Страница 38 из 60
Лежишь, ворочаешься с боку на бок... И все думаешь, думаешь!.. Гоняешь по кругу.
«А почему?.. а отчего?.. а как же?.. а что же?..»
Сна — ни в одном глазу! Только под утро уже в какое-то полузабытье на полчасика проваливаешься. Полусон-полуявь. А там уж и вставать пора. Идешь на работу как чумной, с такой вот головой!.. Как с похмелья.
И так каждый день. И каждую ночь.
В результате Шилин через некоторое время впал в какое-то странное, сумеречное состояние. Хроническое недосыпание, лекарства все эти бесконечные (а он, помимо снотворного, пил теперь еще и антидепрессанты!) — все это привело к тому, что он постоянно находился теперь в каком-то полубреду. И сам порой не понимал уже, спит он сейчас или бодрствует? Что с ним вообще такое?!
Реальность и сон смешивались подчас у него в голове самым причудливым и прихотливым образом. Так что он и сам не мог уже твердо отличить одного от другого.
Он словно наяву видел свою жену, Наташу, объяснялся с ней, спорил, умолял вернуться!.. — и в следующий момент опять вдруг обнаруживал себя лежащим на кровати, в полном одиночестве, в своей пустой квартире.
Закрывал глаза — и тут же проваливался в какую-то гигантскую серую вращающуюся воронку, из которой вылетал навстречу ему целый сонм безобразных, отвратительных чудовищ, нетопырей, дьяволов; кривляющихся, гримасничающих, строящих ему рожи! И среди них Наташа — и они все вместе кружились, кружились вокруг него в каком-то диком, безумном, неистовом танце.
И что-то кричали ему и совокуплялись, совокуплялись все друг с другом и с Наташей; выстраивались к ней в одну огромную, длинную, хохочущую очередь; и она тоже хохотала, извивалась, содрогалась всем телом под ними и стонала и плакала от нестерпимого, нечеловеческого восторга и наслаждения.
А Шилин смотрел на все это со стороны, не в силах пошевелиться; и было одновременно и больно и сладко, сладко!.. так, как, наверное, не было еще никогда в жизни... Какое-то бесовское, порочное, острое, совершенно непереносимое искушение медленно-медленно поднималось из самых глубин его души, затопляло и переполняло ее. Овладевало им. О-о-о!..
И в этот самый последний миг стремительно приближающегося и почти уже наступающего оргазма он всегда просыпался. И душа еще долго потом млела, томилась, маялась и сладострастно ныла... и хотелось опять вернуться туда, в тот сон, и смотреть, смотреть, смотреть... Еще и еще, еще и еще...
Шилин всегда потом долго отплевывался и ругался. Он даже молиться пытался. Но все было бесполезно.
Самым мучительным было то, что во всех этих его снах неизменно присутствовала Наташа. Она влекла его к себе, не отпускала... Он не мог забыть о ней ни на секунду! Он не знал уже, любит он ее или ненавидит, но он был словно прикован к ней какими-то незримыми, невидимыми цепями. И связь эта с каждым днем становилась все прочнее и прочнее. Он словно попал в капкан!
Он пытался отвлечься от нее, освободиться, выкинуть Наташу из головы, не думать о ней! — но ничего у него не получалось. Он увязал в этих своих воспоминаниях, как в трясине. Все сильнее и сильнее! Все глубже и глубже! Наташа была с ним постоянно! Это был просто кошмар какой-то! Наваждение!
И вот, наконец, когда Шилину стало уже совсем невмоготу, и он почувствовал совершенно ясно и отчетливо, что еще чуть-чуть, и он просто-напросто с ума сойдет! действительно рехнется и рассудком тронется! — в этот самый момент привиделось ему нечто странное. Он и сам впоследствии не мог сказать точно, что это было: сон или явь?
С одной-то стороны, сознание и элементарный здравый смысл подсказывали ему, что явью это быть ну никак не могло! Тем более что и сам-то он находился тогда уже в таком состоянии, что привидеться ему могло вообще все, что угодно, у него уже крыша почти поехала и глюки самые настоящие начались! но с другой стороны... чувства, интуиция... Слишком уж все было как-то неправдоподобно реально! Неестественно отчетливо! Во сне так не бывает.
Итак, в одну из своих бессонных ночей привиделось ему вдруг, что в комнате есть еще кто-то. Он как раз вывалился только что из своего очередного кошмара и даже в себя толком прийти еще не успел. И вдруг почувствовал, что на стуле рядом с кроватью кто-то сидит.
