Семья для Бобби

— Ты могла бы сделать перерыв и приехать к нам, — сказала мать.

Чесса открыла коробку и вытащила нечто, больше напоминающее подсохших червяков. Непроизвольно она издала сдавленный вскрик.

— Чесса! Чесса, что случилось?

Она перевела дыхание.

— Ничего, мама. — В последнюю неделю она уже обнаружила резинового тарантула, плавающего в туалете, а вчера ее чуть не довела до сердечного приступа потрясающе реалистичная мышь, выпавшая из коробки с сухим завтраком прямо ей на тарелку. Похоже, влияние Ника Парселла оказалось не таким уж безвредным. — Все в порядке. — Подвинув телефон, она медленно поставила коробку на стол. — Просто мой сын стал любителем розыгрышей.

— О, — прошептала Марджори, — это на него так непохоже.

— Не совсем.

— Странно, он всегда был таким скромным, вежливым мальчиком. Помню, в прошлом году…

Голос Марджори перешел в невнятное бормотание, когда Чесса отодвинула трубку от уха. Чесса не была намеренно груба, но ее внимание привлек неизвестный грузовик, остановившийся около дома. Его белый кузов был похож на кузов машины доставки. Трое мужчин стояли около двери, стуча по клавиатуре ноутбука и переговариваясь. Один из них посмотрел на номер дома, другой кивнул. Все трое решительно двинулись по дорожке к крыльцу, и Чесса наконец разглядела эмблему компании, нарисованную на дверце машины: «Американские системы охраны». Через секунду она поняла, что точно такую же эмблему видела на деловых визитках Ника. Вдалеке она увидела две фигуры, направляющиеся к дому, одну — высокую и крепкую, а другую — маленькую и гибкую, одетую в блестящий нейлон.

— Мне пора, мама, позвоню позже. — Чесса положила трубку и поспешила встретить незваных гостей.

Один из рабочих прикоснулся к кепке:

— Здравствуйте. Мы прибыли установить новую систему, мэм.

— Систему? Но я…

Улыбка пропала с его лица. Он быстро сверился с записями в компьютере, посмотрел на номер дома, уточнил ее имя. Потом приподнял бровь и почесал за ухом.

— Заказ доставлен по назначению, мэм. Современная система охраны, с прямой связью с полицией, зажигающимися огнями и контуром прямого реагирования.

— Но я не заказывала…

За домом раздался шум, и все повернулись туда. Трое рабочих со священным ужасом смотрели, как Ник Парселл быстро приближается к дому в сопровождении Бобби, весь заляпанный мокрой грязью, растрепанный и исцарапанный. Старший из них забавно щелкнул каблуками сапог, как будто отдавая честь.

— Мистер Парселл, сэр!

Бобби вертелся вокруг, полный радости.

— Мама, мама, разве не здорово? Это будет классно! Я покажу им, где я хочу установить все эти вещи! — Он прошмыгнул мимо нее и помчался вверх по лестнице.

— Что?.. — произнесла она беспомощно, уронив руку. Наконец она пришла в себя и мрачно посмотрела на Ника.

— Верь мне, — Ник ухмылялся, как ребенок при виде рождественских подарков. — Тебе понравится.

— Мне нравится! — Чесса погладила контрольную панель, установленную на стене около спуска в подвал.

Закрепленный у ее рабочего стола интерком был чудом техники, компактным и функциональным, с двумя клавишами для приема и передачи. Их подключение показывалось маленькими лампочками, зеленой и красной, установленными под гладким микрофоном из слоновой кости.

— Это просто великолепно!

— Я так и знал, что тебе понравится.

— О да! — Чесса шагнула к нему и обняла. — Спасибо, — прошептала она голосом соблазнительницы.

Ник скользнул ладонями по ее спине.

— Всегда пожалуйста.

Его неповторимый запах был упоителен — смесь земли, дубовой коры и зрелого мужчины. Чесса страстно желала прикоснуться к его телу. Она никогда не замечала за собой такого, но теперь ей хотелось лизнуть его кожу, пробежаться пальцами по его волосам. Она хотела его всего. Сила этих чувств настолько потрясла Чессу, что она в испуге шагнула назад, наткнувшись на кольцо его крепких рук. Ее колени ослабели при воспоминании о его поцелуе. Она жаждала испытать это снова и стремилась к этому так же, как и страшилась.

