Страница 17 из 22
— Прошу прощения, — сказал мистер Уллман.
Под взглядами Торрансов он пересек вестибюль, почтительно дотронулся до локтя миссис Брэнт и, когда она обернулась, обрушив свою тираду на него, развел руками и кивнул. Сочувственно выслушав, он еще раз кивнул и что-то произнес в ответ. Миссис Брэнт с торжествующей улыбкой повернулась к несчастному клерку за стойкой и громко объявила:
— Слава Богу, в этом отеле нашелся хоть один служащий, который еще не стал безнадежным мещанином!
Она позволила едва достававшему до ее могучего, облаченного в шубу плеча Уллману взять себя за руку и увести прочь — вероятно, в глубь отеля, в контору.
— Ух ты! — с улыбкой заметила Венди. — Этот пижон денежки не зря получает!
— Но леди ему не нравится, — немедленно высказался Дэнни. — Он просто притворяется, что она ему нравится.
— Конечно, ты прав, док. Но лесть — такая штука, на которой вертится весь мир.
— А что такое лесть?
— Лесть, — ответила Венди, — это когда папа говорит, что мои новые желтые брюки ему нравятся, а на самом деле это не так… или когда он говорит, что мне вовсе не нужно похудеть на пять фунтов.
— А, это когда врут ради смеха?
— В общем, да.
Все это время Дэнни смотрел на нее внимательно-внимательно, а теперь сказал:
— Ма, ты хорошенькая. — И, когда родители, обменявшись взглядом, расхохотались, смущенно нахмурился.
— Мне Уллман не слишком-то льстил, — сказал Джек. — Ребята, давайте отойдем к окну. По-моему, я здорово бросаюсь в глаза, когда торчу тут посреди вестибюля в своей варенке. Бог свидетель, мне и в голову не приходило, что в день закрытия тут будет столько народу. Похоже, я ошибся.
— Ты очень красивый, — сказала Венди, и они опять рассмеялись. Венди зажала рот рукой. Дэнни все еще ничего не понимал, но не беда. Они любили друг друга. Он подумал, что отель напоминает маме какой-то другой дом,
(домик Бикмана)
где она была счастлива. Дэнни хотелось, чтобы отель и ему понравился не меньше, чем маме, он вновь и вновь повторял себе: то, что показывает Тони, сбывается не всегда. Он будет осторожен. Тремс не застанет его врасплох. Но рассказывать об этом не станет, пока совсем не подопрет. Ведь они счастливы, они смеются и не думают ни о чем плохом.
— Погляди, что за вид, — сказал Джек.
— О, это великолепно! Дэнни, смотри-ка!
Но Дэнни никакого особого великолепия не заметил. Он не любил высоту — от нее кружилась голова. От широкого парадного крыльца, которое тянулось вдоль всего фасада, к длинному прямоугольному бассейну спускался превосходный подстриженный газон (с правой стороны было небольшое поле для гольфа). На другом краю бассейна на маленьком треножнике стояла табличка: Закрыто.Он умел сам читать Закрыто,а еще — Стоп, Выход, Пиццаи кое-что сверх этого.
От бассейна среди молодых сосенок, елей и осин вилась посыпанная гравием дорожка. Там был маленький указатель, незнакомый Дэнни: РОКЕ. Ниже была стрелка.
— Пап, что такое: Рэ-О-Кэ-Е?
— Игра, — отозвался папа. — Немножко похожая на крокет, только играют на засыпанной гравием площадке. Стороны у нее, как у большого бильярдного стола, а травы нет. Это очень старинная игра, Дэнни. Тут у них иногда проводятся турниры.
— А играют крокетным молотком?
— Вроде того, — согласился Джек. — Только ручка покороче да головка двусторонняя. Одна сторона из твердой резины, а вторая — деревянная.
(Выходи, маленький ублюдок)
— Читается «роке», — говорил папа. — Если хочешь, научу тебя играть.
— Может быть, — сказал Дэнни странным тоненьким бесцветным голоском, который заставил родителей обменяться поверх его головы озадаченным взглядом. — Но мне может и не понравиться.
— Ну, если не понравится, док, силком тебя никто играть не заставит. Заметано?
— Заметано.
— Тебе нравятся вон те звери? — спросила Венди. — Это называется «художественная стрижка деревьев». — По другую сторону ведущей к рокетропинки высилась живая изгородь, подстриженная в форме разных зверей. Своими острыми глазами Дэнни сразу разглядел кролика, собаку, лошадь, буйвола и еще три фигуры покрупнее, похожие на резвящихся львов.
