Бездонная глотка

— Здравствуйте, — произнесла появившаяся на пороге невысокая худощавая женщина. Ее темные курчавые волосы были коротко подстрижены, большие карие глаза с настороженностью смотрели на незнакомых людей.

— Миссис Будахас? — повернувшись и подходя ближе, полувопросительно произнес Малдер.

— Да.

— Мы из ФБР, — предъявил Малдер значок и удостоверение.

— Ах да, — со вздохом облегчения уже спокойней сказала женщина. — Пожалуйста, заходите.

Пропустив вперед Скалли, Малдер вошел в дом.

— Я начала замечать это около двух лет назад, — миссис Будахас приступила к рассказу, когда все трое уселись в гостиной. — У Боба появилась сыпь под мышками. Мы перестраивали дом, поэтому подумали, что это аллергия на растворитель. Но потом началось сущее безумие.

— То есть? — спросила Скалли. Малдер встал и подошел к стене, увешанной фотографиями. Одна из них — парадная — была уже знакома ему. На остальных подполковник Роберт Будахас был запечатлен в различные моменты своей испытательской работы — на летном поле, у самолета и так далее. Между тем Анита Будахас продолжала:

— Боб стал совершенно непредсказуемым. Начал выкидывать всякие штуки. Малдер резко повернулся.

— Какие? — спросил он.

— Сперва просто какие-то глупости. Мы пригласили гостей на обед, а он опрыскал все кругом ЛХД.

Малдер уселся напротив миссис Будахас и, пристально глядя ей в лицо, внимательно слушал.

— Всю пищу опрыскал. Это такие специальные хлопья, рыбий корм.

— И что вы делали? — спросила Скалли.

— Ну, я пыталась, конечно, как-то справиться, но это было трудно. Он вдруг начинал жутко сердиться, замолкал без всякой причины, а потом трясся, словно у него был припадок.

Малдер откинулся на спинку кресла.

— Он когда-нибудь говорил о работе? — спросил он.

— Нет, он никогда не обсуждал дома служебные проблемы. Даже перед тем, как все это началось. Я знала, что он работает над совершенно секретным проектом, но Боб прежде всего — патриот. Он считает, что преданность стране — это как клятва. Когда дело касается службы, он ко всем относится как к незнакомым людям. Я хочу, чтобы мой муж вернулся, — закончила сдавленным голосом Анита Будахас и опустила голову, чтобы скрыть наворачивающиеся на глаза слезы.

— Вы знаете, правительству не дозволено стоять над законом, — наклонив голову к плечу и подавшись вперед, мягко проговорила Скалли. — Мы можем привлечь их за укрывание информации.

— Ну, я думаю, — неуверенно начала миссис Будахас, — что, если он… Смогу ли я поддержать семью?

— Простите, — поинтересовался Малдер, — а вы не слышали, бывало подобное и с другими?

Анита Будахас вытерла слезу со щеки.

— Да. Муж Верлы Макленнан, он немного сумасшедший, но он вернулся домой, в отличие от моего мужа.

Следом за миссис Будахас Скалли и Малдер вышли из коттеджа. Аккуратная улочка из двухэтажных домов, прятавшихся в увядающей зелени декоративных кустов и низких деревьев, плавно переходила в неширокую дорогу, ведущую в сердце этого городка. В пяти милях отсюда располагалась авиабаза Элленс, ради которой и был построен весь городок. «Там происходит черте что, а рядом и знать не знают, — подумала Скалли, переходя наискосок улицу. — А может быть, и нет».

Немолодой полноватый мужчина сидел за столиком на застекленной веранде и что-то сосредоточенно мастерил, время от времени поднимая руку к голове и выдергивая короткий волосок. Скалли, смотревшая на него расширенными глазами через стекло веранды, обратила внимание на заметную проплешину над левым ухом. Мистер Макленнан внимательно оглядел волосок, улыбнулся какой-то странной неприятной улыбкой и вплел его в свою поделку. Скалли повернулась к стоящей рядом женщине.

— И давно он так? — спросила она. Не отрывая застывшего взгляда от мужа. Верла Макленнан ответила:

— Уже почти два года, — гримаса неприязни на ее лице иногда сменялась улыбкой. — Вообще-то эта идея с рыболовной приманкой принадлежала его брату Хэнку. Сначала я была расстроена, но потом… когда ты жена летчика-испытателя, то благодаришь Бога, что у тебя пока все в порядке.

