Страница 2 из 23
Он включил на полную мощность стереосистему, и помещение наполнилось звуками музыки. Холодный душ немного привел его в себя. Но он все еще ощущал некоторую вялость.
Роджер прошел в спальню, вся обстановка которой состояла из огромной французской кровати, комода и зеркального шкафа. Надел свежую белую рубашку, повязав галстук — узкую полоску кожи цвета красного вина, светлые серые брюки, темно-синий пиджак и черные башмаки. Все. Он был готов.
На кухне Роджер включил кофеварку. Он выпил горячий, крепкий кофе и съел тост с маслом. Еда буквально застревала у него в горле, и Роджеру пришлось запивать ее большими глотками.
Это все вчерашние напитки! А ему нужно иметь свежую голову, когда он будет в Лос-Анджелесе. Тед Хавкинс примет его уже сегодня. Так они оговорили заранее. Роджер был уверен, что он получит и этот заказ.
Фабриканту, обладающему миллионным состоянием, наверняка понравятся идеи по рекламе его новой продукции. Роджер уже много дней серьезно работал над ними.
Музыка вдруг стала действовать ему на нервы. Он выключил радио. За окнами был свинцово-серый день. К полудню, похоже, пойдет дождь. Но для Роджера это не имело никакого значения, через час он уже будет лететь в Калифорнию.
В ванной комнате Роджер уложил свои туалетные принадлежности в кожаную сумку и бросил ее в чемодан. Голова все еще слегка побаливала. Проклятая пьянка! Зазвонил телефон. Роджер помедлил и посмотрел на часы. Возможно, это кто-то из его сотрудников. Он неохотно снял трубку и услышал звонкий женский голос.
— Привет, Пам, — сказал Гордон. — Уже выспалась?
— Я непременно хотела еще раз сказать тебе «до свидания», чтобы ты меня не забыл. Когда вернешься в Нью-Йорк?
Мужчина потихоньку зевнул.
— Вероятно, послезавтра.
— И ты мне тут же позвонишь?
— Возможно, Пам. Хотя такое ощущение, что мне не мешало бы отоспаться примерно двадцать четыре часа.
— Ты не очень-то галантен, Роджер. Вчера ты нравился мне гораздо больше.
— Вчера вечером я ведь выпил шесть или восемь двойных виски.
— Это грубо, Роджер. Ты хочешь сказать, что я тебе нравлюсь, лишь когда ты пьяный?
— Ты очаровательная женщина, Памела, — возразил Гордон без особого вдохновения в голосе. — Но, знаешь, иногда я должен думать и о своей работе.
— О'кей, понимаю. Я тебе надоела и могу убираться.
— Ну зачем так агрессивно? Я сегодня не в лучшем расположении духа, как можешь догадаться. Кроме того, должен сейчас ехать в аэропорт. Скоро мой самолет. Мы еще увидимся, Пам. До встречи.
Было слышно, как Памела вздохнула.
— Не забывай меня, Роджер.
— Конечно, не забуду, — ответил он. — Я свяжусь с тобой. — Роджер положил трубку и снова зевнул, прикрыв рот рукой.
Памела была одной из тех девушек, с которыми знакомятся на вечеринках. Аппетитное создание с самой волнующей грудью, которую когда-либо видел Роджер. Если бы она еще не была такой глупой и простодушной! Но с Пам можно было заниматься лишь одним. А она, кажется, без ума от него.
«Я должен тихо похоронить всю эту историю, — решил Роджер. — Стану звонить ей все реже и реже, пока она не поймет, в чем дело. Но, похоже, уже сейчас Пам все поняла».
Он взял чемодан, вышел из квартиры и направился к лифту. Действительно пора ехать в аэропорт. Всякий раз Гордон успевал на самолет в самую последнюю минуту.
Привратник поздоровался с Роджером, когда тот проходил мимо него к стеклянной двери. Роджер подозвал такси и сел в машину.
— Аэропорт Кеннеди, — сказал он и закрыл на несколько секунд глаза, пока такси лавировало в сильном уличном движении.
«Высплюсь в самолете, — подумал он. — Ведь у меня будет несколько часов до посадки в Лос-Анджелесе».
Приветливая стюардесса проводила Сьюзан до ее места в салоне. Сьюзан вежливо поздоровалась, садясь рядом с Роджером. Он едва ответил ей, равнодушно листая газету. Однако тотчас заметил, что девушка в белом брючном костюме выглядит потрясающе.
