот вечер будет решающим для осуществления тех планов, которые они обсуждали недавно в такой тайне. Сумка с необходимыми принадлежностями лежала рядом на сиденье. Эти вещи были предназначены для того события, которое его хитрый сын расписал во всех подробностях. Свечи, шампанское, клубника, букет красных роз — все, что нужно для романтического вечера, вечера, который должен навсегда изменить их жизни.

Маленькая бархатная коробочка лежала около его сердца, храня драгоценный символ любви. При мысли о предстоящем ладони у него похолодели, а над губой выступила испарина. Он уже очень опаздывал. Внезапно раздался звонок. Расстроенный, он снова надавил на газ, нашаривая куда-то завалившийся мобильный телефон. Ник потянулся за ним, одновременно глядя на дорогу, пока не нащупал знакомый корпус. Голос приятеля заставил его стиснуть зубы. Ответ Ника был довольно резким:

— Что бы это ни было, это может подождать!

— Ни в коем случае, — нервно отозвался Барлоу, задыхаясь. — Я позволил себе изучить прошлое мисс Марголис и обнаружил…

— Ты сделал что? — Ник ошеломленно взглянул на трубку телефона, как будто надеясь увидеть там чрезмерно настырного помощника. Он снова сосредоточился на дороге и мрачно прошипел: — Кто позволил тебе нарушать право Чессы на частную жизнь? Ни тебе, ни мне такого права никто не давал! Кажется, я ясно сказал — не вмешиваться!

— Я знаю, но я отыскал женщину, которая ходила вместе с мисс Марголис в школу и была одной из ее лучших подруг. — В трубке раздался вздох, как будто Роджер не знал, как начать. Наконец он произнес: — Ее имя Жаклин Шейно-Макалистер. Она живет в Коннектикуте с мужем и тремя детьми.

— Мне безразлично, даже если ты отыскал Джимми Гоффа, живущего в пещере вместе с любимой гориллой и стаей дрессированных крыс! — Вдоль дороги зажглись фонари. Ник снова прибавил скорость. — Не лезь в ее дела! Я ясно выразился?

— Это важно, Ник! Выслушай меня, пожалуйста!

Гнусавый голос рассказывал, что произошло десять лет назад, но его рассказ был заглушек страшным скрежетом. В четверти мили впереди груженый трейлер с прицепом внезапно дико завизжал тормозами, так что колеса задымились. Запах паленой резины долетел до Ника в тот же момент, когда легковой автомобиль за грузовиком пошел юзом и врезался в ограждение шоссе. Ник с ужасом наблюдал, словно загипнотизированный, как ровная линия машин ломается и они одна за одной врезаются друг в друга. Ослепительная вспышка, скрип сдавливаемого металла. Ник выронил телефон и грудью ударился о руль. Телефон жалобно хрустнул где-то под ногами, и мысли о чудесном избавлении испарились. Удар был неминуем, и Нику оставалось только беспомощно ждать его. Это могло стать последней минутой его жизни, но все его мысли были заняты только тем, о чем рассказал ему Роджер.

В перерыве Бобби подлетел к трибунам с глазами, полными надежды.

— Папа уже тут? — Его требовательный взгляд обежал скамейки и стоянку. — Он видел мой гол?

— Нет, милый, прости. — Чесса смягчила грустную новость улыбкой. — Я уверена, он увидит это позже. Молли все сняла на пленку.

Бобби непроизвольно повернулся к полю, где мама Дэнни таскала двухлетнюю дочку в одной руке, а другой наводила объектив видеокамеры на собственного сына, пьющего воду неподалеку от ворот.

— Это совсем не то.

— Я знаю. — Чесса тоже посмотрела на стоянку, проглотив разочарование, когда серый седан приблизился и стало понятно, что это не Ник. — Он скоро будет.

Лицо Бобби помрачнело.

— Он же обещал!

Все еще сияя улыбкой, она отвела влажные волосы со встревоженного маленького лица.

— Ты лучше беги, малыш. Труба зовет.

Повернув голову, Бобби взглянул на высокого мужчину в пурпурной куртке «Бешеных псов», снова оглядел стоянку и побежал к команде, выходившей на поле.