Темная лошадка

Лоринда Карлтон явно в детстве мечтала стать хиппи, но была отправлена родителями в частную школу с пансионом. Сорока с чем-то лет, длинные черные волосы заплетены в тонкие косички, на футболке какой-то чумовой текст. Наверняка всем рассказывает, будто происходит от индейских шаманов или в нее переселилась душа древней египтянки.

Она встала рядом с Ван Зандтом и сделала попытку взять его под руку. Он досадливо повел плечом. Томми.

– Это даже не мой дом! – заявил Ван Зандт. – Как вы можете вот так врываться в дом к Лоринде?

Вайс еще раз предъявил ему ордер на обыск, закинув голову, чтобы взглянуть сверху вниз на человека, который на полголовы выше.

– Вы читаете по-английски? Вот, здесь ее имя и ее адрес.

– Томас Ван Зандт здесь проживает, не так ли? – спросил у дамы Лэндри.

– Он мой друг! – театрально выдохнула она.

– Ясно. Быть может, этот пункт вы захотите пересмотреть.

– Он добрейший и честнейший человек.

Лэндри закатил глаза. Этой дамочке впору на лбу написать слово «жертва». У ее ног вертелась паршивая собачонка, злобно рыча и взлаивая, похожая на маленькую торпеду в шерсти и с зубами. Такая не упустит возможности укусить.

– Уж не знаю, что вы здесь думаете найти, – сказал Ван Зандт.

Вайс заглянул под раковину.

– Рубашку. Порванную и окровавленную.

– Зачем я стал бы держать ее в кухонном шкафу? Чушь какая! По-вашему, я идиот?

Ни Вайс, ни Лэндри не ответили.

Лэндри снял с холодильника стопку телефонных справочников, подняв облако пыли. Информатор сообщал, что рубашка должна быть в одном из шкафов, но он предпочел взять ордер на обыск всего дома – на случай, если Ван Зандт ее перепрятал. Похоже, так оно и получилось. Они перерыли уже все кухонные шкафы, наверху покопались в комодах, но ничего похожего на описанную рубашку не обнаружили.

– На каком основании вы получили ордер? – спросил Ван Зандт. – Или у вас есть разрешение обыскивать всякого, у кого нет гражданства?

– У нас есть основания полагать, что эта вещь находится у вас, мистер Ван Зандт, – ответил Лэндри. – Кроме того, имеется свидетель. Этого вам достаточно?

– Ложь. Свидетеля у вас нет.

Лэндри поднял бровь.

– А вам откуда знать, если вы там не были и девушку не убивали?

– Я вообще никого не убивал. А вот кто мог узнать, что и где лежит в моем доме? Сюда никто не забирался, кроме грабителя. Хотя вам, конечно, все равно.

– Грабитель? Когда? – деловито спросил Лэндри, обследуя шкаф с хозяйственными принадлежностями.

– Сегодня ночью, – вступила Лоринда. – Я приехала из аэропорта, открыла гараж – и там кто-то был. Крикет гонялся за ним по всему дому, но он успел скрыться.

Услышав свое имя, песик опять залаял.

– Что-нибудь пропало?

– Кажется, ничего… Но все равно в дом проник чужой!

– Вы звонили девять-один-один?

– А что вы сделали бы? – скривился Ван Зандт. – Ничего. Ну, сказали бы, что двери надо лучше запирать. Пустая трата времени. Я попросил Лоринду не беспокоиться.

– Вы хорошо его разглядели, мисс Карлтон? – спросил Лэндри, думая, что надо срочно запереть Эстес в камеру вплоть до окончания свистопляски. И если бы Лоринда Карлтон позвонила 911, об этом можно было бы уже не беспокоиться.

– Вообще-то, нет. – Лоринда нагнулась, чтобы поймать собаку за ошейник. – Было темно.

– Мужчина? Женщина? Белый? Латиноамериканец? Черный?

Она покачала головой.

– Не могу сказать. Белый, наверно. А может, латин. Не знаю. Худощавый. В темной одежде.

– Угу, – кусая губы, промычал Лэндри. Боже правый. О чем думала Эстес?

О том, что может найти окровавленную рубашку. Но ее застукали на месте преступления, и Ван Зандт избавился от улики, пока они добывали ордер на обыск.

– Хотите заявить об ограблении? – спросил Вайс.

Карлтон неопределенно пожала плечами, не сводя глаз с собачонки.

