Любовный пасьянс

— Не сейчас, — прошептала она. — Кто-нибудь может войти и увидеть нас.

— Мы оба совершеннолетние, — возразил он. Это прозвучало отнюдь не романтично, так что Хейзл даже почувствовала легкое разочарование.

— Я просто не хочу дать повод для подозрений… — начала она.

— Боюсь, ты опоздала, дорогая, — перебил ее Барт.

— Как, ты уже сказал им?! — в ужасе воскликнула Хейзл.

— Нет.

— Так откуда же…

Барт потер подбородок и взглянул на нее уже без всякой насмешки.

— О наших чувствах друг к другу можно догадаться с первого, взгляда.

— Значит, твоим сестрам и матери известно, что мы провели эту ночь вместе?

— Но в том, что мы делали, нет ничего постыдного, не так ли?

— И все же миссис Арден могла подумать…

— Она большую часть своей жизни была актрисой, поэтому ее трудно удивить. К тому же мне уже тридцать два года, а тебе…

— Почти двадцать семь, — машинально ответила Хейзл.

— Ну вот. Думаю, ни один здравомыслящий человек не будет удивлен или шокирован тем, что мы…

— Барт! — воскликнула Хейзл, неприятно пораженная небрежным тоном, которым он говорил о самой прекрасной ночи в ее жизни. — Пожалуйста, замолчи!

Барт нахмурился. Обычно он находил нужные слова в любых ситуациях — умел успокоить капризных авторов, убедить издателей внести в договор дополнительные условия, на которых настаивали его клиенты… Почему же сейчас он говорит нечто такое, что даже влюбленная в него женщина не в силах слушать? Прошлой ночью они занимались любовью, а сегодня только перебросились несколькими фразами. И он решил отложить откровенный разговор с Хейзл. Когда мать и сестры уедут, можно будет обсудить все без помех.

— Я отвезу гостей на станцию, — мягко сказал он, — а потом у нас будет время поговорить. Как тебе такая мысль?

Хейзл кивнула.

— Послушай… — Барт уже протянул руку, чтобы погладить ее по щеке, но в это время до них донесся стук каблучков, и Хейзл резко отстранилась.

— Чайник уже кипит, — сказала она.

После завтрака Хейзл занялась мытьем посуды. Она была рада чем-то отвлечься, пока миссис Арден с дочерьми готовились к отъезду. Что бы там ни говорил Барт, ситуация складывалась довольно щекотливая. Даже если его мать самая невозмутимая, терпимая и снисходительная женщина в мире, все же нет необходимости афишировать их связь.

Барт вошел в кухню как раз в тот момент, когда Хейзл закончила уборку. С трудом подавив желание обнять ее и прижать к себе, он объявил:

— Мы уезжаем.

— Я сейчас выйду попрощаться.

Миссис Арден расцеловала ее в обе щеки и сказала:

— Надеюсь, мы еще увидимся.

Бетти бросила на Хейзл одновременно вопросительный и лукавый взгляд.

— А я в этом уверена, — сказала она.

— Что ж, если вы будете снова устраивать какое-нибудь семейное торжество, буду рада помочь, — ответила Хейзл. — Например, свадьбу или помолвку.

— Посмотрим, — небрежно бросила Бетти.

— До свидания, — попрощалась Дотти, крепко обнимая Хейзл. — Присматривайте хорошенько за моим братом.

— Я думаю, он без этого обойдется, — ответила Хейзл.

— Ни в коем случае, — возразила миссис Арден. — Все мужчины нуждаются в том, чтобы за ними присматривали.

— Хочешь, чтобы я это подтвердил? — весело спросил Барт. — Что ж, без тебя мне уж точно не обойтись! — Он взял со столика, стоявшего в холле, ключи от машины и добавил: — До скорого, Хейзл.

— Счастливого пути, — сказала она, обращаясь ко всем сразу.

Хейзл стояла у порога, глядя вслед отъезжающему автомобилю.

Что будет, когда Барт вернется?

Она почувствовала, что, по мере того, как в мыслях рождаются эротические фантазии, ее все больше охватывает возбуждение.

Но что потом? Ей было ясно, что Барт не распутник, но это само по себе еще ничего не значило. И из того, что они провели ночь вместе, еще не следует, что это чувство серьезно…

Барту потребуется около часа, чтобы добраться до станции, а потом он, вероятно, дождется отхода поезда, прикидывала она. Значит, у меня есть время принять ванну.

