Страница 15 из 26
— Видите! — торжествовала Людка. — Я же говорила. Все собаки его боятся. В Сиаме коты очень смелые. Они спокойно разгуливают по улицам, а собаки прячутся от них в подворотнях.
Маис стал важно расхаживать между скамеек под грибами‑зонтиками, точно по центральной сиамской улице, а собаки жались к своим хозяйкам.
— А за что твой скелет моего Кубарика цапнул? — гладя щенка, спросил Гоша.
Людка самодовольно улы6нулась. Я не выдержал и сказал:
— Здесь не Сиам, и пока твой кот не приучился к вежливости, тебе придётся гулять с ним отдельно.
— Да, девочка, забирай своего кота и уходи отсюда, — сказала женщина в лакированных сапожках.
— Ну и разбойник! — ужаснулась хозяйка пойнтера.
— Подумаешь! — фыркнула Людка, подманив к себе кота. — Очень мы нуждаемся в вашей компании.
Она зацепила коту за ошейник верёвочку и зашагала к воротам.
Кот, победоносно подняв хвост, семенил рядом с ней.
— Сюда бы Арса, — сказал я октябрятам, — он бы показал этому оккупанту.
— Ты думаешь? — спросил меня Гоша упавшим голосом.
Хитрая гостья
— Ребята, я вешу двадцать семь килограммов! — выбегая во двор, закричал Бориска.
— Откуда ты знаешь? — спросил Павлик.
— Папа купил весы, встаёшь на них и узнаёшь свой вес. А один килограмм сбрасывают на одежду, — объяснил Бориска и предложил: — Пошли ко мне, взвесимся.
Мы побежали к Бориске и взвесились все, кроме Гоши. Он отказался, потому что только что пообедал. А по‑моему, просто боялся, что все узнают, сколько он весит.
Вместо себя Гоша взвесил Кубарика. Стрелка весов остановилась на шести килограммах. Это почти вдвое больше того, сколько он должен был весить в своём возрасте.
— Закармливаешь ты его, — покачал головой Павлик, — по себе равняешь.
— Кубарик тоже только что наелся щей, — стал оправдываться Гоша, — в нём целое кило воды с капустой.
— Он скоро у тебя не Кубарик будет, а настоящий Куб! — засмеялся Вадик.
— Ожирением заболеет, — добавил Бориска.
Октябрята уселись под грибами‑зонтиками и стали вспоминать, кто чем болел.
— Я свинкой болел, — сообщил Антон, — у меня лицо было как у трёх толстяков в мультике, а может, как у Гошки.
Гоша рассердился и щёлкнул Антона по лбу. Тот заревел, и Светка бросилась защищать брата. Мы еле оттащили её от Гоши. Чтобы окончательно примирить ребят, мы пообещали поехать с ними в выходной день за город.
— Посмотрим, как готовятся и зиме лесные обитатели, — сказал Павлик.
— Поможем белкам грибы на зиму заготовлять, — предложил Вадик, — найдём гриб и наколем его на веточку. Белка сразу заметит.
Октябрята обрадовались, и мы с Павликом тоже. Но мы‑то с ним — по другой причине: ведь старшая вожатая, у которой была ангина, начала поправляться. В выходной день она может навестить своего дядю и увидеть нас с октябрятами во дворе. А если мы уедем, то ни за что с ней не встретимся.
— Обязательно поедем за город! — решительно повторил Павлик.
Тут вышла во двор его мама и позвала Павлика с собой в магазин «Детский мир». Она хотела купить ему новое осеннее пальто. Я остался с октябрятами один. Мы начали прибирать вольеру. Может, выйдет кто из жильцов и пустит в неё свою собаку. Но жильцы не выходили, а во дворе появилась никому не знакомая старушка с лисицей на поводке. Лису украшал пышный розовый бант у ошейника, и от этого её длинная мордочка казалась ещё хитрее. А старушка напоминала бабушку из сказки про Красную Шапочку. На ней был старомодный чепчик, а в свободной от поводка руке вытертая с боков сумка, очень похожая на смятый чемоданчик. Старушка присела на соседнюю скамейку, и лиса тотчас прыгнула на неё и села рядом. Лиса и старушка чем‑то сильно походили друг на друга. Об этом, наверное, подумала и Светка. Она посмотрела на меня и тихонько захихикала. Я взглядом одёрнул её и спросил старушку:
— Вы кого‑нибудь ждёте?