– Ну… ничего ведь не взяли…

Лэндри тяжело вздохнул. Все ясно: Ван Зандту вовсе ни к чему, чтобы полицейские прочесывали весь дом частым гребнем. Вот почему он не стал никуда звонить. Ну а баба эта какого черта думала? Как она могла послушаться его, не позвонить в полицию после того, как в дом вломились, и не подумать, что ему есть что прятать?

Ход мыслей серийных жертв его всегда изумлял. Лэндри готов был поспорить, что у Лоринды в анамнезе один или два бывших мужа-мерзавца, но этому подонку как-то удалось убедить ее, что он хороший.

– А может, этот человек пришел сюда специально, чтобы подброситьулику, – сказала Лоринда.

Лэндри стало окончательно ясно, как выкрутился Ван Зандт из истории с окровавленной рубашкой.

– Улику, которую мы все никак не найдем? – усмехнулся Вайс.

– Можно снять отпечатки пальцев – вдруг окажется, что это известный преступник, – поглядывая на Ван Зандта, предложил Лэндри. – Разумеется, тогда с целью исключения нужно будет взять отпечатки пальцев и у вас обоих. Понимаете, может быть, этот тип – серийный убийца и числится в розыске по всему миру.

Взгляд у Ван Зандта сделался острей ножа, глаза сузились.

– Вот подонки, – пробормотал он. – Все, я звоню своему адвокату!

– Извольте, мистер Ван Зандт, – хмыкнул Лэндри, проходя мимо него к двери в гараж. – Тратьте ваши деньги, можете пригласить хоть самого Берта Шапиро – помешать нам делать здесь обыск не в силах даже он. И вот еще что: даже если вы избавились от этой рубашки, у нас есть образцы крови из денника, где убили Джилл Морон. Не ее крови. Думаю, вашей. Это нетрудно доказать, и тогда вам не отвертеться.

– Не моей, – отрезал Ван Зандт. – Меня там не было.

Лэндри остановился.

– В таком случае согласны ли вы подвергнуться физическому осмотру для доказательства вашей невиновности?

– Это беззаконие! Я звоню Шапиро!

– Как я уже говорил, – скверно улыбнулся Лэндри, – у нас свободная страна. Знаете, что странно в этом убийстве? Оно выглядело как изнасилование, а следов спермы медицинский эксперт не обнаружил. В чем дело, Ван Зандт? Вы не захотели поиметь ее после того, как она задохнулась? Любите, когда брыкаются и визжат? Или просто не встало?

Похоже было, будто Ван Зандт вот-вот лопнет. Он схватил висящий на стене телефон и шмякнул трубку об пол. Его трясло от бешенства.

Лэндри вышел. По крайней мере здесь он попал в точку.

Еще сорок минут они обыскивали дом – и десять из них исключительно назло Ван Зандту. Если окровавленная рубашка и была где-нибудь, теперь она исчезла. Нашли только коллекцию кассет с порнофильмами и комья пыли вперемешку с собачьей шерстью повсюду. Похоже, в этом доме никогда не убирали. Лэндри готов был поклясться, что ноги у него уже зудят от блошиных укусов.

– Вернемся к взломщику, – уже стоя в прихожей, сказал он. – Вы видели, в какую сторону он побежал?

– Через внутренний дворик и вон туда, соседними дворами, вдоль изгороди, – ответила Лоринда. – Крикет погнался за ним. Мой отважный маленький герой. Потом я услышала жуткий вой. Этот мерзавец, должно быть, пнул его ногой.

Пес взглянул на Лэндри и заворчал. Лэндри тоже захотелось его пнуть. Грязный, блохастый, злобный ублюдок!

– Посмотрим. Может, он обронил на бегу бумажник. Иногда и нам везет.

– Вы ничего не найдете, – вмешался Ван Зандт. – Я уже сам посмотрел.

– Да, но вы, кажется, не играете в нашей команде, – возразил Вайс. – Мы посмотрим сами. А вам спасибо.

Ван Зандт надулся и отошел.

Вайс и Лэндри взяли из машины фонарь и вместе обошли вокруг дома, светя на кусты и траву. Они шагали в указанном Лориндой Карлтон направлении, покуда не дошли до конца участка, но ничего, кроме фантика от жвачки, не обнаружили.

– Очень странное совпадение: пока Ван Зандта допрашивают, кто-то залезает к нему в дом, – проронил Вайс на обратном пути.

– А потом вдруг этот безымянный донос…

Лэндри пожал плечами и открыл переднюю дверь машины.

– Не смотри дареному коню в зубы, Вайс. Еще укусит.

27

Звонок раздался в 3.12 утра.