Пехотная баллада

— Слямзить? — переспросила Полли.

Старик закатил глаза.

— Слямзить, свистнуть, стянуть, позаимствовать, украсть, спереть, реквизировать, притырить. Ты и этому научишься, если хочешь пережить войну. Конечно, все говорят, что мы побеждаем. Не забывай, — он рассеянно плюнул в огонь, по чистой случайности не попав в котелок. — Те парни, которые возвращались по этой дороге под ручку со Смертью… наверное, они слегка хватили через край, когда праздновали победу, э? Ничего не стоит остаться без руки, если неправильно открываешь бутылку шумпанского.Ого, да тут Игорь. Это вам повезло, чертенята. Жаль, что в нашем отряде не было какого-нибудь Игоря, когда я пошел в бой. Теперь древоточцы не мешали бы мне спать.

— Нам придется воровать еду? — уточнил Маладикт.

— Если угодно, можешь помереть с голоду, — сказал капрал. — Со мной такое сколько раз бывало. Бесперспективное занятие, скажу я тебе, — помирать с голоду. Когда нас занесло снегом под Ибблештарном, я съел ногу нашего сержанта. Все по-честному, до этого он съел мою… — он взглянул на лица новобранцев. — Ну не собственную же было есть!

— Вы обменялисьногами? — в ужасе спросила Полли.

— Ну да, мы с сержантом Хаузгердой. Это он додумался, разумный был мужик. Мы продержались целую неделю, а потом нас спасли. Уж как мы радовались… Ох, черт возьми, совсем забыл о хороших манерах. Как поживаете, парни, меня звать капрал Шкаллот, по прозвищу Три Куска, — он показал свой крюк.

— Но это же людоедство, — сказал Кувалда, попятившись.

— А вот и нет, по крайней мере, если ты не съел человека целиком, — спокойно возразил Шкаллот Три Куска. — Военное время, все такое.

Взгляды обратились на большой котелок, который булькал на огне.

— Конина, — заверил Шкаллот. — И ничего, кроме конины. Я же сказал. С какой стати мне вам врать, парни? А теперь кипируйтесьлучшим, что сумеете найти. Как тебя звать, монумент?

— Карборунд, — ответил тролль.

— Тут где-то был довольно приличный антрацит тебе на закуску. И ведерко красной краски, потому как я до сих пор не встречал тролля, который хочет носить мундир. А остальные слушайте, что я скажу: набивайте жратвой пузо. Набивайте жратвой сумку. Набивайте жратвой кивера. Наливайте суп в сапоги. А если кто-нибудь случайно встретит горшочек горчицы, тащите его сюда. Просто удивительно, чего только не проглотишь с горчицей. Заботьтесь о товарищах и держитесь подальше от офицеров, это народ небезопасный. Вот о чем надо помнить на войне. Враги не особо жаждут с вами драться, потому что они, в общем, такие же парни, как и вы, а значит, хотят разойтись по домам целыми и невредимыми. Но офицеры уж позаботятся, чтобы вас прикончили… — Шкаллот огляделся. — Ну вот, я выговорился. А если среди вас есть политический, пусть идет и доносит, и черт с ним.

На несколько секунд воцарилось смущенное молчание, а потом Полли спросила:

— Политический?

— Шпион, только среди своих, — ответил Маладикт.

— Точно, — сказал Шкаллот. — В наши дни такого держат в каждом батальоне. Он шпионит за своими товарищами. Зарабатывает повышение. Поняли? Нам не нужен раскол в наших стройных рядах, правда? И всякие там разговорчики, что мы, мол, проигрываем. Так вот, это все чушь собачья, пехтура всегда ворчит. Найдите мне такого солдата, который ни на что не жалуется… — капрал вздохнул. — Вон там койки. Я регулярно перетряхиваю шкрябки, так что, надеюсь, блох не слишком много, — он снова взглянул на вытянувшиеся лица. — Соломенные тюфяки, парни. Давайте, располагайтесь, берите что хотите. В любом случае, когда вы уйдете, я закрою лавочку. Мы уж точно побеждаем, если в армию стали брать таких молодцов, а?..

Когда Полли вышла из казармы, облака расступились, и ущербная луна залила все вокруг холодным серебряным светом. Стоявший напротив постоялый двор оказался очередным дрянным трактиром, где солдатам продавали скверное пиво. Не успела Полли войти, как изнутри пахнуло старыми помоями. Вывеска облупилась до неузнаваемости, но она все-таки разобрала название — «Мир вверх тормашками». Она толкнула дверь, и запах еще усилился. Трактир пустовал, Страппи и Джекрама тоже не было видно, зато Полли увидела слугу, который методично размазывал грязь по полу ровным слоем.