— Из-за этих зверей дядя Эл и подумал, что работа как раз для меня, — сказал ему Джек. — Он знает, что когда я учился в колледже, то работал в фирме, занимающейся парковым хозяйством. Это такой бизнес, когда помогаешь людям содержать газоны, кусты, живые изгороди. Я подстригал растительность одной даме.
Венди хихикнула, зажав рот рукой. Взглянув на нее, Джек сказал:
— Да, я подстригал ей растительность по меньшей мере раз в неделю.
— Муха, кыш, — сказала Венди и опять хихикнула.
— У нее были красивые живые изгороди, пап? — спросил Дэнни, и тут родители взорвались хохотом. Венди так смеялась, что по щекам потекли слезы и пришлось доставать из сумки салфетку.
— Это были не звери, Дэнни, — сказал Джек, когда снова взял себя в руки. — Это были карточные масти. Пики, черви, трефы, бубны… Но изгородь, видишь ли, разрастается…
(Ползет,сказал Уотсон… нет, не изгородь, давление в котле. За ним нужен глаз да глаз, а то проснетесь вы всей семейкой на луне, чтоб ей пусто было!)
Они озадаченно посмотрели на него.
— Пап? — окликнул Дэнни.
Посмотрев на них, он заморгал, словно возвращаясь откуда-то издалека.
— Она разрастается, Дэнни, и теряет форму. Поэтому раз или два в неделю приходится ее подстригать, пока не похолодает и изгородь не перестанет расти до следующей весны.
— Да тут и детская площадка есть, — сказала Венди. — Ах ты, мой везунчик.
Детская площадка располагалась за древесными скульптурами.Две горки, большие качели с дюжиной прикрепленных на разной высоте сидений, гимнастические снаряды, тоннель из цементных колец, песочница и домик — точная копия самого «Оверлука».
— Нравится, Дэнни? — спросила Венди.
— Еще бы, — ответил он, надеясь, что в голосе прозвучит больше воодушевления, чем он чувствует. — Тут приятно.
Детская площадка была огорожена не бросающейся в глаза металлической сеткой, дальше виднелась широкая, засыпанная щебнем подъездная дорога, ведущая к отелю, а за ней — сама долина, обрывающаяся в ярко-синее полуденное марево. Слова изоляцияДэнни не знал, но, объясни ему кто-нибудь, что это такое, он так бы и ухватился за него. Дорога, ведущая обратно в Сайдвиндер и дальше, в Боулдер, лежала далеко внизу, напоминая длинную черную змею, решившую немного вздремнуть на солнышке. Дорога, которая закроется на всю зиму. От этой мысли у Дэнни перехватило дыхание, и он резко дернулся, когда папа положил ему руку на плечо.
— Как только будет можно, дам тебе попить, док. Сейчас они немного заняты.
— Конечно, пап.
Из конторы с видом человека, отстоявшего свою позицию, вышла миссис Брэнт. Спустя несколько минут она широким шагом победоносно прошествовала через парадную дверь, а за ней, сражаясь с восемью чемоданами, изо всех сил спешили двое рассыльных. Дэнни наблюдал из окна, как, подогнав к крыльцу длинную серебристую машину миссис Брэнт, из нее вылез человек, серой формой и кепи схожий с армейским капитаном. Приподняв кепи при виде миссис Брэнт, он побежал открывать багажник.
И в одном из случающихся у него время от времени озарений Дэнни уловил законченную мысль миссис Брэнт — мысль, плывущую над той невнятной сумятицей чувств и красок, которую он обычно воспринимал, когда вокруг бывало много народу.
(хотела бы я забраться в эти штаны)
Морща лоб, Дэнни наблюдал, как рассыльные ставят в багажник чемоданы. Дама довольно пронзительно смотрела на мужчину в форме, который надзирал за погрузкой. Зачем ей штаны этого дяди? Ей что, холодно даже в длинной шубе? А если ей так холодно, почему она не наденет свои штаны? Его мама носила штаны почти всю зиму.
Человек в серой форме закрыл багажник и вернулся, чтобы помочь миссис Брэнт сесть в машину. Дэнни не сводил с них глаз: вдруг она скажет что-нибудь про штаны? Но она только улыбнулась и сунула ему доллар — на чай. Через минуту она уже выводила длинный серебристый автомобиль по подъездной дороге к воротам.