Вдруг раздался звонок в дверь.

Хейзл удивленно посмотрела на часы.

Не может быть, чтобы Барт вернулся так быстро. И потом, у него есть ключ.

Она открыла дверь и удивленно уставилась на высокого широкоплечего мужчину.

— Вы даже не спросили, кто это, — с укором сказал он. — Или вы не одна?

Тут Хейзл узнала нежданного гостя.

— Брустер! — радостно воскликнула она. — К нам пожаловал мистер Карпентер, знаменитый сценарист! Каким ветром вас сюда занесло?

Он выглядел озабоченным — или ей это только показалось? В последний раз они виделись на крестинах его сына, и тогда Брустер казался самым счастливым и беззаботным человеком на свете.

— Можно войти? — спросил он.

— Конечно, можно! Могу предложить вам чашку кофе или завтрак. Вы проголодались?

Но Брустер покачал головой.

— Не сейчас. Мне нужно сначала поговорить с Бартом. Он дома?

— Нет, но скоро вернется. Он повез на станцию мать и сестер и появится где-то через полчаса.

Лицо Брустера слегка прояснилось.

— Грейс с дочерьми приезжала сюда? И сколько они тут пробыли?

— Всего один день и одну ночь.

Брустер снова помрачнел.

— А сами вы давно здесь, Хейзл?

Теперь пришла ее очередь нахмуриться.

— На один день больше. Брустер, что случилось?

Хейзл знала его, как человека решительного и прямого, но сейчас на его лице отражалась неуверенность.

— Надеюсь, что ничего, — ответил он.

Внезапно Хейзл догадалась, что речь идет о какой-то заранее спланированной игре, в которую она, не ведая того, оказалась втянутой.

— Так зачем вы приехали? — настойчиво спросила она. — Только не говорите, что оказались здесь проездом, — это слишком уединенное место.

— Я собираюсь писать роман, — ответил Брустер. — Барт давно меня уговаривал взяться за него, и я решил больше не отлынивать. Вот и приехал, чтобы обсудить с ним кое-какие детали.

Это звучало более или менее убедительно, но Хейзл заметила, что гость избегает смотреть ей в глаза. Было очевидно, что он чувствует себя неуютно.

Должно быть, он скрывает какую-то малоприятную информацию, касающуюся Барта, решила она.

— Может, вы и собирались написать роман, но сегодня приехали сюда вовсе не по этой причине, ведь так? — спросила Хейзл.

Их глаза встретились.

— Вы правы, — наконец ответил Брустер.

— Думаю, нам лучше сесть и все спокойно обсудить.

Он прошел за Хейзл в гостиную с видом человека, несущего на плечах тяжелый груз.

— Айрис не советовала мне приезжать, — пробормотал он.

— А вы, конечно, ее не послушались, — ехидно заметила Хейзл. — Но раз уж вы здесь, почему бы вам не объяснить мне, в чем дело?

Брустер пристально взглянул на нее, словно надеясь прочитать мысли, и, помолчав, спросил:

— Какое впечатление на вас произвел Барт?

Если бы не события прошлой ночи, Хейзл могла бы ответить на этот вопрос, не покраснев, но сейчас ее щеки вспыхнули.

— О, черт! — прорычал Брустер, не дожидаясь, пока она произнесет хоть слово.

Хейзл во все глаза смотрела на него.

— Брустер! Что происходит?

— Уже произошло, — хмуро ответил он. — Я приехал слишком поздно. Вы уже…

— Уже что? — спросила Хейзл.

— Не имеет значения, — отмахнулся Брустер.

— А я думаю, имеет. Особенно для меня. Так что же вы хотели мне сказать?

— Вы уже… спали с Бартом?

Казалось, каждое слово дается ему с трудом. Хейзл была настолько изумлена, что даже не возмутилась.

— Сначала объясните мне, в чем дело.

Брустер покачал головой.

— Считайте, что я ничего не спрашивал.

Но что-то в линии его поникших плеч заставило Хейзл не на шутку встревожиться. Она чувствовала, что должна, во что бы то ни стало выяснить, что скрывается за этим бестактным вопросом.

— Я не могу ничего объяснить, — с усилием произнес он. — Не сейчас. Все зашло слишком далеко… Лучше нам подождать Барта.