Тайна ночи

Она поискала глазами свое платье и с удовольствием отметила, что Грегори успел позаботиться и о нем. Расправленное, оно лежало на кресле.

— Делай со мной что хочешь,— она капризно надула губы,— но я никуда отсюда не пойду.

— Тогда мне придется нести тебя, — моментально вышел из положения Грегори. И прежде чем она успела возразить, перекинул через локоть ее платье, затем поднял ее прямо в одеяле на руки и ногой распахнул дверь.

После дождя парк преобразился. Зеленый цвет травы, кустарников и деревьев стал сочным, интенсивным. Все благоухало свежестью и обновлением. Небо было дивного голубого цвета в розовых разводах, солнце медленно поднималось из-за горизонта. Внезапно ею овладело чувство смутной тревоги. Страстная ночь была позади, и что сулил ей наступавший день, было все еще под покровом тайны.

— Грег...— Она сделала попытку заикнуться о будущем их отношений, но Грегори понял ее по-своему и перебил:

— Ничего, Пат, мне вовсе не тяжело, и уже немного осталось... Прикорни на моем плече и постарайся не говорить громко: дом совсем близко, как бы нам не разбудить кого-нибудь.

— Да,— прошептала Патриция в ответ и прыснула со смеху. — Увидеть нас со стороны, наверное, ужасно забавно!

Из-за плеча мужчины Патриция смотрела на узкий след примятой травы, который они оставляли за собой.

К полудню, подумала она печально, эта трава снова поднимется во весь рост, потянется к солнцу, и никто не поверит, что на рассвете здесь кто-то прошел. Возможно ли, что впечатление от этой ночи так же бесследно рассеется, исчезнет и Грегори забудет обо мне, как эта мокрая трава о его следах?..

Никого не встретив, они бесшумно проникли в дом. Поднимаясь по лестнице, Грегори крепко прижимал девушку к своей груди. Наконец он принес ее в спальню и бережно опустил на кровать.

— Постарайся уснуть,— тихо шепнул он ей.— Никто не удивится, если ты проснешься попозже, а я уж постараюсь подольше занимать твоего отца.

Легкий поцелуй, словно прикосновение стрекозиного крыла, запечатлели губы Грегори на ее лбу.

— Мы поедем назад только тогда, когда ты почувствуешь себя достаточно отдохнувшей и бодрой.

Патриция же изо всех сил сопротивлялась сну, помня, что собиралась сказать Грегори нечто важное.

— Нам нужно поговорить...

— Все потом, дорогая, спи спокойно, — услышала она его удаляющийся голос.

Ее тяжелые веки сомкнулись, но мозг жалила подспудная тревога. Образ Джуди Каллаген и сказанные ею слова выплывали из памяти как пиратские корабли, несущие беду: «Я была подстилкой на одну ночь...»

Неужели и меня ждет такой удел?..

Но сон уже сковал ее тело и мысли, она провалилась в мягкое теплое безвременье, и последнее, что отчетливо представила себе — следы Грегори в примятой сочной траве.

— Я уж думал, что мы вообще никогда не уедем, — сухо произнес Грегори, выруливая с аллеи, ведущей от дома к основному шоссе.

Патриция внутренне напряглась, не зная, как оценить эту реплику. Возможно ли, что его нетерпение поскорее вернуться в Лондон связано с тем, что он хочет побыстрее забыть о ней и о ее семье?

— Ты в какой-то степени сам виноват! — Девушка попыталась свести его недовольство к шутке. — Ты спровоцировал моего отца, приехав на такой замечательной машине.

— Да, ты права. Но попытаюсь как-то компенсировать потерянное время на скоростной магистрали. Надеюсь, мы вернемся в город часам к четырем дня.

— К чему такая спешка? — рискнула поинтересоваться Патриция.

— У меня запланирована встреча на вечер, — невозмутимо ответил он.

— Деловая или личного характера? — еще раз рискнула спросить она. Это напоминало продвижение по болотной топи, где каждый неверный шаг может оказаться последним.

— Нет, — спокойно ответил мужчина, сосредоточенно глядя на дорогу. — Я бы не стал причислять ее к разряду деловых...

— Значит, личная, — как можно более равнодушным, но дружелюбным тоном заключила девушка. — И, наверное, очень важная, если ты так спешишь?

