Ангарский Сокол

«Что же, впечатляет». — Беклемишев угрюмо смотрел на острог, на остров, проплывающие мимо постройки на острове, всё те же дома со стёклами, часовня.

— А у нас две пушчонки медныя, да пороху — кот наплакал, — некстати тихонько ляпнул Осип, за что удостоился моментального тычка в бок.

Воевода грозно свёл брови на переносице и процедил:

— Замолчи, язык окорочу!

МАКСИМ ВАРНАВСКИЙ.

Варнавскому в какой-то степени повезло. Хотя бы в том, что копаться в земле ему теперь не надо, как остальным двадцати четырём семьям ляхов и литвинов, которых в самом начале весны, как очистилась ото льда река, отправили на поселение. Осень и зиму полоняники жили здесь, во Владиангарске, помогая строить посёлок. Рубили деревья, таскали брёвна, заготавливали дрова на зиму, рыли землю. Оршанец и ещё трое мужчин были оставлены в посёлке только потому, что они имели хоть какое-то представление об обработке металлов и об устройстве механизмов. Женщинам посёлка предстояло заниматься ткачеством, лён и конопля, привезённые крестьянами, давали отличный прирост.

Варнавский сидел за столом в мастерской, обтачивая от шероховатостей гильзы, полученные из Белореченска, звук набата и застал его за этим занятием. Минут через десять к ним вбежал солдат с баулом одежды, в которой ходили лишь княжеские воины.

— Максим, надевай это, быстро! — На стол бывшего оршанца легла одежда ангарских воинов — серо-зелёные кафтаны странного покроя со множеством карманов и лямок.

Остальной троице литвинов было приказано то же самое. Варнавский отложил в сторону напильник и заготовку, принявшись облачаться в камзол. Ангарец сам надел на Максима чёрный берет, очень похожий на голландский, что он видел в Вильно, и четверо новоявленных солдат вышли во двор.

В посёлке царила лёгкая суматоха, отдавались приказы, бегали люди. Максим заметил, что даже тунгусы переоделись в такую же форму, что и у него, только в зимние куртки. Около дюжины тунгусских женщин, облачённые в серые плащи, стояли у причала, неловко улыбаясь и смущаясь, когда кто-то из ангарцев выдавал им чёрные палки.

— Мужики, вы двое идёте с Евгением. — Выдавший им форму ангарец указал на нескольких солдат у раскрытых ворот. — Макс, Стас, вы на ворота. Я подаю знак — вы открываете створки, а тунгусы выходят строем. Потом, когда скажу, переодеваетесь в свою одежду и шарахаетесь между домами с деловым видом. М-да, постричь бы тебя, эти рыжие космы слишком заметны. Берет поправь.

Задуманное прошло как по маслу, когда в ворота вошёл майор Петренко, а с ним явно облечённый властью московит, пытающийся с равнодушным видом осматривать посёлок и его укрепления. А вот идущий рядом с ним казак с удивлением таращился и на стёкла, и на тунгусов с мушкетами. Тут же Максиму стало ясно, для чего, а точнее, для кого разыгрывали этот спектакль, — московиту нужно было показать, что у ангарцев много воинов, много мушкетов, а значит, много пороха. Княжество могло за себя постоять.

В июне Соколов вернулся наконец на Белую реку, в свой посёлок. На душе было тяжело, все три месяца, что он провёл в Новоземельске, Матусевич изрядно потрепал ему нервы. Гордый и независимый, он отказывался подчиняться кому-либо на этой стороне пространственно-временного перехода. Лишь окончательно поняв, что обратного пути, по всей видимости, нет и уже не будет никогда, Матусевич сам пришёл на разговор к Соколову.

