Страница 2 из 103
— Вон там где-то, — лениво произнесла она, указывая на дорогу, в сторону, противоположную сараю. — Да только я не знаю, что там было.
— Так, значит, вы заметили его, когда он уже прошел мимо дома? — спросил шериф.
— Стало быть, так… если только это был он, — ответила Сью.
— Здорово же он нас обогнал, — сказал шериф, — Впрочем, он должен прыгать, как заяц, такая уж у него профессия.
— А он кто?
— Акробат.
— Это что такое?
Ее простота умилила преследователей.
— Человек, который бегает, скачет, лазит, словом, откалывает разные штуки в цирке.
— А сейчас, значит, он бежит, скачет и лезет куда-нибудь подальше от вас? — с очаровательным простодушием воскликнула Сью.
Шериф улыбнулся, но тут же выпрямился в седле.
— Нам надо догнать его, прежде чем он доберется до Лоувиля. А между вашей фермой и Лоувилем сплошная голая равнина, тут суслик из норы выскочит — и то видно за милю! Счастливо оставаться!
Слова были обращены к Айре, прощальный взгляд — к его хорошенькой жене, и верховые поскакали прочь.
Неожиданно обнаружив, что жена его красива, и заметив то впечатление, которое она произвела на этих мужчин, Айра почувствовал смутное беспокойство. Свое смятение он выразил тем, что произнес, уставившись в пустоту перед дверью:
— Много же ты поймаешь, коли будешь вот этак липнуть да околачиваться возле баб.
И пришел в неумеренный восторг, когда жена, презрительно сверкнув глазами, подхватила:
— Куда как много!
— И для того, чтобы содержать этаких прощелыг, мы платим налоги, — с досадой сказал Айра, считавший в душе, что выборное правительство на то и существует, чтобы каждый избиратель мог судачить о его действиях.
Но миссис Бизли, сохраняя полную невозмутимость, вновь принялась мыть посуду, и Айра возвратился в смежную комнату к своему лассо.
Наступила долгая тишина, лишь изредка прерываемая негромким звяканьем, когда рука, пальчики которой, к слову сказать, были тверды и не дрожали, ставила новую тарелку на стопку уже вымытых. Потом послышался негромкий голос Сью:
— Вот интересно, поймали они кого или нет? Меня так и подмывает пройтись по дороге да посмотреть, что там делается.
Услышав это, Айра быстро подошел к двери, чувствуя, как к нему возвращается прежнее беспокойство. Не хватало еще, чтобы жена опять встретилась с этим любезником.
— Я, пожалуй, сам схожу, — проговорил он, подозрительно взглянув на нее. — А ты лучше за домом присмотри.
Подхватив стопку вымытых тарелок, Сью направилась к кухонной полке; глаза ее блестели: очень может быть, что именно этого она и добивалась.
— Что ж, верно, — сказала она весело. — Ты ведь можешь уйти дальше, чем я.
Айра размышлял. Если те двое вздумают вернуться, то он, пожалуй, сумеет их спровадить. Он поднял с полу свою шляпу, бережно снял с гвоздя ружье и, прихрамывая, вышел из дому. Сью проводила его глазами, а когда он отошел подальше, кинулась к задней двери, лишь на секунду замешкавшись у зеркальца, но так и не заметив, впрочем, как она похорошела, выскочила из дому и побежала к сараю. Она оглянулась на удалявшуюся фигуру мужа, распахнула дверь и тут же притворила ее за собой. Очутившись после залитого солнцем простора в темноте сарая, она остановилась ошеломленная. Но вот Сью увидела перед собой ведро, до половины наполненное грязной водой, раскиданную на полу мокрую солому; потом, поглядев вверх, на сеновал, она разглядела беглеца — голый до пояса, он выглядывал из развороченного сена, в котором, по всей видимости, решил обсушиться. Трудно сказать, то ли нависшая над этим человеком опасность, то ли безукоризненная пропорциональность его обнаженного торса и рук облекли его в глазах Сью, которая в жизни ничего подобного не видела, холодным совершенством статуи, но женщина ни капли не смутилась; он же, привыкнув выступать перед публикой в одном трико, усыпанном блестками, почувствовал не стыд, а скорее небольшую неловкость из-за того, что его застигли в таком виде.
— Вот, хоть пыль с себя смыл, — торопливо пояснил он и добавил: — Сейчас спущусь.