Ник нежно привлек ее к себе. Чувственность этого жеста заставила ее ноги подкоситься, и она почти повисла на нем.

Внезапно Ник ослабил свои объятия, нежно провел рукой по ее плечу и тихо отступил. Его дыхание вырывалось прерывистыми толчками, согревая ее шею. Наконец он взял себя в руки и указал на прибор.

— С этого дня тебе нужно будет только держать его включенным, и ты всегда сможешь услышать, если Бобби проснется. Тебе останется только нажать на клавишу.

Он качнулся, когда она нежно, как кошка, потерлась щекой о его плечо.

— Когда горит красный свет, сигнал передается ему в комнату. Теперь тебе не придется бегать по лестницам.

— Это великолепно. — Она устроилась поудобнее, прижавшись к его груди. Дыхание Ника шевелило ее волосы.

— Бобби может поставить вторую панель у себя и позвать тебя. Ты сможешь отвечать ему из любой точки дома.

Чесса не слушала его, полностью поглощенная своими ощущениями. Наконец она слегка повернулась в его объятиях и посмотрела ему в лицо.

— Я обожаю эту систему связи, Ник. Это просто чудесно. — Она еще крепче прижалась к нему, и Ник погладил ее по голове. — Но мне кажется, что системы охраны не требуется.

— Система охраны никогда не бывает лишней.

— Мне кажется, эта местность не является очагом преступности, а в нашем доме вряд ли есть что украсть.

— Здесь есть вы, — горячо возразил Ник. Он нежно приподнял ей лицо, глядя в глаза. — В этом доме находятся два самых важных в моей жизни человека.

Эти слова глубоко тронули ее. Он действительно беспокоился за них. Его глаза, дрогнувший голос — все подтверждало это.

Внезапно Ник склонился к ней и прильнул губами к ее губам в глубоком, страстном поцелуе. Чесса ответила ему не менее горячо, понимая, что хотела такого поцелуя именно от этого мужчины.

Это был тот мужчина, которого она так долго ждала. Тот, которого она любила.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— Осторожно! — Чесса подняла голову и вытянула шею, вглядываясь в сплетенные ветви старого дуба, с которого свисали огромными плетями пучки омелы. — Не забирайся так высоко. Упадешь!

Знакомая улыбка ослепила ее.

— А если я упаду, ты меня поймаешь?

— Ни за что! Я просто отойду в сторонку и посмотрю, как ты сломаешь себе шею.

— Тогда тебе придется поцеловать ее, чтобы привести в порядок. — Высоко над ней Ник расплылся в широкой улыбке. — Если подумать, может, и стоит переломать все кости. Как представлю твои сладкие губы… — он коснулся шеи, — здесь… — рука коснулась груди, — и здесь…

— Ник!.. — С пылающими щеками Чесса огляделась, проверяя, где находится ее сын, собирающий кошачьи хвостики. Слава богу, он был за пределами слышимости, и она снова повернулась к мужчине, который дурачился на дереве: — Ты просто несносен!

— Несносность — часть моего очарования, — возразил он.

— Если только самая маленькая!

Чесса не могла отрицать его привлекательности, как не могла отрицать и стремительности нарастающих чувств. День ото дня огонь, вспыхнувший между ними, разгорался все сильнее. Ровно две недели прошло с установки интеркома, две недели, как они обменялись поцелуем настолько страстным и многообещающим, что в глубине ее сердца росло и крепло предвкушение чего-то большего. Это изменило все ее надежды и мечты о будущем. Каждое прикосновение, взгляд, улыбка несли в себе теперь иное значение.

Чесса была очарована и покорена выражением упрямой настойчивости в его темных глазах. Впервые в жизни она поняла хихиканье своих одноклассниц, чьи увлечения она презирала когда-то. Ник был настоящим мужчиной, полным опасной эротической привлекательности, сочетающий в себе силу и мудрость, рожденную трагическими обстоятельствами.

Кроме того, он испытывал угрызения совести, и Чесса сознавала, что она виновата в этом. Неважно, что ложь становилась правдой, неважно, как она уговаривала себя продолжать свой обман. Факт оставался фактом: их связь строилась на лжи и Ник попал в ловушку, связанный в том числе и собственным понятием о чести.