— Да, все, что касается Флоренс, очень важно.

Флоренс!Женское имя больно резануло слух, а в сердце закралось скользкое, неприятное подозрение. Неужели она уже больше ничего не значила для этого красавца-мужчины, который сидел справа от нее и крепко держал руль красивыми и сильными руками? Теми самыми, которые каких-то несколько часов назад ласкали ее плечи, грудь, гладили волосы... Неужели и она теперь стала его прошлым, как и множество других женщин до нее, проходным эпизодом, «одноразовым удовольствием»?

— Итак, все закончилось,— задумчиво произнесла девушка, пытаясь улыбаться.— Помните, сколько было суеты, ссор, а теперь все позади. Вы сполна выполнили свой долг перед устроителями аукциона, ну и передо мной, конечно же. Больше никаких обязательств друг перед другом. Кстати, сегодняшний день я так и не оплатила,— неудачно пошутила она и нервно засмеялась.

— Да тут дело не в деньгах. Жизнь — сложная штука. Вот ваш отец, например, все-таки умудрился испортить вам настроение перед отъездом.

— Нет, — возразила Патриция. — Я уже не так болезненно, как прежде, реагирую на его выходки, и вам за это большое спасибо.

Отец действительно выступил в своем репертуаре. Когда машина тронулась с места, он крикнул вслед дочери свою коронную фразу: «Я всегда говорил, что ты должна была парнем родиться».

— Отныне, — продолжала Патриция,— для меня это своего рода комплимент.

Грегори, соглашаясь, кивнул и улыбнулся.

— Я тоже считаю, что это комплимент. И даже подозреваю, что в глубине души он чрезвычайно гордится вами, но даже себе в этом не признается. Одно мне непонятно в этой ситуации. Вы до сих пор не замужем. Неужели только из-за его к вам отношения?

Неужели...

— Вы считаете, — перебила его Патриция, — что я до сих пор не встретила мужчину, который бы отвечал завышенным запросам моего отца?

— Я думаю, среди тех мужчин, которых вы встречали, едва ли нашлись такие, кто подошел по шаблону. А если случайно и попадались, то...

— Брали быка за рога и начинали гнуть свою линию,— с чувством перебила его Патриция. — Представьте себе, таких действительно было хоть отбавляй.

И Грегори был из их числа, с горечью подумала девушка. Ведь по сути дела, он, создавая видимость, что делает то, что хочет она, на самом деле манипулировал происходящим. И в результате все складывалось в его пользу.

— И меня вы считаете таким же, Пат? — неожиданно резко спросил Грегори.— Патриция напряглась, этот необыкновенный мужчина словно читал ее мысли. — Когда-то, — продолжал он,— вы сказали, что я напоминаю вам вашего отца. У вас создалось впечатление, что я представляю собой эдакого крутого парня, самца, который для мистера Орбисона является идеалом мужчины?

— Не скрою, вы точно сформулировали мое мнение.

— Ваше первоначальное мнение,— сурово уточнил Адамc. — Теперь-то оно изменилось?

Этот вопрос застал Патрицию врасплох. Надо было смотреть правде в глаза. Узнав Грегори ближе, она открыла для себя совершенно неожиданные грани в его натуре. Но решить наверняка, каким он был в действительности: как вчера ночью или как в день их первой встречи, она так и не смогла.

— А почему вы решили, что мое мнение о вас должно было измениться? — с показным равнодушием спросила девушка, стараясь не выдать своего замешательства.

— Значит, не изменилось. Отлично, — с деланным равнодушием прокомментировал Грегори. — В таком случае любопытно было бы узнать, почему вы согласились провести со мной ночь?

— Потому что мне так захотелось,— ледяным тоном ответила Патриция, но в глубине души была уязвлена в самое сердце.— Потому что вы сами прекрасно знаете о своей мужской притягательности, — продолжила она, пытаясь за притворным цинизмом скрыть свои истинные чувства.— Позволю, кстати, процитировать свою подругу Джуди, которая по поводу вашей персоны говорила, что ни одна женщина из плоти и крови в здравом уме и твердой памяти не упустит возможности провести ночь с красавцем-автогонщиком Грегори Адамсом.