Старушка кивнула головой, и её шляпка‑чепчик смешно запрыгала.
— Я привезла Адель показать кинорежиссёру. А её нет ещё дома. Но мы подождём, не так ли? — спросила старушка лису. — Не тащиться же нам снова через весь город! Мы уже не молоденькие.
Мы вспомнили про петуха Филю и засыпали старушку вопросами:
— Ваша лиса из цирка?
— Она будет сниматься в фильме?
— Она умеет кувыркаться?
Старушка не успела раскрыть рта, как из подъезда выскочил Гошин Кубарик и бросился к лисе. Та спрыгнула со скамейки, и они стали обнюхивать друг друга, а потом обниматься передними лапами и вилять от удовольствия хвостами. Лиса — большим пушистым, а Кубарик — коротеньким и смешным. Лисе здорово мешал поводок, и Оля попросила:
— Выпустите лису в загончик. Пусть она там попрыгает.
— Какие игры в таком возрасте, — покачала головой старушка, — Адель скоро капли будет принимать.
— Ей много лет? — спросил Вадик.
— Много, — улыбнулась старушка. — Она уже пенсионерка.
Мы засмеялись, а Оля снова попросила старушку:
— Пустите её в наш загончик, пусть погуляет.
— Ну, если на минутку, — заколебалась старушка, — косточки размять. — Она подошла к нашей вольере, пустила туда лису и отстегнула поводок.
Гоша перебросил туда же рвущегося Кубарика. Он побежал вдоль загончика, но лиса вдруг остановилась и смешно перекувырнулась.
— Ой, — всплеснула руками Светка, — настоящая циркачка!
Адель точно услышала её слова, поднялась на задние лапы, закивала мордочкой и смешно раскланялась.
— Это вы ее научили? — спросил Вадик.
— Не я, а мой муж. Он работал в цирке вместе с Аделью.
— А теперь он не работает? — спросил я.
— Он уже на пенсии, — пояснили старушка и, вернувшись и скамейке предалась воспоминаниям.
Она рассказала нам, как её муж выступал с Аделькой на манеже цирка в первый раз. Лиса забыла всю дрессировку. Только и делала, что мешала ему. Муж старушки растерялся, а публике озорница лиса понравилась. Когда она убежала с игрушечной курицей в зубах, ей долго хлопали. После этого дрессировщик перестал добиваться, чтобы лиса правильно исполняла его приказания, а наоборот, стал поощрять её озорство. Лиса всё время мешала ему на манеже. И они имели успех.
— Видите, она и сейчас не забыла, как раскланиваться, — сказала старушка и обернулась, чтобы посмотреть на лису. Но в загончике её не было. Старушка поглядела вокруг и побледнела.
— Вы не беспокойтесь, ваша Адель куда‑нибудь спряталась, — поспешил я успокоить старушку, — мы её найдём.
Как раз тут во дворе появился Павлик в новом пальто. Узнав, что случилось, он сказал:
— Только без паники. Давайте составим план поиска.
— Какой план? — накинулся я на него. — Пока мы его составляем, лиса убежит за тридевять земель!
Но Павлик уже составил план в уме.
— У нас две задачи, — сказал он, — успокоить хозяйку и найти беглянку.
— Найдём лису, так хозяйка сама успокоится, — заторопил нас Вадик.
Да, успокоить старушку сейчас было невозможно. Она ходила по площадке между грибов‑зонтиков точно помешанная. Подняла в загончике бант лисы, поднесла его к лицу и заплакала. Мы бросились к ней.
— Если Адель не найдётся, я умру, — сказала старушка трагическим голосом.
Мы даже испугались. Кто её знает, вдруг так и сделает.
— Вот кто нас спасёт, — сказал Гони и достал из загончика Кубарика. — Дайте ему понюхать лисий бант.
Но Гоша не успел даже поднести ленточку к морде Кубарика, не то чтобы сказать «Пиль!», как щенок выхватил её из рук Гоши и со страшной скоростью бросился со двора.
Гоша помчался за Кубариком, и они оба скрылись за домом.
— Я не переживу этого, — сказала старушка и закрыла глаза.
— Неужели умирает? — ахнула Светка и сказала старушке: — Не волнуйтесь раньше времени. Не найдётся лиса, тогда и расстраивайтесь…
— Как это не найдётся! — строго перебил её Павлик. — Найдётся ваша Аделька, вот увидите.