Страница 72 из 106
VII Турана царь Афразиаб Услышал, что с гнезда слетел орленок смелый, Что отроку-богатырю наскучил Покой беспечный детских лет, Что первый пух едва пробился На подбородке у него — А уж ему в пространном мире тесно; Что молоко обсохнуть не успело На молодых его губах — А уж на них звучит, как в небе гром, Тревожный крик, зовущий на войну; Что он замыслил Кейкавусов Трон опрокинуть и Иран Своим толпам предать на разграбленье; Что стоило ему ногой лишь в землю топнуть, И из земли вдруг выскочило войско; Что, наконец, молва есть, будто он Рустемов сын и будто от коня Рустемова и конь его родился. Афразиаб, Турана царь, бровей От этих слухов не нахмурил; Он долго сам с собою размышлял И, размышляя, улыбался; И напоследок повелел, Чтоб Баруман, его верховный вождь, К нему явился. Баруману Он так сказал: «Возьми двенадцать тысяч Отборных ратников моих И отведи их в Семенгам к Зорабу. Но слушай (что ж услышишь, То пусть в твоей душе, как мертвый труп Во гробе, тайное лежит), Отдав ему мое письмо, Его уверь, что с ним Афразиаб На жизнь и смерть в союз вступает; Раздуй в нем пламень боя, Чтоб бешено, как лев голодный, Он устремился на Иран; Но берегись — отнюдь не допускай Его увидеться с Рустемом; Чтобы никто и имени Рустема При нем не смел произнести. Не знаю я, отец ли Ему Рустем иль нет, но оба Они мне злейшие враги; И их стравить нам должно, как зверей. Легко случиться может, Что грозный, устарелый лев Под сильной лапой молодого, Растерзанный, издохнет — Тогда Иран смирится перед нами И Кейкавус не усидит на троне; Тогда найдем мы средство и Зорабу Зажать глаза, чтоб перестал Он с жадностью звериной Смотреть на царские престолы. Известно мне: ему Ирана мало; И на Туран свои острит он когти. И если подлинно он сын Рустема, То пусть волчонок молодой Заеден будет старым волком; Тогда и старый пропадет, Как пропадает, иссыхая И тяжким илом застилаясь, Вода в степном оставленном колодце». Так говорил Афразиаб; Потом он Баруману Вручил письмо к Зорабу, Предательской исполненное лестью. Но то письмо не с легким сердцем, А с тяжким горем принял Баруман: Не славы, а бесславья ждал Он от войны, в которой принужден Был сына храброго на храброго отца Обманом хитрым наводить, Чтоб разом погубить обоих. VIII Когда узнал Зораб, что Баруман К нему с письмом, с дарами, с войском, Афразиабом посланный, идет, Немедленно вооружась, К нему он выехал навстречу. Как удивился витязь молодой, Когда такое множество народа, Оружием блестящего, увидел! Как удивился Баруман, Когда предстал глазам его такой Красавец с ростом великана, С весенней свежестью младенца, С горячим юноши кипеньем, С железной твердостию мужа! Он на него внимательно смотрел: Он изумлен был несказанно, Он чувствовал невольный трепет, В нем громко вопияла жалость При виде красоты, столь бодрой и цветущей. И про себя подумал старый витязь: «О ты, прекрасная звезда, Тебе сиять бы в чистом небе, Не заходя, не померкая; Достоин ты, мой светлый воин, Чтоб был орлиный твой полет Советом мудрости направлен, А не предательством змеиным». И, подошед к Зорабу, он вручил Ему письмо Афразиаба. Прочтя письмо, Зораб поспешно со́брал Свои туранские дружины И, Баруману повелев Для отдыха остаться Дни на два в Семенгаме, Простился с матерью и с дедом И поскакал, воскликнув громозвучно: «Туран, за мной!» При этом клике Все разом всколебалось, Знамена развернулись, Задребезжали трубы, Тимпаны загремели, Заржали грозно кони, Пошли вперед дружины; И быстро полилась война С убийством, грабежом, пожаром На мирные поля Ирана.
Книга третья
Хеджир и Гурдаферид
I На самом рубеже Ирана Стояла крепость Белый Замок; Она Иран хранила от набегов Соседнего врага, И ею два повелевали Вождя: один из тех вождей Был старый Гездехе́м, Правитель опытно-разумный, Другой Хеджир, наездник молодой, Рачитель дела боевого. И с Гездехемом находилась в замке Его младая дочь, По имени Гурдаферид, Что значит: витязь без порока; И на такое имя Она имела право: Прекрасная, как девственная пери, Она была сильна, как богатырь; Хеджир напрасно Ей рыцарством понравиться хотел — Она ему ристаньем на коне, И меткою стрельбой из лука, И ловкостью владеть мечом Была равна; а мужественным делом Против врага пред нею отличиться Не мог он — не было врага. Но вдруг с высокой башни замка Увидели на крае небосклона Идущее в густой пыли, как в дыме Великого пожара, Туранское бесчисленное войско. Затрепетал от радости Хеджир. «Двойная будет мне победа, — Подумал он: — одна — там, в поле, над врагом, Другая — здесь, над девою надменной». И он, надев свои доспехи, Несется быстро на коне, Любовию и мужеством стремимый, На подходящие туранские дружины; И вслед за ним с ограды замка Завистливым стремится оком Звезда красы Гурдаферид.