Лазарь

— Мое имя — Уоррен Джеймс Дюпре! — выкрикнул он и выпрямился. — Мне тридцать четыре, я родился в Клемент-Форсе, штат Орегон, в год Крысы.

— Три года назад мы ездили с тобой на уик-энд в Плайн-Беррис, — Скалли пришлось повысить голос, но спокойствия она не утратила. Джек должен был вспомнить! — Ты научил меня смотреть сквозь лед. Это был домик твоих родителей. Джек, постарайся вспомнить, пожалуйста!

Мужчина в растерянности застыл посреди комнаты. Голова его кружилась, перед глазами плыли круги.

— Мы ехали с тобой сквозь снежную бурю. Ну же! Я прошу тебя. Давай, Джек! Выкарабкивайся!

Мужчина зажмурился. В глаза резанул несуществующий яркий свет — свет противоположных фар. Ха рулем был он сам. Машину слегка заносило. Мимо медленно ползли высоченные заснеженные ели, плохо различимые в темноте. Слева мелькнул поворот на Уоррик, там была школа, в которой он проучился целых два года, первый и второй класс. Потом видимость перекрыл блестящим красным боком двухэтажный туристический автобус…

Мужчина метнулся обратно к прикованной женщине, его глубоко запавшие глаза блестели совершенно по-волчьи.

— Только не думай, что я ничего не видел! Это сделала ты! Ты меня застрелила! И это ты подмахнула бумажку в больнице, которая все и решила!

— О чем ты говоришь, Джек?

— Ты оставила меня умирать на столе, рядом с твоим другом, которого ты пыталась спасти.

—Ты и есть мой друг!

— Очень жаль, что он уже умер и я больше не могу до него добраться. Я видел, как он умирал — постепенно. Я смотрел, как он все дальше и дальше уходит по черному тоннелю.

—Нет! Тебя воскресили.

— Но застрелила меня ты, — он ткнул ей пистолет в подбородок. — Ты меня убила. И ты бросила меня умирать.

— Нет! — с усилием произнесла Скалли. Она медленно и упрямо качала головой. — Ты меня не убьешь, Джек.

— Еще только раз назови меня Джеком, — яростно прошипел безумец, — и я превращу тебя в труп, холодный как камень.

Дана смолчала, но глаз не отвела. Она смотрела прямо в раскрасневшееся лицо Уиллиса, не пытаясь отстраниться от пистолета. Уиллис был невменяем. И был способен нажать на курок в любой момент. Спровоцировать его могло что угодно.

Напряжение разрядила Филипс:

— Спокойней, спокойней, малыш. Помни: она — наш залог. Она — это много денег. Наших денег.

Уиллис-Дюпре, еле сдержавшись, ткнул Дану пистолетом в лицо и встал. Прошлая вспышка ярости сопровождалась подобной же выходкой и закончилась для Скалли синяком на скуле. А вчера, когда Уиллис тащил обеих женщин к дому, он рассек ей губу. Психоз имел вполне определенные черты, но Скалли никак не могла определить, что ей это напоминает. Что-то очень знакомое…

Раздражение все еще требовало выхода. Мужчина выхватил у Лулы банку с кока-колой и одним судорожным глотком шумно втянул в себя остатки воды.

— А еще газировка есть? — пробурчал он.

— Ты только что выпил последнюю банку.

— Сладкая вода? — в тревоге переспросила Скалли. Элементы головоломки наконец заняли свои места. — Сколько ты уже выпил?

— А тебе какое дело? — резко бросил Джек.

Скалли заговорила медленно и внятно, тщательно подбирая слова:

— Джек Уиллис — диабетик. Это значит: ты тоже диабетик. При диабете сахар не усваивается, — она старалась говорить как можно понятнее. — Когда его становится слишком много, это может привести к диабетической коме. Тебе сейчас трудно дышать, у тебя сильное сердцебиение, пересохло в горле и постоянно хочется пить и постоянно приходится бегать в туалет, правда? И неприятный запах изо рта, запах ацетона. Все это — симптомы надвигающегося гипергликемического криза. Ты не помнишь таких слов? Еще один признак приближающейся комы — боль в желудке. Тебе нужен инсулин.