Первое время он не верил, что это не люди Миронова, пропавшие семь лет назад при неудачной попытке профессора Сергиенко изучить появившуюся на Новой Земле аномалию. Но всё началось в 1991 году. Тогда из посёлка Каменка, где был рыбообрабатывающий комбинат, заметили столб ярко-белого света, что пронзил небо на многие километры. При попытке обследовать местность в странной аномалии пропало двое учёных из Колы. В 2008 году, когда аномалия снова открылась, отправленная в неё группа из пятидесяти шести человек под началом Корнея Миронова, заместителя губернатора округа Варда, тоже исчезла. И вот он тут, а ни учёных, ни мироновцев нет. На этой стороне оказались люди, попавшие сюда аналогичным мироновцам способом, и тоже семь лет назад. Но попали они из совершенно другой страны — из какой-то Федерации. Ну да, из Российской Федерации, о которой майор не имел ни малейшего представления. Что же, по всей видимости, это какой-то параллельный мир, эти возомнившие невесть что о себе учёные решили потягать природу за усы — вот и дотягались, чёрт побери! Открыли какие-то каналы, где встретились люди из иного измерения, но потерялись свои.

Игорь сильно удивился, что начальник материально-технического обеспечения этой экспедиции из Федерации стал не просто начальником самой экспедиции, трансформировавшейся в полноценную колонию, а неким князем. Позже, при разговоре со Смирновым, майор понял, почему это произошло. Мало быть отличным военным организатором или отличным учёным, умение управления людьми в сложных условиях выходит на первый план. Ну и имечко инженер подобрал себе неплохое — под легендарного князя Вячеслава Сокола косит. Неплохо, значит, и параллельные миры имеют точки соприкосновения.

«Что же, видимо, по делу он вышел в начальники». — Майору было в тягость подчиняться тем, кого он должен был вытащить отсюда, но так же ему претило участвовать во всякого рода склоках или быть замешанным в чьи-либо разборки за власть. Чтобы этого избежать, перед отъездом Соколова в Белореченск Матусевич подошёл к нему, когда тот уже готов был отплыть:

— Вячеслав Андреевич, я вас попрошу взять меня с собой, хочу, знаете ли, сам убедиться, насколько здесь всё серьёзно.

— Вы только это хотели мне сказать, майор? — удивился Соколов.

— Нет, конечно. Я хотел поговорить с вами наедине, так сказать.

— Что же, отлично, — с некоторой долей сарказма произнёс Вячеслав, — занимайте место на корме.

— Так кто вы такой, майор? — спросил Соколов у Матусевича, когда баркас вышел на Байкал.

— Какая же тут красотища! — Майор с неподдельным восторгом осматривал уходящую за горизонт изумрудную гладь озера да проплывающие мимо величественные холмы, покрытые лесом и подёрнутые дымкой раннего утра. Вячеслав озадаченно кашлянул. — Зачем вам это знать, Вячеслав? — пожал Игорь плечами. — Ну да дело ваше. Да, я действительно майор спецназа, но не внутренних войск, естественно, а антитеррористической группы при службе прямого действия КГБ Русии.

— У нас опять КГБ? Коммунисты выиграли выборы? — удивился Соколов.

— Нет, партийных выборов больше нет. Сейчас происходят выборы в каждом территориальном субъекте государства, которые делегируют своих представителей в Красноярск. В столице происходят заседания Верховного Совета, в котором участвуют все восемьдесят делегатов. Кстати, из двенадцати членов Верховного Совета только один коммунист.

— Ясно, а что за служба прямого действия?

— Это несколько десятков подразделений, от десятка до нескольких сотен человек в каждом, которые занимаются поиском, поимкой и уничтожением особо опасных для народа и государства лиц или организаций. То есть непосредственный контакт со всякими уродами.

— Ишь ты, то есть вы, Игорь, что-то вроде Рембо? — усмехнулся Вячеслав.

— Нет, — рассмеялся Матусевич, — что-то вроде антитеррористической группы. Вот последнее перед Новой Землёй задание было поимка банды галицийских нацистов, точнее, её уничтожение. Живые они никому не нужны. Потом мы должны были передислоцироваться на Терек, помогать казачкам возвращаться в станицы, но туда послали группу покрупнее, а нас на Север. Вот такие дела.

— Понятно. Майор, скажу тебе прямо: я разговаривал с Радеком и Сергиенко, надежда на то, что с нашей Земли опять пробьют тоннель к нам, близки к нулю. Шансов ничтожно мало, так как погибли все сотрудники лаборатории Сергиенко, была уничтожена уникальная аппаратура, программы и коды. По словам Сергиенко, никакой информации о проекте, кроме общих слов, не осталось. У нас этим больше никто не занимался, в Штатах, профессор сказал, тоже никаких работ по данной теме не ведётся.