Страница 68 из 108
<Речь в заседании «Арзамаса»> *
Братья-друзья арзамасцы! Вы протокола послушать, Верно, надеялись. Нет протокола! О чем протоколить? Все позабыл я, что было в прошедшем у нас заседанье! Все! да и нечего помнить! С тех пор, как за ум мы взялися, Ум от нас отступился! Мы перестали смеяться — Смех заступила зевота, чума окаянной Беседы! Даром что эта Беседа давно околела * — зараза Все еще в книжках Беседы осталась — и нет карантинов! Кто-нибудь, верно, из нас, не натершись «Опасным соседом» * , Голой рукой прикоснулся к «Чтенью» * в Беседе иль вытер, Должной не взяв осторожности, свой анфедрон рассужденьем * Деда седого о слоге седом * — я не знаю! а знаю Только, что мы ошалели! что лень, как короста, Нас облепила! дело не любим! безделью ж отдались! Мы написали законы; Зегельхен их переплел * и слупил с нас Восемь рублей и сорок копеек — и всё тут! Законы Спят в своем переплете, как мощи в окованной раке! Мы от них ожидаем чудес — но чудес не дождемся. Между тем, Реин * усастый, нас взбаламутив, дал тягу В Киев и там в Днепре утопил любовь к Арзамасу! Реин давно замолчал, да и мы не очень воркуем! Я, Светлана, в графах таблиц * , как будто в тенетах, Скорчасъ сижу; Асмодей, распростившись с халатом свободы * , Лезет в польское платье, поет мазурку и учит Польскую азбуку; Резвый Кот * всех умнее; мурлычет Нежно люблюи просится в церковь к налою; Кассандра * , Сочным бивстексом пленяся, коляску ставит на сани, Скачет от русских метелей к британским туманам и гонит Челн Очарованный * к квакерам за море; Чу * в Цареграде Стал не Чу, а чума, и молчит; Ахилл * , по привычке, Рыщет и места нигде не согреет; Сверчок * , закопавшись В щелку проказы, оттуда кричит к нам в стихах: я ленюся. Арфа * , всегда неизменная Арфа, молча жиреет! Только один Вот-я-вас * усердствует славе; к бессмертью Скачет он на рысях; припряг в свою таратайку Брата Кабуда к Пегасу, и сей осел вот-я-васов Скачет, свернувшись кольцом, как будто в «Опасном соседе»! Вслед за Кабудом, друзья! Перестанем лениться! быть худу! Быть бычку на веревочке! быть Арзамасу Беседой! Вы же, почетный наш баснописец * , вы, нам доселе Бывший прямым образцом и учителем русского слога, Вы, впервой заседающий с нами под знаменем Гуся, О, помолитесь за нас, погруженных бесстыдно в пакость Беседы! Да спадет с нас беседная пакость, как с гуся вода! Да воскреснем.Новая любовь — новая жизнь *
Что с тобой вдруг, сердце, стало? Что ты ноешь? Что опять Закипело, запылало? Как тебя растолковать? Все исчезло, чем ты жило, Чем так сладостно грустило! Где беспечность? где покой?.. Ах, что сделалось с тобой? Расцветающая ль младость, Речи ль, полные душой, Взора ль пламенная сладость Овладели так тобой? Захочу ли ободриться, Оторваться, удалиться — Бросить томный, томный взгляд! Ах! я к ней лечу назад! Я неволен, очарован! Я к неволе золотой, Обессиленный, прикован Шелковинкою одной! И бежать очарованья Нет ни силы, ни желанья! Рад тоске! хочу любить!.. Видно, сердце, так и быть!Листок *
От дружной ветки отлученный, Скажи, листок уединенный, Куда летишь?.. «Не знаю сам; Гроза разбила дуб родимый; С тех пор, по долам, по горам По воле случая носимый, Стремлюсь, куда велит мне рок, Куда на свете всестремится, Куда и лист лавровый мчится И легкий розовый листок».Утренняя звезда *
Откуда, звездочка-краса? Что рано так на небеса В одежде праздничной твоей, В огне блистающих кудрей, В красе воздушно-голубой, Умывшись утренней росой? Ты скажешь: встала раньше нас? Ан нет! мы жнем уж целый час; Не счесть накиданных снопов. Кто встал до дня, тот днем здоров; Бодрей глядит на божий свет; Ему за труд вкусней обед. Другой привык до полдня спать; Зато и утра не видать. А жнец с восточною звездой Всегда встает перед зарей. Работа рано поутру — Досуг и песни ввечеру. А птички? Все давно уж тут; Играют, свищут и поют; С куста на куст, из сени в сень; Кричат друг дружке: «Добрый день!» И томно горлинки журчат; Да чу! и к завтрене звонят. Везде молитва началась: «Небесный царь, услыши нас; Твое владычество приди; Нас в искушенье не введи; На путь спасения наставь И от лукавого избавь». Зачем же звездочка-краса Всегда так рано в небеса?.. Звезда-подружка там горит. Пока родное солнце спит, Спешат увидеться оне В уединенной вышине. Тайком сквозь дремлющий рассвет Она за милою вослед Бежит, сияя, на восток; И будит ранний ветерок; И, тихо вея с высоты, Он милой шепчет: «Где же ты?» Но что ж? Увидеться ли?.. Нет. Спешит за ними солнце вслед. Уж вот оно: восток зажгло, Свой алый завес подняло, Надело знойный свой убор И ярко смотрит из-за гор. А звездочка?.. Уж не блестит; Печально-бледная, бежит; Подружке шепчет: «Бог с тобой!» И скрылась в бездне голубой. И солнце на небе одно, Великолепно и красно. Идет по светлой высоте В своей спокойной красоте; Затеплился на церкви крест; И тонкий пар встает окрест; И взглянет лишь куда оно, Там мигом все оживлено. На кровле аист нос острит; И в небе ласточка кружит, И дым клубится из печей; И будит мельницу ручей; И тихо рдеет темный бор; И звучно в нем стучит топор. Но кто там в утренних лучах Мелькнул и спрятался в кустах? С ветвей посыпалась роса. Не ты ли, девица-краса, Душе сказалася моей Веселой прелестью своей? Будь я восточною звездой И будь на тверди голубой, Моя звезда-подружка, ты И мне сияй из высоты — О звездочка, душа моя, Не испугался б солнца я. вернутьсявернутьсявернутьсявернутьсявернутьсявернутьсявернутьсявернутьсявернутьсявернутьсявернутьсявернутьсявернутьсявернутьсявернутьсявернутьсявернутьсявернутьсявернутьсявернутьсявернутьсявернуться