Ангелы смерти

ТЕЙЛОР. Не сильно ушибся?

АЛЕК. Да ничего вроде. Что, всё?

ТЕЙЛОР. Всё.

АЛЕК. Клевый тест. И сколько я очков набрал?

ТЕЙЛОР. Тут не в очках дело. Я проверяла, насколько быстро ты идешь на поправку. А теперь отдыхай. (Уходит.)

АЛЕК лежит, напевая знакомую мелодию. Робкий стук в дверь. В палату входят РОДИТЕЛИ Алека.

ПА. Здравствуй, сынок. МА. Ну, как ты? ПА. Немного получше?

АЛЕК. За каким хреном вы сюда приперлись?

ПА. Мы прочитали в газетах, как они, сынок, над тобой издевались. Хотели, чтобы ты покончил с собой. Это все правительство… Конечно, мы тоже виноваты. МА. Скорей, сынок, выздоравливай и возвращайся домой. АЛЕК. А как поживает ваш ублюдок Джо? Цветет и пахнет? МА. Ах, Алек… (Всплакнула)

ПА. Он попал в историю. Для нас это было как снег на голову. АЛЕК. Надо же, такой тихоня. ПА. Понимаешь, он ждал на улице свою девушку, а полицейские сказали, чтобы он там не стоял, а он им: "У нас свободная страна, где хочу, там стою", ну они его и побили

МА. Он… он был весь… в крови… (Рыдания.)

АЛЕК. Ай–яй–яй. И где же он сейчас, наш бедный мальчик?

МА. Они его… они его…

ПА. С ним почему‑то расторгли контракт, и ему пришлось уехать в свой родной город.

АЛЕК. Страсть овечья! Значит, вы хотите, чтобы мы вернулись к прежнему?

ПА. Да, сынок. Ты уж нас с мамой прости.

МА. Про…про… (Плачет.)

АЛЕК. Закрой, мамуля, варежку, пока я тебе все зубы не пересчитал.

ПА. Зачем ты так, сынок. Ведь она тебя родила на свет.

АЛЕК. Плевал я на ваш вонючий свет. Ладно, валите, я подумаю. Но если я вернусь, вы у меня на цырлах будете ходить, ясно?

ПА. Как скажешь, Алек.

АЛЕК. Доперли, кто у нас босс?

ПА. Да, сынок.

ОТЕЦ уводит плачущую МАТЬ.

АЛЕК (в зал).Старики мои ушли, а мне вдруг так захорошело, о мои братья и сестры. Как, бывало, полоснешь бритвой, и потечет красная жижица.

В палату входит МЕДСЕСТРА.

Послушай, сестричка, долго я был в отключке?

МЕДСЕСТРА. Почти неделю.

АЛЕК. А в голове у меня никто не ковырялся?

МЕДСЕСТРА. Нет, но доктор Тейлор проводила каждый день сеансы глубокой гипнопедии. А что?

АЛЕК. Да нет, все о'кей. Чугунок у меня, кажется, опять заработал в режиме.

МЕДСЕСТРА. У вас сейчас будет особо важный гость.

Открывается дверь, и в палату входит МИНИСТР в сопровождении ДОКТОРА ТЕЙЛОР.

МИНИСТР. Боюсь, что я не вовремя, доктор.

ТЕЙЛОР. Ну, что вы, господин министр.

МИНИСТР. Здравствуй, мой мальчик.

АЛЕК. Здорово!

ТЕЙЛОР (тихо).Повежливей, Алек, перед тобой господин министр.

АЛЕК. В гробу я вас всех видал.

МИНИСТР. Ничего, ничего. Мы с ним старые друзья, правда, Алек?

АЛЕК. Спрашиваешь!

ТЕЙЛОР. — Я вам еще нужна, господин министр?

МИНИСТР. Нет, благодарю вас.

ТЕЙЛОР. Тогда я оставлю вас вдвоем — дела. (Делает знак сестре, и они уходят.)

МИНИСТР. Ну и хоромы у тебя, дружище. Побольше моего кабинета.

АЛЕК. Место подходящее, вот только с развлечениями напряженка.

МИНИСТР. Н–да… Главное, ты оживаешь на глазах, мой мальчик. Я постоянно справлялся о твоих делах, а тут не выдержал, решил нанести тебе визит.

АЛЕК. Очень мило с вашей стороны, сэр.