Сьюзан была недовольна, что ее место не у окна. Но затем успокоила себя тем, что во время полета все равно ничего нельзя увидеть, кроме ясного голубого неба да пары облаков.
Девушка обожала летать. Это было в ее вкусе. Она с удовольствием совершила бы кругосветное путешествие на самолете. Однажды Сьюзан летела на «Конкорде», и это осталось незабываемым событием в ее жизни.
Она пристегнулась и посмотрела на своего соседа, который все еще был занят чтением газеты. Тут появилась стюардесса и обратилась к Роджеру:
— Вы должны пристегнуться, сэр. Через несколько минут мы взлетаем.
Роджер кивнул головой и застегнул ремни. Взглянув в сторону, он встретился взглядом с Сьюзан. Она улыбалась.
— Не боитесь летать? — спросил он. Девушка ему явно нравилась.
— Я нахожу это прекрасным, — ответила Сьюзан. — Я могла бы провести в самолете половину моей жизни.
Роджер усмехнулся.
— Почему же вы не стали стюардессой?
— Потому что у меня таланты в другой области.
— В самом деле? — Гордон спросил это таким тоном, что Сьюзан невольно покраснела.
— Я лечу в Лос-Анджелес по делам, — заявила она немного высокомерно.
Роджер задумчиво посмотрел на нее.
— Вы актриса или фотомодель?
— Ничего подобного. Продолжайте угадывать.
Роджер свернул газету и положил ее рядом с собой на сиденье.
— Вы журналистка, верно?
— Опять мимо.
— Почему вы мне прямо не скажете, что вы секретарша и летите навестить вашего босса в Лос-Анджелесе?
— Потому что я неохотно лгу.
— Итак, вы не хотите мне рассказать, кто вы по профессии. Это что, большая тайна? — Он чуть склонился к девушке. — Может быть, вы снимаетесь в порнофильмах?
Сьюзан посмотрела на него с возмущением.
— Ох уж эти мужчины! — процедила она сквозь зубы.
Роджер засмеялся.
— Меня всегда интересует профессия собеседника. Она дает мне возможность догадаться о его способностях и характере.
— Если вас это успокоит, то я вам ее открою. — Теперь улыбалась и Сьюзан.
— Ну, я весь внимание.
— У меня рекламное агентство.
На какое-то мгновение Роджер потерял дар речи и лишь пристально смотрел на свою соседку.
— Почему вы так на меня смотрите? — спросила Сьюзан.
Роджер поперхнулся.
— А что, нельзя? Итак, рекламное агентство. Интересная работа. Может быть, вы откроете мне и свое имя? Держу пари, вас зовут Глэдис.
— В угадывании вы не особенно сильны. Не так ли?
— Да, за это я еще не получил ни одной премии.
— Я так и думала. Меня зовут Сьюзан.
— А меня Роджер.
— Роджер? — повторила Сьюзан и состроила такую гримасу, как будто проглотила ломтик лимона. — Я до смерти ненавижу это имя.
— Почему же? Звучит не так уж плохо. Я еще не встречал девушек, которым бы оно не нравилось.
— Я не люблю это имя. Оно отвратительно.
— Это вы должны объяснить подробнее. Откуда эта нелюбовь? Может быть, так зовут вашего отца, а вы его недолюбливаете?
— Моего отца зовут Фрэнк, и я его люблю. С именем Роджер особая история.
— Не хотите ли вы мне ее рассказать? Я ужасно любопытный.
В разговорах оба не заметили, что самолет уже давно взлетел. Световое табло показывало, что можно отстегнуть ремни и курить. Сьюзан, увидев надпись, отстегнула ремни. Роджер последовал ее примеру.
— Ну, так что же связано у вас с именем Роджер? — спросил он.
— А вы действительно очень любопытны. Даже несколько бестактны.
— Есть только бестактные ответы, но нет бестактных вопросов.
— Похоже, вы читали Оскара Уайльда, — констатировала Сьюзан. — Вот уж не думала, что вы такой образованный.
— Благодарю, — сухо произнес Роджер.
— Я не хотела вас обидеть. — Она снова улыбнулась. — Но мужчины, которые хорошо выглядят, часто бывают пустыми.
— И много еще у вас в запасе таких любезностей?
— Пардон, — сказала Сьюзан. — Вы обижены?
— Меня не так уж легко обидеть. Кроме того, я хочу узнать, почему вы не переносите имя Роджер.