Хозяин Амура

Наконец, по прошествии часа, все двадцать морпехов собрались в горнице одного из лучших домов в Сердоболе, где ранее жил местный пастор, бежавший прочь со всех ног, едва первые стрельцы показались на окраинах селения. Когда полковник Смирнов, оставив сына за дверью и пригнувшись, чтобы не задеть головой низкую притолоку, вошел в помещение, на него сразу уставились два десятка пар глаз. Кто смотрел с напряжением, кто с ожиданием, кто явно выражал одобрение, а некоторые и покачивали головой, показывая свое неприятие идее пойти наперекор обстоятельствам. Андрей Валентинович молча прошел во главу стола и устало опустился на лавку.

— Ну, говорите, ребята! — Оперевшись локтями о шершавую поверхность стола, полковник сцепил пальцы рук и прижался к ним подбородком. — Все как есть говорите… — Он внимательно осматривал лица своих парней из-под нахмуренных густых бровей.

Здоровые, еще недавно уверенные в себе мужики в пропахших порохом форменных кафтанах переглянулись, решая, кому начать трудный разговор со Смирновым. Повисла неловкая пауза, во время которой было слышно сопение и покашливание бывших морпехов.

— Ну, раз так, то пока вы думаете, скажу я. — Полковник раскрыл свой портфель, положив на стол папку с бумагами. — Итак, для сопровождения до Ангарии наших пленных, числом четыреста двадцать шесть человек, мне необходимо отрядить пять человек. Для контроля над стрельцами, ну и общим поглядом. Необходимо довезти пленников до Енисейска, не допуская над ними насилия, грабежа и прочих неудовольствий. Желающие есть?

Он внимательно осмотрел удивленные лица подчиненных. В глазах некоторых он прочитал облегчение и внутренне усмехнулся, ожидая реакции подчиненных.

— Найдутся, товарищ полковник! — Лопахин, кивая, посматривал на товарищей.

— Старший группы мне нужен сейчас! — твердо сказал Смирнов. — В Твери и Нижнем надо будет осуществлять прием групп переселенцев. Леонов!

— Я, товарищ полковник! — тут же отозвался крепыш с поседевшими висками — тезка начальника.

— Назначаю тебя старшим группы доставки! Возражения есть? — деловым тоном проговорил полковник.

— Никак нет! — гаркнул Леонов.

— Хорошо, группу наберешь сам, вечером ко мне со списком и блокнотом.

— Есть!

— Далее… — Смирнов зашуршал бумагами, ища нужный лист. — По нашим стажерам. До сего момента мне были поданы двадцать отчетов с положительными характеристиками, с тех пор мнения о ребятах остались прежними?

— Так точно, без изменений! — таков был общий ответ офицеров о выпускниках Удинской школы, направленных в батальон «Карелия» для прохождения практики в боевых условиях.

У каждого выпускника, получившего от Саляева представление не на сержантскую, а на офицерскую должность, был свой «дядька» — офицер-первоангарец, который доводил своего заместителя до утверждения в офицерах либо оставлял сержантом набираться опыта дальше.

— Отлично, значит, я утверждаю в лейтенантах всех! — Полковник сделал соответствующие записи и отложил карандаш. — Теперь вернемся на грешную землю и обсудим наши перспективы в Карелии.

Для начала Андрей Валентинович шокировал многих известием о том, что он остается здесь навсегда. Желание это продуманное и согласованное с Соколовым, Радеком и прочими власть вершащими на ангарских берегах. Второй после Эзеля анклав Ангарии, а точнее, Руси Сибирской создавался на окраинах царства Русского с вполне определенной целью. А именно — сделать сибирскую державу доступной для возможных союзников из всех слоев русского общества. И если Эзель был нужен как морская и торговая, а также перевалочная база из Европы, то Карелия представлялась военно-политическим образованием, создаваемым на будущее.

— База силовой поддержки наших интересов на Руси, — пояснил Смирнов. — Так сказать, наш филиал на окраине Русского государства. Москва сама значительным образом облегчила мою задачу, отказавшись от карельского края. Вскоре здесь будет объявлено Корельское воеводство.