МИНИСТР. Можешь мне поверить, правительство и я лично глубоко сожалеем о случившемся. У нас было одно желание — помочь тебе. Но мы передоверились тем, кто взялся тебя лечить. Ты не думай, виновные будут строго наказаны. Наш долг защитить тебя от твоих недругов. Ты понимаешь, о ком я. Они пытаются использовать тебя в своих грязных политических махинациях, чтобы потом все свалить на правительство. Особенно жаждал твоей крови этот писака, автор бульварных книжонок. (Понижает голос.)Он вообразил, будто ты виновен в смерти его жены, можешь себе представить?

АЛЕК. А где он сейчас?

МИНИСТР. Мы его, гм, изолировали. Для его же… и, разумеется, твоего спокойствия. Когда ты выйдешь отсюда, тебе не придется ни о чем беспокоиться. Работа, приличное жалованье.

АЛЕК. И сколько вы мне кинете?

МИНИСТР. Ты останешься доволен. За услуги мы хорошо платим.

АЛЕК. Какие услуги, сэр?

МИНИСТР. Дружеские, мой мальчик, дружеские. Эта история выставила правительство в черном свете. Тут уж пресса расстаралась. Кое‑кто полагает, что на предстоящих выборах нам не удержаться. Но ведь общественное мнение может измениться. Да, Алек? Ничего, что я тебя так запросто?

АЛЕК. Валяйте. А как вас зовут?

МИНИСТР. Фредерик. Так вот, Алек, как я уже сказал, ты можешь серьезно повлиять на общественное мнение. Надеюсь, ты меня понял? Я достаточно ясно выразился?

АЛЕК. Как незамутненное озеро, сэр. Как лазурное небо в солнечный день. Можете на меня рассчитывать.

МИНИСТР. Отлично, мой мальчик. Да, кстати. Ты ведь любишь музыку. Ну, так вот, я приготовил для тебя маленький сюрприз.

АЛЕК. Сюрприз?

МИНИСТР. Пусть это будет… как бы получше выразиться? Пусть он будет символом нашей крепнущей дружбы. (Кашлянул громко.)

Дверь распахивается, и в палату входит полуобнаженная КРАСОТКА. АЛЕК привлекает ее к себе, и тотчас мощно вступает Девятая симфония Бетховена. В дверях появились РЕПОРТЕРЫ, защелкали блицы. МИНИСТР победно вскидывает вверх руку АЛЕКА, как это делает рефери на ринге. АЛЕК лучезарно улыбается.

АЛЕК. Я выздоровел, о, мои братья и сестры! Я больше не заводной апельсин! Я выздоровел! ВЫЗДОРОВЕЛ!!!

Затемнение. В темноте, как заклинание, звучит голос КАПЕЛЛАНА.

ГОЛОС КАПЕЛЛАНА. И увидел я звезду, падшую с неба на землю, и дан был ей ключ от кладезя бездны. И вышел дым из кладезя, и помрачилось солнце и воздух от дыма. И из дыма вышли Ангелы Смерти, и дана им была власть, какую имеют земные скорпионы. И сказано было им, чтобы не делали вреда траве земной, и никакой зелени, и никакому дереву, а только одним людям. И дано им было не убивать их, а только мучить. И мучение от них подобно мучению от скорпиона, когда ужалит человека. В те дни люди будут искать смерти, но не найдут ее; пожелают умереть, но смерть убежит от них…

Постепенно все пространство зала и сцены заливает свет. Губы КАПЕЛЛАНА шевелятся в беззвучной молитве. На сцене участники спектакля.Зонг.

Забросили меня как добровольца самолетом как‑то раз — мозги вправлять кому‑то, у кого глаза поуже, чем у нас. Не надо думать ни о чем, иди и выполняй чужой приказ: глаза не переделать им, зато легко оставить всех без глаз!

Кто заводной? Почему заводной? Кем заводной апельсин? Ответить тебя, ответить тебя, ответить всех пригласим!

Я сдочкой босса закрутил, теперь у нас отличная семья,

вот апельсинчик наш растет — такой же механический, как

я.

Сынишку, как будильник, самолично завожу я по утрам,

чтоб он не думал ни о чем, как не пришлось, по счастью,

думать нам.

Припев:

Бессрочно, как часы, готов работать мой железный организм,

равняясь на систему — этот самый совершенный механизм. Поверьте, я сказал бы вам, куда нас это может завести, Но кто‑то, к сожалению, забыл меня вчера подзавести!

ЗАНАВЕС