И в самом деле, в одну минуту он накинул на себя рубашку и фланелевую куртку и соскочил вниз с такой легкостью и грацией, что Сью почудилось, будто некое божество спустилось с неба. Прямо перед собой она увидела его лицо, теперь уже отмытое от грязи и пыли, и влажные завитки волос на низком лбу. Среди его собратьев по профессии нередко можно встретить такие грубо смазливые лица, не облагороженные ни умом, ни утонченностью, ни даже подлинной отвагой; но Сью этого не знала. Стараясь преодолеть внезапную робость, она коротко рассказала ему о том, что его преследователи уже были здесь и уехали.
Он наморщил свой низкий лоб.
— Пока они не вернутся восвояси, отсюда не выберешься, — сказал он, не глядя на нее. — Вы не могли бы оставить меня здесь на ночь?
— Оставайтесь, — коротко ответила женщина, которая, по-видимому, уже думала об этом, — только сидите тихо на сеновале.
— А не могли бы вы… — Он в нерешимости остановился и продолжал с принужденной улыбкой: — Я, видите ли, ничего не ел со вчерашнего вечера… так нельзя ли…
— Я принесу вам поесть, — быстро сказала она, кивнув головой.
— И не найдется ли у вас, — продолжал он еще более неуверенно, оглядывая свое грязное и истрепанное платье, — куртки там какой-нибудь или еще чего? Мне, видите ли, тогда легче будет скрыться, они меня не узнают.
Женщина снова торопливо кивнула: она и об этом уже подумала; у них дома валялись штаны из оленьей кожи и вельветовая куртка, оставленные мексиканским вакеро, который покупал у них в позапрошлом году скотину. Сью, отличавшаяся практическим складом ума, тут же представила себе, каким молодцом он будет выглядеть в вельветовой куртке, и вопрос был решен окончательно.
— А не сказали они вам, — натянуто улыбаясь, он смущенно покосился на нее, — не говорили они… чего-нибудь насчет меня?
— Говорили, — рассеянно ответила она, вглядываясь в его лицо.
— Тут такое дело, — пробормотал он торопливо. — Я расскажу вам, как все вышло.
— Нет, не надо! — поспешно остановила его Сью. Она и в самом деле ничего не хотела знать. Зачем припутывать какую-то постороннюю историю к единственному в ее жизни романтическому событию.
— Покуда он не вернулся, я схожу и принесу вам все что нужно, — сказала она, поворачиваясь к двери.
— Кто это «он»?
Сью собиралась уже ответить «муж», но почему-то осеклась, сказала: «Мистер Бизли» — и быстро побежала к дому.
Она разыскала одежду вакеро, захватила кое-что из еды, достала из буфета бутыль виски, налила полную фляжку и, волнуясь, как школьница, со слабой улыбкой, блуждающей на губах, побежала назад. Она даже чуть не выкрикнула «вот!», протягивая ему то, что принесла. Он рассеянно поблагодарил ее, глядя, как зачарованный, на еду, и Сью с какой-то внезапной чуткостью сразу же все поняла и, сказав: «Я еще загляну к вам, когда он вернется», — убежала домой, предоставив ему насыщаться в одиночку.
А тем временем ее супруг, лениво ковылявший по дороге, сам навлек на свою голову беду, которой ему так хотелось избежать. Дело в том, что его нескладный силуэт четко выделялся на фоне однообразной и плоской равнины и его тотчас заметили шериф и сопровождавший его констебль, которые обнаружили свою ошибку лишь тогда, когда подскакали к Айре на расстояние пятидесяти шагов. Они не замедлили воспользоваться этим недоразумением, чтобы отказаться от дальней поездки в Лоувиль: по правде говоря, едва только они простились с очаровательной миссис Бизли, как стали сомневаться, правда, ни в коей мере не подозревая об истине, в том, что беглец успел уйти так далеко. А что если он, удобно примостившись за каким-нибудь травянистым бугорком, следит за ними издали и ждет лишь ночи, чтобы ускользнуть? Домик Бизли показался им подходящим наблюдательным пунктом. Айра весьма кисло отнесся к такому решению, но шериф сразу поставил его на место.
— Я ведь, знаете ли, имею право, — проговорил он со зловещей иронией, — мобилизовать вас для содействия закону, но я предпочитаю не обижать своих друзей, хватит с вас, пожалуй, и того, что я «реквизирую» ваш дом.