— А если Москва решит прибрать эти земли себе? — проговорил кто-то из морпехов.

— Мы отрежем Сибирь по Енисею! — не задумываясь, ответил полковник.

Морпехи были изумлены безмерно. Кто-то задумался, обхватив голову руками, кто-то встал из-за стола и стал прохаживаться вдоль лавки. Лопахин, уже знавший все заранее, с интересом посматривал за реакцией друзей.

— Почему мы узнали об этом только сейчас, Андрей Валентинович? — проговорил капитан Мартынюк. — Не доверяете?

— После того, как Леонов составит список, я узнаю, кому доверять, — пояснил Смирнов. — Если кому-то в тягость влачить на себе груз ответственности за свое дело, то лучше пусть это делают другие, понявшие свою миссию люди.

— Вы хотите слишком многое успеть, товарищ полковник! — воскликнул Мартынюк. — Это невозможно, неужели неправильным будет решение контролировать Сибирь и сотрудничать с Москвой? Зачем влезать в эти разборки? Я не понимаю!

— Юра, нет ничего страшного в том, что ты не понял этого, — терпеливо проговорил Смирнов. — Ты больше нужен нам там, на Ангаре, на Амуре. Но есть задача иного уровня, совершенно иного. И ее будут делать другие люди, которые будут понимать значение этой задачи.

— Какой задачи? — выдохнули все присутствующие члены пропавшей в веках экспедиции.

— Мы создадим цепь радиофицированных факторий, мы обустроим путь из Сибири на Русь, мы вовлечем в нашу орбиту нужных людей, мы получим исключительные торговые концессии… Мы создадим базу для взятия власти на Руси. В этом и состоит наша миссия.

Глава 3

Гулкий стук топора прервал безмятежное утро на подернутых спешно исчезающей дымкой берегах широкой реки. Шумно хлопая крыльями, стайка птиц взмыла с насиженных веток и, заложив широкий вираж над сочно-зеленым лугом, устремилась к противоположному берегу Сунгари. Невысокий молодой парень в серого цвета кафтане, расстегнутом на груди и с закатанными рукавами, ловко разделал обезглавленного зайца. Кинув в котел с кипящей водой разрубленную на три неравные части тушку, он взялся за следующего.

— Мелкие они какие-то, — цыкнув зубом, проговорил жилистый мужичок, который, сидя на корточках перед крупным валуном, нарезал на доске, положенной на камень, несколько головок лука. — У нас на Руси ушканы пожирнее.

— Фрол, а мне батя об этом уже говорил, — фыркнув, усмехнулся парень, отчего его чуть раскосые глаза превратились в щелочки. — А по мне, мясо и есть мясо — все одно лучше, чем рыба.

— Это да, — согласился мужик. — Михайла, ты на соль воду пробовал? На-ко ложку… — Вдруг Фрол на миг замер и тут же вскочил на ноги, схватив прислоненную к валуну винтовку. — Эй, Юнсок! Никак даурцы наши вертаются?

— Да, старшина! — прокричал кореец из башенки, стоявшей на краю огороженного частоколом скального выступа, на котором расположилась передовая застава.

Топот копыт приближался, уже было слышно, как позвякивала сбруя. Двое дауров позапрошлым утром ушли к крупному селению солонов, чей князец не так давно благосклонно отнесся к предложению людей Лавкая о разговоре. Дауры должны были подготовить почву для делегации вассального князя, а заодно проведать обстановку. И вот они уже возвращаются?

Михаил поспешил отпереть ворота, после того как Фрол дал ему знак впустить всадников. В небольшом пространстве внутреннего дворика заставы тут же стало тесно. Начальник наблюдательного поста лейтенант Волков внимательно всматривался в усталые лица прибывших стрелков.

— Иван, Агей, доклад! — обратился он к сползшим с коней даурам.

— У покинутых солонских домов близ отрогов… — запнулся вдруг Агей.

— …Малого Хингана, — кивнув, напомнил Волков. — Кто?

— Встречены маньчжурские речные корабли, малые, без пушек. Числом три, на каждом маньчжурских людей до трех десятков! — продолжил доклад даур.