Страница 9 из 14
– Я дала капитану Баркли снотворное, пусть поспит. С его организмом действительно творится что-то странное. Очевидно, нечто подобное произошло и с лейтенантом Харпером. Более всего это напоминает мне ускоренное старение ткани при нарушении репликации клеточной ДНК…
– Так это действительно результат ускоренного течения времени или всего лишь какие-то тканевые нарушения?
Скалли пожала плечами, ее лицо выражало высшую форму растерянности.
– Честно говоря, я сама пока ничего не могу понять. Психологически с момента катастрофы капитан Баркли прожил то же самое время, что и мы, – двенадцать дней. Однако состояние его организма соответствует биологическому возрасту от семидесяти до девяноста лет. Я взяла у него анализ крови и пробу клеток с кожи и собираюсь подробнее изучить их под микроскопом. Боюсь только, что до электронного микроскопа нам удастся добраться очень нескоро, так что пока придется воспользоваться моим экспедиционным. Если капитан действительно крепко заснул, надо будет сделать ему местную анестезию и взять на анализ спинномозговую жидкость. Думаю, что завтра я смогу поставить более внятный диагноз.
Скалли замолчала. Молдер немного помедлил, затем нерешительно спросил:
– А что ты думаешь насчет… этого предсказания?
– Какого предсказания?
– О том, что с нами может произойти то же самое, что с Баркли, Харпером и остальной командой.
Скалли надолго задумалась.
– Честно говоря, не знаю, – осторожно произнесла она после долгой паузы. – Пока еще ничего сказать не могу. Кстати, обрати внимание – лейтенант Харпер и люди в его шлюпке постарели менее чем за сутки, а с капитаном то же самое произошло за несколько дней. Мы находимся на корабле уже часов шесть-семь, однако пока не ощущаем ничего подобного. Возможно, проклятие уже перестало действовать…
– Ты называешь это проклятием? – улыбнулся Молдер.
– Хорошо, давай называть его… ну, к примеру, «фактором Баркли». Или «синдромом Харпера». Как ни назови, ситуация не изменится. Ладно, я пойду в рубку, посмотрю, как там капитан.
– О'кей. А я пока спущусь на палубу и найду Трондхайма. Кажется, он собирался похоронить тело юнги, надо будет ему в этом помочь…
Похоже, туман за бортом продолжал плотнеть и густеть. Казалось, вытяни руку – и не увидишь даже своих пальцев. Трондхайм подтащил завернутое в истлевший брезент тело к самому краю борта, выпрямился, перевел дыхание и безуспешно попытался вспомнить хоть какую-нибудь молитву.
– Ты был правильным парнем и отличным юнгой, – наконец пробормотал Трондхайм. – Наверное, со временем ты стал бы хорошим моряком. Жалко, что этого так и не случилось. Прощай, бедняга Халь-верссон. Аминь!
Более никаких возвышенных слов ему в голову не пришло, поэтому он снова нагнулся и перевалил труп через борт, а затем широко перекрестился, глядя вниз – туда, где, предполагалось, была вода. Через пару секунд снизу донесся всплеск. Значит, корабль все еще держался на воде, а не плыл по воздуху…
Из-за спины раздался негромкий шум, и краем глаза Трондхайм заметил что-то, метнувшееся к нему. Последовавший затем удар сбил его с ног, и шкипер лишь чудом удержался на палубе, ухватившись правой рукой за леерную стойку. Следующий удар металлической трубы, которой был вооружен нападавший, пришелся в палубный настил. Трондхайм извернулся, пытаясь ногами подсечь противника под колени. Маневр не удался, но враг вынужден был отскочить, и теперь его можно было разглядеть целиком. Высокий белокурый парень в грубом свитере и черных штанах. Шкиперу показалось, что где-то он его уже видел.
Парень примерился получше и поднял трубу, намереваясь опустить ее прямо на голову Трондхайма. Тот попытался приподняться, держась за стойку, – и в этот момент от надстройки раздался спокойный голос Молдера.
– Брось трубу, подними руки вверх и не двигайся! Чуть дернешься – получишь пулю.