— Миссис Макленнан, вам никто не предлагал объяснений причин происшедшего? — впервые с момента прихода в дом Макленнанов открыл рот Малдер.

Верла повернулась к незваному гостю. Она старалась быть вежливой, но не всегда могла владеть лицом.

— Ну, видимо, стресс. Вы должны понять — военные по-особому смотрят на вещи. Его много лечили и давали много лекарств, при этом — совершенно бесплатно. О нас хорошо заботятся. Между прочим, военные идут на работу добровольно.

Миссис Макленнан повернулась к Аните Будахас, и ее вежливо-доброжелательная маска лопнула, улыбка превратилась в оскал.

— Ах ты, гнида! — прошипела она. — Ты зачем притащила ФБР ко мне в дом?!

Ни миссис Будахас, ни Малдер не произнесли в ответ ни слова. А Скалли, как зачарованная, наблюдала за страшноватым рукоделием бывшего летчика-испытателя.

Прощаясь с агентами ФБР у крыльца своего дома, Анита Будахас протянула Скалли измятый листок бумаги.

— Я звонила, наверное, раз тысячу по этому телефону. Если вы что-либо узнаете, то передайте нам.

— Мы будем в мотеле «Уайд роуд», если что-нибудь понадобится, — кивнув, ответила Скалли.

— Спасибо, — миссис Будахас пошла в дом.

— Твою мать!.. — шепотом ругнулась Скалли.

— Ну, — произнес Малдер, шагая по дорожке от дома, — и как тебе понравился дядя Фестер за квартал отсюда?

— Это называется стереотипией — синдром, возникающий после сильного стресса. Описан множество раз, особенно подвержены ему животные в зоопарке.

— Ну, — Малдер с полуулыбкой облокотился на машину, — это же не животные в зоопарке, а летчики-испытатели. Они не должны ломаться от стресса, они должны процветать.

— Ты слышал о проекте «Аврора»? — спросила Скалли.

— Да, — ответил Малдер, снимая пиджак. — Это новый секретный проект системы слежения.

— Тогда ты должен знать, что над Западным побережьем Штатов собираются запустить новые спутники-шпионы. Может быть, здесь происходит что-то вроде того, а летчики подверглись «промыванию мозгов»?

— Ты видела фотографии? Подполковник Будахас имеет президентскую рекомендацию. К нему никогда не применили бы «промывание мозгов», это исключено.

«Странно, — подумала Скалли по дороге в мотель, — ведь почти во всем, что касается национальной безопасности и поверхностного патриотизма, Малдер — скептик до цинизма. Но иногда — наивен, как мальчишка-бойскаут. Неужели он всерьез думает, что президентская рекомендация — это броня, защищающая от тех акул, что плавают в мутной воде лагуны под названием „национальная безопасность"?» Скалли покосилась на сидевшего за рулем Малдера, но его лицо — по обыкновению невозмутимо-насмешливое — никак не могло дать ей ответа, а спрашивать вслух — не было желания. В мотеле оба повисли на телефонах. Минут через двадцать Малдер уселся рядом со Скалли на кровать и бросил сотовик на покрывало.

— Через сорок пять минут мы встречаемся с заместителем директора базы по связям с общественностью. А что у тебя? — спросил Малдер, когда Скалли положила трубку.

— Некто полковник Киссел согласился встретиться с нами в следующую пятницу.

— Ну, прекрасно, — саркастически усмехнулся Малдер.

Он потянул к себе толстенный телефонный справочник и принялся его листать.

— Ты говорить — Киссел?.. — для проформы спросил Малдер, водя пальцем по странице. — А вот и он.

Пришлось просидеть в машине часа полтора, пока на подъездную дорожку дома, чей номер был указан в справочнике, не въехал светло-синий автомобиль полковника Киссела. «Наконец-то», — подумал Малдер, вылезая из машины и надевая на ходу пиджак. Перейдя через улицу, Малдер окликнул невысокого седого мужчину в белой форменной рубашке. Китель с обширным «фруктовым салатом» (Американское слэнговое наименование орденской планки) был переброшен через руку.

— Полковник Киссел?

— Да, — ответил мужчина, захлопывая дверцу.