— Изви… — начала она, потом вспомнила про носки, повысила голос и попыталась говорить сердито: — Эй, где тут лейтенант?

Слуга взглянул на нее и ткнул пальцем в сторону лестницы. Там горела одна-единственная свечка. Полли постучала в ближайшую дверь.

— Войдите.

Она вошла. Лейтенант Блуз стоял в середине комнаты, в бриджах и рубашке, с саблей в руках. Полли слабо разбиралась в военном искусстве, но тем не менее догадалась, что именно эту щегольскую, вычурную позу склонны принимать начинающие фехтовальщики, прежде чем получить смертельный удар в сердце от опытного бойца.

— Перкс, если не ошибаюсь? — лейтенант опустил саблю. — Э… я просто разминаюсь.

— Да, сэр.

— Я сложил грязные вещи в сумку. Надеюсь, кто-нибудь здесь их выстирает. Что на ужин?

— Сейчас узнаю, сэр.

— А что едят солдаты?

— Баланду, сэр, — сказала Полли. — Возможно, из кони…

— Тогда принеси и мне. Мы, в конце концов, на войне, и я должен подавать пример подчиненным, — сказал Блуз, с третьей попытки загоняя саблю в ножны. — Это поднимает боевой дух.

Полли взглянула на стол. Там поверх стопки других лежала открытая книга. Судя по рисункам, учебник фехтования. Он был открыт на пятой странице. Рядом Полли заметила очки с толстыми стеклами.

— Ты умеешь читать, Перкс? — спросил Блуз, захлопывая книгу.

Полли помедлила. Но, в конце концов, чего бояться Оззи Перксу?

— Немного, сэр, — ответила она.

— Большую часть вещей, видимо, придется оставить здесь, — сказал Блуз. — Можешь взять что-нибудь себе, если хочешь.

Он указал на книги. Полли прочла заглавия. «Искусство воевать». «Основные принципы ведения боя». «Стратегия сражений». «Тактическая оборона».

— Это для меня тяжеловато, сэр, — сказала она. — Но все равно спасибо.

— Скажи, Перкс, — произнес Блуз, — боевой дух новобранцев… э… высок?

Он посмотрел на нее с искренней тревогой. Полли заметила, что у Блуза совершенно нет подбородка. Лицо переходило в шею, не встречая по пути никаких препятствий, зато кадык был просто фантастический. Он скользил по шее туда-сюда, как мячик на бечевке.

Полли стала солдатом всего два дня назад, но уже обзавелась инстинктом, который гласил: ври начальству.

— Да, сэр, — сказала она.

— Они получили все, что нужно?

Пресловутый инстинкт прикинул, велики ли шансы получить что-нибудь еще, если она скажет «нет».

Полли ответила:

— Да, сэр.

— Конечно, мы не вправе оспаривать приказы, — заметил Блуз.

— Я и не собирался, сэр, — ответила Полли, моментально смешавшись.

— Пусть даже иногда нам кажется… — начал лейтенант и снова замолчал. — Война — штука очень непостоянная, и ситуация может измениться в любой момент.

— Да, сэр, — сказала Полли, не сводя с него глаз. На переносице у лейтенанта виднелось пятнышко, натертое очками.

Казалось, Блуз тоже задумался.

— Зачем ты вступил в армию, Перкс? — спросил он, ощупывая стол и с третьей попытки находя очки. На нем были шерстяные митенки.

— Патриотический долг, сэр! — немедленно ответила Полли.

— Ты соврал насчет возраста?

— Нет, сэр!

—  Толькопатриотический долг, Перкс?

Бывает ложь — и ложь.Полли неловко переступила с ноги на ногу.

— Я хотел узнать, что случилось с моим братом Полем, сэр, — сказала она.

— А-а…

На лице Блуза, и раньше не сиявшем радостью, появилось затравленное выражение.

— Поль Перкс, сэр, — подсказала она.

— Э… я вряд ли смогу тебе помочь, Перкс, — сказал Блуз. — Я служил… э… я занимался… э… у меня было особое назначение в штабе армии… э… я, разумеется, не знаю по именам всех солдат, Перкс. Он был старше… то есть он старше?

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.