Парень нерешительно замер с приподнятой трубой, затем попытался осторожно обернуться. Увидев направленный на него ствол пистолета, он без дальнейших разговоров выпустил свое оружие, глухо звякнувшее о палубу. Молдер шагнул ближе, внимательно разглядывая лицо бандита. И в этот момент белокурый в высоком замахе ударил его ногой по руке, пытаясь выбить пистолет. Молдер нажал на курок, но пуля ушла вверх, а бандит уже подскочил вплотную и взмахнул правой рукой. В кулаке блеснуло длинное тонкое лезвие. Но Молдер изловчился и парировал удар левым предплечьем, так что лезвие лишь рассекло рукав, слегка задев кожу. Расстояние между противниками было слишком мало, чтобы можно было нанести полноценный удар ногой, поэтому Призрак применил иной прием. Его тяжелый правый ботинок с силой опустился на ступню врага, круша кости плюсны. Парень вскрикнул и пошатнулся, на миг потеряв равновесие. В следующий момент левый локоть Молдера попал ему прямо в лицо. Парировать судорожный взмах ножом снизу не составляло уже никакого труда, а далее Молдеру оставалось только отскочить назад и многозначительно поднять пистолет на уровень груди.
Белокурый все понял правильно и не стал больше рыпаться, мгновенно присмирев. Он лишь слабо откинул руку назад – и нож, серебряной рыбкой мелькнув в воздухе, канул за борт. Вся схватка заняла не более пары-тройки секунд, однако оба противника тяжело переводили дух, как будто имел место по крайней мере получасовой бой.
И тут поднявшийся на ноги Трондхайм метнулся к задержанному и вцепился ему в горло.
– Ах ты, сволочь!…
– Трондхайм, спокойно! – В голосе Молдера звучали металлические нотки. – Прекратите истерику, выпустите этого человека и помогите мне его связать. Сейчас мы выясним, кто он, откуда и как здесь появился.
– Молдер, у нас беда! – сказала Скалли, как только мужчины вошли в рубку. – Капитан Баркли умер…
– От чего? – быстро спросил Молдер.
– Очевидно, от старости. Я сделала ему спинномозговую пункцию и поместила жидкость в культуру, но исследовать ее можно будет только завтра… Так, а это еще кто с вами?
– Военнопленный, – коротко бросил Молдер.
– Это тот ублюдок, который убил Хальверссона, а только что пытался прикончить меня, – громко ответил Трондхайм. – Кстати, сдается мне, я его знаю.
– Вот даже как? – удивился Молдер. – Где и когда вам довелось пересекаться?
– Да все там же, в кабачке «У Старого Боцмана». Пару раз я видел этого типа в компании Одноглазого Гуннара. Это известный в окрестностях Тронхейма браконьер и контрабандист.
– Вы действительно уверены в том, что неизвестный из компании Одноглазого Гуннара и этот человек – одно и то же лицо?
Трондхайм удивленно воззрился на Молдера:
– Кажется, мы пока не в суде, а вы – не прокурор. Или мне еще и присягу дать? Так Библии поблизости нет… А что до этого типа, то такую волосатую рожу вряд ли с кем-то легко спутаешь.
«Пленный» действительно обладал весьма примечательной внешностью. Длинные светлые волосы и вытянутое лошадиное лицо резко контрастировали с брезгливо поджатыми тонкими губами. Войдя в рубку, он обшарил ее глазами и сразу же уселся на откидное сиденье – боком, так, чтоб не мешали связанные за спиной руки, и при этом еще умудрившись закинуть ногу на ногу. Весь его вид демонстрировал неизъяснимое презрение.
– Как вас зовут? – обратился Молдер к задержанному. Тот криво усмехнулся, но все же соизволил разжать губы
– Можете называть меня Зигфридом, – произнес он по-английски.
– Сдается мне, что звали его не совсем так… – пробормотал Трондхайм. Молдер бросил взгляд в его сторону, но ничего не сказал.
– Это вы убили юнгу Хальверссона?
– Не знаю, как его там звали, но парнишку действительно пристукнул я.
– Зачем вы это сделали? Молчание.
– Что вы вообще делаете на этом корабле?
Молчание.
– Вы будете отвечать на мои вопросы? Молчание, сопровождаемое презрительной улыбкой.
– Да что мы вообще с ним цацкаемся? – не выдержал Трондхайм. – Прикончить подонка, и дело с концом! Всем спокойнее будет.
– Что делать с задержанным – решаю я! – резко сказал Молдер. – Наша обязанность – передать преступника в руки правосудия.