Сначала почувствовал, а потом и увидел. Изящный, элегантный мужчина лет сорока, спокойный и уверенный. В комнате было уже достаточно светло, и Шилин его видел совершенно отчетливо. Небрежно сидит, закинув ногу за ногу и иронически посматривает на Шилина.
Встретившись с ним глазами, Шилин невольно вздрогнул и сел на кровати. Он смотрел на своего странного гостя и не знал, как себя вести. Что это? Или кто это? Привидение, что ли? Дух? Тень отца Гамлета? Страха, впрочем, Шилин особого не испытывал. (Какой там еще страх после всех тех страшилищ, которые ему последнее время постоянно являлись!) Скорее любопытство.
Мужчина молчал. Просто сидел, пристально, изучающе глядя на Шилина, и молчал. Шилин тоже молчал. Чувствовал он себя уже вообще-то не очень уютно.
Поначалу он был уверен, что это очередной мираж, морок, который вот-вот бесследно исчезнет и рассеется. Как и все остальные. Однако время шло, а мираж все не рассеивался. И, похоже, даже и не собирался.
Шилин слегка обеспокоился. Что-то было не так. Слишком уж все было реально. Неправдоподобно реально!
Наконец, он не выдержал.
— Кхм-кхм!.. — Шилин нерешительно покашлял, не зная, с чего, собственно, начать. — Э-э-э... простите?..
Мужчина молчал. Только ухмылка его стала, казалось, чуть шире. Шилин смущенно поерзал и подтянул простыню. Его дезабилье стало его вдруг почему-то стеснять.
— Не обращайте внимание, Андрей Александрович, — наконец, заговорил мужчина. Голос у него был такой же спокойный и уверенный, как и он сам. Приятный голос, разве что чуть низковатый. — Не смущайтесь. В конце концов, Вы же у себя дома. И меня ведь Вы не приглашали.
— Кто Вы? — с трудом выдавил из себя Шилин.
Ему становилось как-то совсем не по себе.
Дьявол! Что происходит?! Никакой это не сон! Это самая настоящая реальность, черт бы ее побрал! Кто это? Как он сюда попал? К нему в комнату? Вообще в квартиру?! Может, это вор какой-нибудь? Разбойник-бандит?.. Что-то мне все это, блядь, совсем не нравится...
Мужчина неожиданно рассмеялся.
— Да нет, нет, что Вы, Андрей Александрович! — успокоил он Шилина. — Не волнуйтесь. Никакой опасности для Вас я не представляю. Не переживайте так. Считайте, что это просто сон. Мы с Вами побеседуем сейчас, и я исчезну.
— Кто Вы? — неуверенно повторил Шилин.
Слова мужчины его вовсе не успокоили. Скорее наоборот.
«Сон»!.. Ой ли?.. Странный какой-то сон... Ну их на хуй, такие сны! Проснуться бы поскорей.
Шилин незаметно ущипнул себя за ногу. Ничего! Больно — да! но эффекта никакого. Ч-черт!!
— Ладно! — махнул рукой мужчина и подмигнул Шилину. — Сон, не сон... — какая, в конце концов, разница?! Не в этом дело... — он опять еле заметно усмехнулся.
Шилин ждал. Мужчина помолчал немного, потом чуть откинулся на спинку стула и небрежно этак, с ленцой спросил:
— У Вас ведь, кажется, проблемы? А, Андрей Александрович?.. Так вот я могу помочь.
Шилин почувствовал, что во рту у него пересохло.
— Что Вы имеете в виду? — высоким от напряжения голосом осведомился он.
— Ну-ну, не надо, Андрей Александрович! — мужчина по-прежнему не сводил с Шилина внимательного, оценивающего взгляда. — Вы же уже поняли, что я имею в виду. Правда ведь?
— Речь идет о..? — Шилин на мгновенье запнулся, но потом все же заставил себя продолжать. Вопрос был для него слишком важен. Он должен был знать наверняка, — ...моей жене?
— Разумеется, Андрей Александрович, разумеется!.. — мужчина обворожительно улыбнулся. — Разумеется, речь идет о Наталье Федоровне. О ком же еще?
— Вы ее знаете? — Шилин спросил просто по инерции, не успев даже ничего подумать.
Мужчина насмешливо фыркнул.
— Я много чего знаю, Андрей Александрович... — неопределенно протянул он, обхватив руками колено и слегка покачиваясь на стуле. — О-очень много!.. И знаю, и могу, — он искушающе качнул головой и чуть прищурился, как бы приглашая задавать вопросы.