Мужчина неосознанно схватился за живот. Все, что говорила рыжеволосая женщина, соответствовало действительности. Расплющенная банка с дребезгом покатилась по полу.

Скалли бессильно откинулась к стене. Он ничего не помнит! Он не помнит даже про диабет. Все признаки близкого криза налицо, она не назвала только повышенную раздражительность. Джек сейчас в таком состоянии, что мог бы неправильно истолковать ее слова. И если он ей все-таки не поверил, он может умереть в течение нескольких часов.

Штаб-квартира ФБР

Вашингтон, округ Колумбия

27 декабря 1994, вторник

Середина дня

Малдер вернулся в Контору, чтобы заняться материалами Джека Уиллиса. Браскин увязался следом и болтался теперь в конференц-зале, вяло перебрасываясь репликами с приданной Призраку командой. Это у них называлось «мозговым штурмом». Похищение федерального агента — происшествие чрезвычайное, но никто не знал, за что можно зацепиться, чтобы начать поиски. А репутация Малдера заметно расхолаживала коллег, впервые столкнувшихся на практике с его шаманскими методами.

В толстенной папке, собранной Джеком, но не приобщенной к делу «влюбленных», полезного было мало. Куда больше информации обнаружилось на аудиокассетах. Уиллис, как оказалось, имел привычку наговаривать на диктофон все, что приходило ему в голову в ходе расследования.

— …Я чувствую, что залезаю им в голову. Мне страшно от того, что я делаю. Я начинаю ощущать то же, что и они: пьянящее чувство свободы, возникающее от разделения действий и ответственности за них. Для этих людей ничто в целом мире не имеет значения — кроме собственных эмоций, кроме неутолимой и постоянно растущей жадности ощущений. Удовольствие, которое они получают от актов насилия, сродни сексуальному. Он также сродни тому чувству, которое возникает у заключенных и тюремщиков и которое психологи называют «бесконечная привязанность друг к другу». Видимо, тюремный антураж их первой встречи во многом определил исступленный характер отношений. Это любовный роман, которому я почти завидую…

Десятки листов бумаги. Полторы коробки кассет.

И все — без толку.

Но ведь что-то должно было произойти. Малдер потребовал сбрасывать ему по пейджинговой связи информацию обо всех происшествиях в радиусе ста миль от Сильвер-Спринга. Филипс и Дюпре почти наверняка имели где-то на территории Мэриленда постоянное убежище. Мотив иррациональной ненависти к этому штату просматривался довольно отчетливо. «Влюбленные» должны были получать удовольствие от того, что прячутся именно в штате, в котором их больше всего жаждут найти.

Черт его знает! Может, Скалли ухитрится выкинуть туфли в форточку и попадет кому-нибудь по голове? Или Дюпре, по невменяемости, подерется с патрульным полицейским? Ограбление… семейная ссора… бегство водителя после нарушения правил… Еще ограбление… Вот оно!

Агенты, скучавшие в конференц-зале, встретили появление своего временного начальника без особого энтузиазма. Малдер не обратил на это внимания:

— Только что пришло сообщение от полиции Балтимора. Вот на эту аптеку, на углу Четвертой и Мэдисон-стрит, был совершен вооруженный налет. Скалли где-то здесь, в радиусе пяти миль от этого места.

— Я что-то не понимаю, — недоуменно пожал плечами Браскин.

— Были похищены: двести единиц инсулина, физраствор и коробка шприцев. Уиллис — диабетик.

Идиотами агенты ФБР вовсе не были. Группа немедленно собралась у карты.

— Ну-ка, ну-ка… Давайте посмотрим, сколько примерно домов попадает в этот район и какой там средний возраст жителей…

Северная окраина Балтимора, штат Мэриленд

27 декабря, вторник

Середина дня

После ограбления Джек едва волок ноги. У него хватило сил самостоятельно взобраться по лестнице, но после того как он опустился на колени, чтобы отстегнуть пленницу от батареи, он уже не смог подняться. На четвереньках дополз до тахты, взобрался на нее и опрокинулся на спину, подвывая от боли:

— Скорей, скорей! У меня в глазах темнеет…

— Сейчас станет легче. — Скалли вскрыла упаковку, достала ампулу, шприц…